Министерство особых происшествий — страница 26 из 79

И из темноты наружу высунулось дуло ружья.

Веллингтон едва успел нырнуть на пол экипажа, когда пу­ля разнесла вдребезги одно из стекол.

—   А сейчас вы не хотели бы иметь при себе пистолет, Вел­ли? — услышал он крик Элизы.

—   Вы просто управляйте этим чертовым кэбом! — вос­кликнул он, когда в воздухе прогремел второй выстрел.

Кэб отклонился от кареты, и та моментально вырвалась вперед. Букс услышал еще два удара хлыстом, и расстояние между ними снова уменьшилось. Веллингтону было видно, как из окна — опять — высунулось дуло ружья и нацелилось на него.

—   Веллингтон! — донесся до него отчаянный крик Эли­зы, после чего мир вокруг погрузился во тьму.

От звука выстрела сердце его оборвалось, но когда он от­крыл глаза, то не обнаружил на себе и намека на смертельную рану. Из окна он заметил, что ствол ружья на миг задержался в нерешительности, а затем снова начал целиться. Но тут в фонтане искр прогремел другой выстрел, который сразил не­видимого нападавшего. Веллингтон видел, как ружье вывали­лось из окна и кэб вместе с каретой подскочили, одновремен­но переехав его своими колесами.

Веллингтон похлопал по крыше их повозки и прокричал:

—   Отличная стрельба, Элиза!

—   Согласна, — ответила она. — Жаль только, что стре­ляла не я.

Черная карета продолжала мчаться вперед, и Веллингтон с опаской оглянулся в другую сторону. Его спасителем ока­зался одинокий всадник, также одетый во все черное, с пи­столетом в руке, который он сейчас как раз прятал в кобуру. Этот новый союзник пришпорил коня, быстро приближаясь к их кэбу.

И чем ближе подъезжал этот новый друг в маске, тем ме­нее уютно чувствовал себя Веллингтон.

Ни в облачении неизвестного всадника, ни в его седле, ни даже в его лошади не было ничего примечательного. Конь, ко­торому не мешала повозка и вес нескольких седоков, про­скользнул в щель между каретой и кэбом и поравнялся с Вел­лингтоном. Внезапно из-под плаща всадника вылетел кулак и ударил Веллингтона в нос достаточно сильно, чтобы дезори­ентировать его и в очередной раз сбить очки на пол. Удар этот также в достаточной мере потряс его, не позволив вырваться из рук всадника, неожиданно схватившего его за сюртук.

—Да чтоб тебя!.. — услышал Веллингтон сквозь туман, и экипаж вновь рванулся вперед.

Его ноги разъехались в разные стороны, а рука автомати­чески схватилась за ремешок, предназначенный для пассажи­ров, которые предпочитают держаться за что-нибудь при по­воротах на приличной скорости. Вторая рука Веллингтона оставалась свободной, и он вцепился ею в запястье наездни­ка. Тело его дернулось вперед; теперь он почувствовал ветер на лице и увидел смазанную картину пролетавших под ним бу­лыжников мостовой и дорожной грязи.

Он потянул за ремень кэба, но ничего не изменилось; одна­ко со второй попытки ему удалось сдвинуть наездника в седле настолько, что тот ослабил хватку. Веллингтон, все чувства которого смешались в единственном желании спастись, тянул и дергал изо всех сил. Ветер, дувший в лицо, стих, а царивший вокруг хаос немного успокоился. Теперь он лежал на спине поперек сиденья повозки.

Что-то еще раз сдвинулось у него над головой, кэб тряхну­ло, и Веллингтон, подняв глаза, увидел у окна черного наезд­ника, лицо которого было полностью, до самых глаз закрыто платком. И глаза эти внимательно изучали его, как это дела­ла бы сова, заметив одинокую полевую мышь.

Всадник снова вытянул руку и на этот раз ухватился за край их экипажа.

Но пальцы его тут же разжались, потому что рука дерну­лась к шее — ее захлестнул кнут извозчика, который все ту­же затягивал петлю. Руки черного всадника бешено замоло­тили по воздуху, а сам он вылетел из седла.

Веллингтон не слышал, как сломалась шея всадника, но су­дя по углу, под которым его голова ударилась о мостовую, это не вызывало никаких сомнений. Об этом спасителе, внезапно превратившемся во врага, можно было не беспокоиться.

Веллингтон едва успел перевести дыхание, как они снова оказались напротив своей первоначальной цели — черной ка­реты «Конкорд». На этот раз он увидел в окне не дуло ружья, а легкое облачко вырвавшегося оттуда дыма. За этим последо­вал резкий свист, который резко прекратился, когда снаряды — небольшие диски размером с его кулак, с острыми как бритва зубьями — вонзились в деревянную стенку позади его головы.

—   Элиза! — позвал он через лючок в крыше, не сводя глаз с этого необычного оружия.

—   Знаете, что в данный момент было бы лучше всего? — ответила она, щелкая вожжами и уже обгоняя «Конкорд». — Было бы просто замечательно? Если бы кто-нибудь стрелял, пока я правлю этим чертовым экипажем! Вот это было бы про­сто здорово! Я знаю, вы считаете, что я должна делать все са­ма, и это при том, что я все-таки женщина и вообще...

Раздался еще один звук, очень напоминающий свист стиле­та Элизы, только намного громче. Веллингтон оглянулся на приближающуюся карету и нервно сглотнул, обратив внима­ние на ее новое оснащение. Из центра ее колес выдвинулись зазубренные лезвия, вращавшиеся со скоростью колес. Судя по их зловещему блеску, они, похоже, могли с легкостью ис­кромсать их кэб.

—   Проклятье! — вырвалось у него.

—   Велли, — крикнула Элиза, — сейчас самое время хоро­шенько держаться! 

Они неожиданно отклонились к бордюру. Веллингтон об­хватил себя руками и больно прикусил язык, когда одна сто­рона их экипажа выскочила на тротуар, заставив прохожих броситься врассыпную. Карета смерти продолжала неотвра­тимо преследовать их, приводя пешеходов в смятение своими убийственными лезвиями. Сквозь грохот повозки послыша­лось по меньшей мере два вскрика. Веллингтон хотел обер­нуться, чтобы посмотреть на то, что натворила карета, но в этот момент его опять подбросило в воздух. Они снова вер­нулись на мостовую, «Конкорд» по-прежнему был позади них и, казалось, выбирал позицию для последней атаки.

Копыта бешено стучали по булыжнику. Деревянные рамы содрогались и скрипели. Воздух был наполнен криками ужа­са, смятения и ярости. Внезапно Веллингтон почувствовал, как его бросило вперед. Он успел ухватиться за что-то, когда их экипаж снова изменил направление, но вскоре резко затор­мозил; их лошадь протестующее попятилась, на мгновение встав на дыбы.

Черный «Конкорд» пронесся мимо них, но из-за скорости и большего веса он не мог остановиться так же резко, как это сделали они. Лошади и карета врезались в телегу с грузом, из­возчик «Конкорда» вылетел со своего места и с криком при­землился рядом со своими упавшими лошадьми.

Веллингтон вылез из экипажа и обошел его вокруг, чтобы подойти к подрессоренному сиденью кучера, где находилась Элиза. Рядом с ней обнаружился хозяин кэба, и его бледное как полотно лицо резко контрастировало с темной униформой.

—   Велли, расплатитесь с извозчиком. — Она слезла с си­денья и, даже не обернувшись, добавила: — И заплатите ему хорошо.

Оба они повернулись к обломкам «Конкорда»; на улице раз­давались крики. Из кареты вытащили единственную ее пасса­жирку, женщину, которую они видели возле кабинета доктора Смита только мельком и только со спины. Джентльмен, кото­рый, видимо, помогал ей, теперь лежал мертвый на мостовой, и из груди его торчали два диска величиной с кулак. Это были выпущенные в упор смертельные зубчатые колеса, которые не попали в Веллингтона, зато без промаха поразили помощ­ника дамы. Собравшиеся со всех сторон зеваки создавали до­статочную неразбериху, чтобы дама в черном смогла улизнуть. Элиза — со следовавшим за ней по пятам Веллингтоном — ки­нулась было за ней, но это ни к чему не привело.

—   Вот черт! — выругалась она, лихорадочно осматривая переулки.

—   Она скрылась, Элиза, — сказал Веллингтон, оглядыва­ясь по сторонам, — и нам лучше последовать ее примеру.

Элиза раздраженно запыхтела и повернулась, чтобы отве­тить ему, но вместо этого вдруг подтолкнула его под руку и по­казала на развалины кареты.

—   А кое-кто, по-видимому, оказался не таким ловким.

На другой стороне улицы перед разбитым, искореженным остовом «Конкорда» стояли трое мужчин. Веллингтон и Элиза прошли через начавших собираться зрителей и остановились перед скрюченным телом извозчика, у которого явно была сло­мана шея. Его руки были раскинуты в попытке схватиться за что-то, — хотя бы за что-нибудь, — дабы избежать ужасной смерти, которая все равно настигла его.

Элиза нагнулась и принялась шарить в карманах пальто и жилета покойника, к большому неудовольствию и неодобре­нию наблюдавших за этим людей.

—   Господа, дамы, — начала Элиза небрежным тоном, хо­тя в голосе ее звучало предостережение, — я уверена, он был бы не против того, чтобы я обыскала его карманы. Он точно не станет жаловаться на пропажу.

Веллингтон заметил, как ее рука наткнулась на что-то в его левом внутреннем кармане. Она вытащила из пальто погиб­шего извозчика небольшой журнал, изрядно потертый от ча­стого употребления. Быстрый взгляд на его содержимое выя­вил там колонки с указанием времени и места.

—   Элиза, — прошептал Веллингтон прямо ей в ухо. — Со­бирается толпа. Мы должны уходить!

В последний раз оглянувшись вокруг, Веллингтон и Эли­за скрылись по тем же переулкам, где исчезла фатальная пассажирка кареты. Раздающиеся у них за спиной свистки полицейских вызывали любопытные взгляды и вопросы слу­чайных прохожих.

Интермедия, в которой агент Кэмпбелл так испугался, что едва не выскочил из собственных носков

Брюс ненавидел — ненавидел — спускаться в архив. Ниче­го личного против Букса он не имел. Это больше было связа­но с ощущением, что здесь его окружают предыдущие дела. Когда он только поступил на работу в министерство, он был серьезным парнем, только что из колоний, и не был склонен верить в то, что могло бы хоть как-то напоминать полет фан­тазии.

Но все это, разумеется, длилось недолго, только первый год.

Когда доктор Саунд предложил ему место в этом департа­менте администрации ее величества, сам премьер-министр Австралии лично просил его принять это предложение и пред­ставлять там их страну. Это было великим шансом продемон­стрировать ее величеству, какие кадры может поставлять Австралия. И Брюс страстно желал, чтобы его страна, его родина была предметом гордости. А еще это было шансом попутешествовать, что также привлекало его, поскольку означало возможность познакомиться с женщинами самого разного происхождения — небольшое дополнительное пре­имущество, сопутствующее полетам на дирижабле во все уголки мира.