Ну, Марта хотя бы сожалела о содеянном и уже только этим вызывала к себе хоть какое-то сочувствие. Зато никто из лордов, захваченных в плен, ни о чём не сожалел. Прошло уже полгода, а они всё ещё были полны злобы и даже полагали, что с республикой будет рано или поздно покончено. Правда, когда их перестали водить на допросы, где они могли выкрикивать оскорбления, их спесь малость поубавилась. В первую очередь из-за того, что начиная с того времени они больше не видели никого, зато имели возможность смотреть передачи по первому каналу республиканского телевидения, в которых ни слова не говорилось о том, что война вскоре закончится. Вот только в новостях очень много говорилось о том, что атлантийцы отводят свои войска и в некоторых случаях это похоже на паническое бегство. Все они были люди далеко не глупые, а потому прекрасно понимали, с чем всё это связано, как и понимали то, что комментаторы полностью правы в своих самых смелых предположениях. Ну, а когда месяц назад их известили о том, что подготовка операции «Шквал огня» вступила в решающую фазу, они окончательно впали в уныние.
Глава седьмаяПсихокинетическая война
Горячо преданный Сократу, но простодушный человек, некий Аполлодор, сказал: «Но мне особенно тяжело, Сократ, что ты приговорен к смертной казни несправедливо». Сократ, говорят, погладил его по голове и сказал: «А тебе (…) приятнее было бы видеть, что я приговорен справедливо?»
Хотя полковник Завьялов и выехал из своей конторы позднее Максима Бенединского, к зданию телецентра в Останкино они подъехали практически одновременно. Не успел Максим Максимович выйти из своего «Мерседеса», как к нему подошел полковник, поверх мундира которого была надета тёплая, зимняя куртка-пуховик, и тут же представился:
— Максим Максимович, я полковник Завьялов, начальник управления «С», а это мой отряд. Нас немного, всего сорок семь человек, но я полагаю, что минут пятнадцать мы продержаться сможем, а там, если всё пойдёт так, как об этом говорит полковник Денисов, уже ни у кого не возникнет желания продолжать штурм этого здания.
Максим Бенединский, выслушав полковника, выскочил из машины и взволнованным голосом воскликнул:
— Спасибо, товарищ полковник! — Он хотел было сказать ещё что-то, но тут в его кармане зазвонил телефон. Максим Максимович достал его, поднёс к уху и сказал — Это вас, товарищ полковник. Вам звонит полковник Денисов.
Как только полковник Завьялов взял трубку, Семён сказал ему весёлым, бодрым голосом:
— Петя, это Семён, слушай меня внимательно. Двое моих ребят, майор Батчер и лейтенант Батчер, тебя прикроют. Они отличные ребята, австралийцы, и хорошо знают русский язык, что и не удивительно, ведь они оба наши, русаки. В общем так, Петя, если услышишь в своей голове женский голос, не удивляйся, это будет давать тебе подсказки Вика. Если хочешь, она поможет тебе взять под контроль службу охраны телецентра. Тебе будет достаточно только позволить ей отдать через тебя приказ, но они в любом случае не подпустят к тебе никого. Каждый, кто только сунется в Останкино, тихо и мирно заснёт в машине, а проснувшись через пару часов, тут же поедет обратно. Между прочим, Петя, если ты оказался в нужном месте в нужное время, то ты можешь набраться смелости и объявить всем о военном перевороте в России и призвать коллег встать на твою сторону. Мы тебя поддержим, если ты попросишь у нас помощи.
Полковник Завьялов тут же сказал:
— Максим, полковник Денисов предлагает устроить в России военный переворот. Ты как, не откажешься присоединиться? По ящику ты говоришь складно, вот и выступишь перед народом.
Максим Бенединский не мешкая ответил:
— Товарищ полковник, не знаю какое участие приняли во всём этом вы, но я то точно принёс своей стране очень много вреда, а потому считаю, что просто обязан сделать хоть что-то, чтобы Россия снова стала единой и неделимой, как когда-то. Ну, а после этого я готов предстать перед судом.
Полковник Завьялов кивнул головой и сказал в трубку:
— Мы согласны, Семён. Командовать я могу хоть корпусом, а вот выступать перед людьми не умею, так что перед народом выступит Максим. — Немного помолчав он спросил — Я могу сказать своим людям, а Максим народу, что сибиряки нас поддержат? Нам ведь не всё равно, как вы там живёте, Семён.
Ответ последовал незамедлительно:
— Можешь, Петя, можешь. Ты и Максим даже можете сказать, что мы будем за вас воевать с атлантийцами, да, только после того, как мы врежем по ним, им уже будет не до войны. Во всяком случае не до войны обычной, а вот к их психокинетическим атакам и вам нужно будет готовиться. Они обязательно последуют, но мы поможем вам их отбить.
Полковник Завьялов, а это был коренастый мужчина сорока двух лет от роду, вздохнул и спросил:
— Семён, я вроде бы и сам индиго, правда, совсем никудышный, но неужели твои психокинетики обладают такой мощью?
— Да, Петя, обладают. — Спокойно ответил полковник Денисов и высказал свои опасения — Боюсь, что и супериндиго атлантийцев также обладают очень большой мощью и очень многим из них так промыли мозги, что воевать они будут до конца. Ладно, парень, иди, ты сегодня сделал правильный выбор.
Полковник Завьялов быстрыми шагами направился к дверям нового здания телецентра. Построенное в модернистском архитектурном стиле и имевшее весьма причудливую форму, оно являлось ещё и чуть ли не самой настоящей крепостью, поскольку было построено из очень прочных материалов и даже его окна были не только остеклены пуленепробиваемыми стёклами, но и оснащены силовыми электромагнитными генераторами, способными оттолкнуть от себя артиллерийский снаряд. В дверях произошла небольшая заминка, охрана не захотела пропускать внутрь полковника Завьялова, но стеклянные двери всё равно распахнулись настежь и тут ему помогла Вика, сказав его голосовыми связками вежливо, но настойчиво:
— Ребята, я очень прошу вас выслушать меня.
Один из семерых охранников попытался возразить:
— Вы не имеете права сюда входить, у вас нет пропуска.
Вика усилила давление:
— Парень, послушай меня, пожалуйста. Я полковник Завьялов. Я пришел сюда для того, чтобы спасти тебя, твоих друзей и близких, спасти всех, кто живёт в этой стране. Позови сюда своего начальника, чтобы я мог поговорить с ним.
Через каких-то четверть часа в большом, пустынном холле собрались все охранники, одетые в чёрную униформу, их было сто двадцать три человека, и полковник сказал им уже своим голосом, без всяких подсказок:
— Ребята, ровно в двенадцать часов ночи америкосам придёт полный пи***ц. Сибиряки нанесут по ним мощнейший удар пирокинезом. Они сожгут все их ***нные спутники, гробанут ракеты прямо в шахтах и поплавят танки вместе со всей прочей техникой. Народ сибиряки гробить не станут. Людей и так на Земле осталось меньше половины. Максим намерен показать всё это в прямом эфире, чтобы весь мир узнал, что америкосам наступил пи***ц, а я хочу только одного — вышвырнуть из Кремля всю ту сволочь, которая когда-то продала нас америкосам. А теперь, парни, решайте с кем вы, с сибиряками, которые одни смогли создать свою Российскую Заволжско-Сибирскую Республику и не легли под америкосов, или с этим говном? Остановить нас вы все равно не сможете, сибиряки с нами. Они здесь, в Москве и я недавно разговаривал с полковником Денисовым, их командиром. Решайте побыстрее, парни, сибиряки пойдут в атаку через два часа и с армией америкосов будет покончено. Им просто будет нечем стрелять и ни один самолёт не поднимется в воздух.
Кто-то из бойцов охраны нервно рассмеялся и воскликнул:
— Эх, помирать, так с музыкой! Я с вами, мужики! Хрен с ними, с америкосами, нам нужно со своими разобраться.
Следующим был начальник смены, который строго сказал:
— Всем сдать мобильники. Командир, я смотрю, что с вооружением у твоих парней полный швах, так что сейчас мы все пойдём в ружпарк и вооружимся по-взрослому. У нас есть крупнокалиберные пулемёты и даже своя артиллерия, гранатомёты, да, и боекостюмы у нас тоже имеются. И вот что ещё, командир, нам нужно сразу же запустить резервный реактор по боевому расписанию. Тогда нас никто не сможет взять штурмом.
Полковник Завьялов улыбнулся и успокоил его:
— Тот сибиряк, с которым я разговаривал, сказал мне, что никакого штурма не будет, но всё равно спасибо. Думаю, что оборону наладить нужно, но сначала надо всё-таки предупредить людей в здании. Полагаю, что вводить их в курс дела не стоит, но объяснить, что сегодня ночью может случиться всякое, а потому мы ввели режим повышенной безопасности, всё же стоит. Ну, и хорошо бы отключить в телецентре телефоны.
Максим Бендинский тут же воскликнул:
— Это невозможно, Пётр! Сейчас идёт семь прямых эфиров, интерактив, люди звонят в телестудии. Нужно всё оставить, как есть, иначе мы привлечём к себе лишнее внимание. Вы лучше быстро разойдитесь по местам и не с оружием в руках, а как есть. Оружие ведь можно и потом поднести, замотав во что-нибудь.
Именно так они и поступили, тем более, что Вика снова сказала полковнику Завьялову, что поможет ему и сделает так, чтобы никто из его бойцов не столкнулся с кем-нибудь в коридоре. Через двенадцать минут бойцы заняли свои места в специальных огневых гнёздах и телецентр стал быстро ощетиниваться стволами крупнокалиберных пулемётов и автоматических гранатомётов, превращаясь в неприступную крепость. Тем временем те сотрудники телецентра, у которых закончилась работа в эфире и редакциях, спокойно уходили домой, а те, у кого она только должна начаться, входили в здание телецентра. Ну, а Максим Бендинский вместе со своей командой, ночной эфир которого должен был начаться в два часа ночи, спешно готовился к тому, чтобы начать прямую трансляцию со спутника. Первым делом он вызвал к себе инженера связи и вместе с полковником Завьяловым объяснил ему ситуацию. Тот сначала заартачился и принялся что-то говорить о семье и детях, но Вика быстро сломила его сопротивление. Уже через каких-то полчаса Максим Максимович и Петр Дмитриевич смогли увидеть, как выглядит Земля с высоты в тридцать шесть тысяч километров, с суточной орбиты спутника связи. Видок у неё был не ахти какой праздничный, но уже очень скоро вокруг всей планеты должен был загореться фейерверк.