Обращаясь к Путину с предложением о такой встрече, я подчеркнул важность того, чтобы идея принадлежала ему. Но, передавая приглашение президенту РАН Ю. С. Осипову, Владимир Владимирович сослался на мою инициативу, добавив, что за ним был лишь выбор места встречи, так как, находясь на отдыхе, он сможет больше времени посвятить откровенным разговорам с учеными. Путин отличается от многих политических деятелей — и это тоже очень важно — тем, что не горит желанием выдать чужие мысли за свои и не делает этого. Такая черта Путина, которую я наблюдал и в других случаях, тоже говорит о том, что во главу угла он ставит порядочность в отношениях с окружающими.
Попытаюсь изложить те идеи, которые либо были высказаны президентом, либо нашли его полную поддержку.
Для России нет пути назад — к возвращению командно-административной системы. Страна развивается и будет развиваться на рыночных рельсах. Но это не означает, что можно отказаться от социальной ориентации экономики. Во внутриполитическом плане должна четко обозначиться перспектива создания гражданского общества.
Россия навсегда покончила с изоляционизмом. Она не только уже является, но все больше ощущает себя частью мирового хозяйства. Но нужно прямо сказать, что перенос целого ряда тенденций, обозначившихся в российской экономике в 1990-е годы, в наш XXI век чреват большими опасностями для страны и ее населения. Поддержка предпринимательства не должна ограничиваться крупным бизнесом. Следует особое внимание уделить малому и среднему предпринимательству, поддержать его изменениями в налоговой системе. Без новых акцентов в экономической политике окажется полностью неконкурентоспособной российская промышленность с ее морально и физически устаревшим оборудованием. Приемлем для России лишь инновационный путь развития. Особое значение при этом приобретает рост инвестиций — и внутренних, и иностранных.
Путин внимательно выслушал мнение выдающихся ученых-естественников, принимавших участие во встрече, и полностью поддержал их вывод о том, что устойчивое развитие России неразрывно связано с прорывами в научно-технической области, в ее способности активно участвовать в мировом процессе интеллектуализации производства. Сказался и реализм Путина, отсутствие залихватских мотивов — он решительно подчеркнул вслед за учеными, что России в настоящее время не под силу прорваться по всему широкому фронту. Речь идет о семи-восьми направлениях так называемых критических технологий, в которых Россия могла бы преуспеть, — здесь еще сохранились задел, кадры (катастрофические масштабы в то время приобрела утечка мозгов из страны), инновационный потенциал. Президент согласился и с тем, что эта задача может решиться лишь при государственном регулировании и финансировании соответствующих программ.
Во время этой встречи Путин еще раз остановился на необходимости ужесточения мер в отношении тех, кто нарушает законы, кто пользуется своим положением в целях, не имеющих ничего общего с интересами широких слоев населения, на необходимости обуздать коррупционеров.
Замечания и высказывания Путина обозначили контуры его политики, но нужно сказать, что целый ряд предложенных им мер осуществляется неоптимальным образом и непоследовательно. По-видимому, одна из причин этого — отсутствие профессионализма у многих людей, окружающих Путина, даже тех, кто искренне хочет претворения в жизнь принятого курса.
Однако есть и другая причина — отсутствие жесткой административной дисциплины. Несомненно, существует также группа лиц, которая пытается противодействовать Путину, дискредитировать его линию. С их помощью нередко выхолащиваются благие намерения или меры осуществляются в таких формах, которые делают их контрпродуктивными.
Когда, например, вводились посты представителей президента в регионах и вся страна была разделена на семь округов, это справедливо воспринималось как усиление влияния Центра. Но функции «супергубернаторов» так и не были достаточно четко определены, что в ряде случаев привело к столкновению с ними губернаторов, причем не только нечестных, но и тех, которые зарекомендовали себя с хорошей стороны. Нет и четкого разграничения функций, включая распределение финансовых средств, между регионами и муниципалитетами.
Или проявившееся в бюджетах, представляемых правительством, стремление сконцентрировать финансовые ресурсы в Центре, а потом раздавать все это регионам в виде трансфертов и субвенций, идущих в основном на потребление. Такая политика противоречит экономическому укреплению России в целом. Об этом упоминал Путин на одной из встреч с руководителями парламентских фракций. Правительственные проекты бюджетов удалось по этому и другим вопросам несколько откорректировать в Думе. Но сохранившиеся подобные акценты в бюджетной политике свидетельствуют о том, что президент не в состоянии полностью влиять на тех людей в правительстве, кто мыслит категориями сиюминутной выгоды.
Будучи руководителем фракции ОВР и позже, я неоднократно принимал участие в обсуждении экономических проблем на совещаниях у президента. Он, как правило, поддерживал те предлагаемые меры, которые призваны служить интересам различных слоев населения. Многие из этих мер осуществлялись, но не все. Понятно, что политика есть искусство возможного и правительство часто вынуждено соизмерять те или иные предлагаемые ему меры с реальными возможностями. Но бывает так, что эти возможности искусственно ограничиваются. И здесь проявляются, как мне кажется, не только объективные причины, но и недостаточная решительность президента избавиться от тех, кто его, мягко говоря, подставляет. Приведу несколько примеров. Прорывом к созданию социально ориентированной экономики могут и должны стать первые национальные проекты в области здравоохранения, образования, жилищного строительства и сельского хозяйства. Перспективы этих национальных программ обеспечиваются тем, что их выдвинул сам президент В. В. Путин и, судя по всему, не выпускает из своих рук контроль за их исполнением. Не сомневаюсь, что за этим стоит стремление развернуть реформирование страны лицом к человеку.
Общий успех национальных проектов имеет огромное значение для России — и социальное, и экономическое, и политическое. Однако создалось впечатление, что особое внимание уделяется тому, чтобы были выделены в полном объеме дополнительные средства. Очевидно, это недостаточно. Не должен оставаться в стороне важнейший вопрос: в какую структуру будет осуществляться инъекция этих средств. Возьмем, например, одну из этих программ — здравоохранение. На заседании правления Торгово-промышленной палаты России был заслушан доклад социального комитета, аккумулировавший мнение тех, кто будет непосредственно осуществлять и получать преимущества от этого национального проекта. Особенно острой критике были подвергнуты направления вложений дополнительных средств. Известно, что больницы и амбулатории в целом ряде регионов находятся в плачевном состоянии — нет необходимого медицинского оборудования, лекарств, даже постельного белья. Во многих из них уже было начато строительство новых корпусов, в большинстве случаев хирургических. Достроить их не смогли — нет средств. Так и стоят по сей день эти памятники нашей бесхозяйственности, глядя на мир пустыми оконными проемами.
Между тем, по предложению Минздравсоцразвития, львиная доля из дополнительных средств пойдет на строительство 15 специализированных медицинских центров. А на оснащение всех амбулаторно-клинических учреждений России выделяется сумма в 500 миллионов из 5,7 миллиарда долларов, то есть меньше десятой части. Министр Зурабов говорил о сверхбыстром строительстве новых центров, их оснащении современной техникой и подготовке персонала. Обещал даже треть из них открыть уже в конце 2006 года. Это обещание оказалось фикцией. И все это происходит в условиях, когда уже имеющейся больничной и клинической базы вполне достаточно при соответствующем оснащении для оказания необходимого объема медицинской помощи.
Не больше логики и в акценте на закупку огромного числа санитарных машин, что само по себе тоже очень важно. Но не следует забывать, что эти машины везут больного в больницы, клиники, оснащение которых будет осуществляться далеко не в полную меру. Ясно, что такие соотношения в распределении выделяемых средств, по мнению многих специалистов, абсурдны. Но они не подвергаются пересмотру, несмотря на уроки неудач, связанных с пенсионной реформой и монетизацией льгот.
Президент говорит о необходимости тесно увязывать решение в области прорывов в социальной сфере с развитием национального производства. В случае здравоохранения это — развитие отечественного производства медицинского оборудования, лекарственных средств, которые ныне в основном поставляются набивающими себе карманы монополистами из-за границы. Нужны госзаказы отечественным производителям наукоемкой продукции, особенно в военно-промышленном комплексе на разработку новых образцов. Указания президента не выполняются.
Выдвижение национальных проектов еще раз привлекает внимание к проблеме использования тех огромных средств, которые Россия получила за счет высоких мировых цен на экспортируемое сырье, особенно нефть и газ. Представляю, как трудно было пробить эти программы через сопротивление тех, кто считает «злом» тот факт, что экспорт принес стране огромные доходы. Я цитирую министра финансов. Минфином была сделана ставка на стерилизацию этих денежных средств через стабилизационный фонд, который был вначале объявлен неприкасаемым. При этом выдвинута совершенно нелепая идея, что любые внутренние затраты из этого фонда равноценны разгулу инфляции. Действительно, вынужденные, как это было в связи с непродуманной и непросчитанной монетизацией льгот, или неумные затраты подкачивают инфляцию. Это так. Но кто может доказать, что инфляционный всплеск будет вызван затратами, например, на создание и развитие инфраструктуры, в первую очередь дорожно-транспортной, или на закупку мощных паромов, связывающих Калининград с остальной Россией? Огромное отставание России в транспортной инфраструктуре от большинства развитых да и развивающихся стран бьет по нашей конкурентоспособности.