любезны отправиться в покои лорда ван Харта и организовать мне аудиенцию у батюшки.
– Но милорд, при всем уважении, следуя дворцовому этикету, должен напомнить вам, что родственные узы не требуют предварительной подготовки разговора!
– Требуют, – Гэбриел прервал возражения жестом. – Вы также пригласите на эту беседу лорда ван Хорна. Я желаю беседовать одновременно с обоими канцлерами.
Секретарь отправился исполнять поручение. Закрывая за собою дверь, он успел расслышать удивленный вопрос Уолеса:
– Ты не хочешь одним метким ударом избавиться от соперника?
И усталый ответ ван Харта:
– Надо пожалеть старика, тем более что моя рука не поднимется…
– Гэб?
– Дювали, Патрик. Мы не можем ставить под удар благополучие долины.
Ван Диормод организовал встречу в одной из уютных гостиных первого этажа и ни словом об этом не обмолвился, даже Ярке. Разговор длился меньше часа. Когда Гэбриел ван Харт вышел в коридор, где у дверей дежурил секретарь, глаза молодого человека подозрительно блестели. Через несколько минут гостиную покинул канцлер ван Хорн. Тот едва переставлял ноги, будто прижатый к земле неким страшным известием. Канцлер ван Харт, призвавший помощника еще через некоторое время, тоже выглядел не лучшим образом. В покоях пахло гарью. Лорд Адэр истово орудовал кочергой, размазывая в зеве камина догорающий пергамент.
– Вот и все, мальчик, – с фальшивой бравадой приветствовал он секретаря. – Вот и все…
На круглом столике у окна блестел оставленный фамильный кристалл ван Хартов.
Кого именно из двоих стариков намеревался пожалеть Гэбриел, ван Диормод так никогда и не узнал. Спешно собранный на заседание королевский совет принял отставку обоих ардерских канцлеров и, не успев прийти в чувство, ввел в наследственную должность Гэбриела лорда ван Харта. Но и тут вельмож не ждал покой. Новый канцлер, получив свою цепь из рук председателя, немедленно отказался как от прав наследования лорду Адэру, так и от фамильного имени последнего.
– У чародеев не бывает фамилий, блистательные лорды, – пояснил он благородному собранию. – Чародей не коллекционирует титулы и земли, не набивает свою кубышку, стремясь лишь к величию и процветанию государства. Лорд Этельбор, лорд Мармадюк, ваш покорный слуга – все мы останемся в ардеской истории под нашими краткими именами. Канцлер лорд Гэбриел к услугам отечества!
– Вот ведь наглый мальчишка, – шептались вельможи, впрочем, стараясь, чтоб шепоток этот ушей молодого канцлера не достиг. – Однако радение о благе государства не помешало ему сначала получить наследный титул…
Лорд Адэр ван Харт не предложил своему секретарю продолжить службу, чему ван Диормод немало обрадовался. По истечении еще одного месяца лорд бывший секретарь вбежал в свои покои, немного испугав занятую рукодельем Ярку.
– Поздравляю, милая! – Он потрясал в воздухе неким документом. – Канцлер Гэбриел даровал мне в ленное владение Риквир!
– Риквир? – Девушка почтительно посмотрела на обильное многоцветие официальных печатей.
– Это, конечно, всего лишь деревушка, и виноград, коим она может похвастаться, не самого высокого качества, это рислинг, милая, если это название тебе о чем-нибудь говорит…
– Ленное владение?
– То есть из этого винограда не получится произвести привычные нам сладкие дювалийские вина. Ах, прости, я прослушал, о чем ты меня спросила!
Молодой человек был настолько воодушевлен, что казался почти красавцем.
– Не все любят сладкие вина. – Ярка улыбнулась любовнику. – Лорд Патрик Уолес буквально вчера рассказывал за ужином ее величеству, что именно в сухих винах ценитель распознает богатый вкус и букет. А спросила я, милый, о том, что именно значат слова «ленное владение» в подарке канцлера.
Ван Диормод посмотрел на девушку с радостным удивлением. Сейчас она не казалась ему ни дурочкой, ни простушкой. Напротив, он с недавнего времени стал замечать, что речи ее, тихие и немногословные, мудры и наполнены спокойной расчетливой домовитостью.
– Это значит, милая Ярка, что если я отойду в чертоги Спящего, не обзаведясь предварительно наследником, деревенька Риквир вернется в собственность короны.
– Тебе придется завести детей, – девушка задумчиво сморщила носик. – Двоих или даже троих, чтоб один из них точно получился мальчиком.
Сраженный ван Диормод рухнул на колени и сделал предложение руки и сердца. Чета ван Диормодов покинула Блюр сразу после коронации, не дожидаясь, когда схлынет основной поток отъезжающих гостей. Многодневные пышные празднества оставили их почти равнодушными. Ярка с увлечением планировала свое будущее в управлении виноградниками, а ее молодой супруг с таким же точно пылом предвкушал долгие прогулки, охоту, рыбалку и прочие радости простой деревенской жизни.
– Интересно, что все-таки произошло с Цветочком Шерези?
Вопрос прозвучал уже в пути, когда карета второй день прыгала на ухабах Дювали и все прочие темы бесед истощились.
Ярка сморщила носик и хихикнула:
– С этой леди могло произойти все, что угодно.
У лукавой крыски тоже были кое-какие секреты от супруга. К примеру, она не собиралась рассказывать ему, что была первой и единственной свидетельницей возвращения лорда Гэбриела из волшебного Авалона. Она удивленно вскрикнула, когда молодой человек буквально вывалился из настенной картины, и, быстро справившись с чувствами, помогла ему подняться на ноги. Чуткий носик девушки различал сотни запахов, основным из которых был пряный аромат близости с кисловатым оттенком разочарования.
– Слава Спящему… – сказала Ярка, запнувшись, – милорд в добром здравии.
– Слава, – ответил Гэбриел.
Как же она ненавидела его в этот момент! Гадкий хитрец, из-за которого ее принц теперь вечность проведет в заточении. И тогда крыска нанесла расчетливый укол:
– Не печальтесь, мой лорд, есть и другие женщины.
– Что ты об этом знаешь?
Мысли Гэбриела были от нее скрыты, но запах он спрятать не мог. Сейчас он пах жадным любопытством.
– Леди-граф хотела вам отомстить, она так часто и громко размышляла об этом, что… А впрочем, простите, вряд ли мои глупые измышления могут вас заинтересовать.
Мужчина! Он заглотнул наживку молниеносно.
– Продолжай!
Приказ был отдан столь властным тоном, что обычная девушка должна была бы испугаться. Ярка изобразила робость, потом, будто нехотя, проговорила:
– Лишить вас чего-то очень для вас ценного, например…
Тут она сделала паузу, чтоб закончить фразу словом «сердца», но Гэбриэл опередил ее:
– Например, магии.
Девушка потянула носом. Ах, какой приятный аромат! Он раздавлен, почти убит. Забавно, что он сам придумал самый неприятный для себя ответ и сам же в него поверил. Колдун! Пфф! Колдунишка, не стоящий и кончика крыла ее принца. Ярка надеялась, что страдания его будут длиться ту самую вечность.
Теперь, когда она вспоминала о том разговоре, ее хорошенькое личико озаряла торжествующая улыбка.
– А с леди может произойти все, что угодно.
«Ах, Шерези, отчий дом!» – могла бы воскликнуть я, но вместо этого грязно выругалась.
– То есть, матушка, – переспросила я фату, – осада длится уже более полугода?
– Именно, дщерь. – Илоретта, изображающая гостеприимную хозяйку, протянула мне стопку одежды. – Как только до него дошли слухи о гибели графа Шерези, твой дядюшка привел войска.
– Четыре сотни наемников?
– Или около того. Твоя обезумевшая мать заперлась в замке и… Но теперь мы покажем господину Фроше наследника!
– Бастиан Мартере граф Шерези нас покинул, – пробормотала я, надевая простое пейзанское платье, – навсегда и безвозвратно.
Тут фата Илоретта дословно повторила мою грязную тираду, затем с обреченной торжественностью произнесла:
– Тогда, дщерь, я умываю руки. Разбирайся сама и со своим безумным дядюшкой, и с безумной родительницей.
Никакого раскаяния за то, что разлучила меня с возлюбленным, зловредная фея не испытывала.
– Помнится, матушка, – сладенько проговорила я, потупившись, – вы обещали мне еще одно фейское волшебство за авансом срезанную прядку волос.
– С радостью убеждаюсь, – фыркнула фата, – что безумие твоей родительницы не передалось по наследству. Что тебе нужно? Какое снадобье?
– Которое позволит пробраться в замок незамеченной.
Осторожничала я скорее всего зря. То, что за полгода четыре сотни наемников не разобрали Шерези по камешку, о качестве выучки этих самых наемников говорило много и нелицеприятно. А уж о способностях добродетельнейшей леди Шерези держать осаду без гарнизона я могла бы сказать и без дополнительных размышлений.
– Молодец! – похвалила меня Илоретта. – Я наведу на тебя морок, туманный покров, который развеется через несколько часов. По дороге не иди, там патрули.
– Как обстоят дела в деревне?
– Как на развалинах! – отрезала фея, уже помешивая что-то в своем котле. – Там тебе придется опасаться мародеров.
– Господин Фроше учинил насилие моим поселянам?! – Я гневно топнула ногой.
– Графиня Шерези заранее открыла ворота замка всем подданным, так что дядюшке осталось довольствоваться опустевшими домами. В вашем замке, дщерь, сейчас очень многолюдно. О чем я еще тебя не предупредила? – Варево в котле бурлило и плевалось волшебными лиловыми искрами. – Через ров перебраться будет сложно.
– Какой еще ров?
– Замковый! Басти, ты меня отвлекаешь! Просто слушай свою фату, дарующую имена. Не перебивай, и…
В этот момент Илоретта напомнила мне Болтуна, я даже украдкой стерла сентиментальную слезинку со щеки.
– Обогни стену с севера, там есть крошечная лодочка, ее еще называют молочной. С ее помощью в Шерези тайно поставляют продукты те пейзане, что не захотели оставлять хозяйство без присмотра.
Я молча кивала, слушая и запоминая. Однако, как много здесь изменилось за время моего отсутствия.
Из котла повалил густой дым, а когда он развеялся, на абсолютно сухом дне обнаружился ноздреватый комочек какой-то слизи.