На следующий день Катя не позволила Эмме и Андрею уклониться от ежедневных занятий и даже принимала в них активное участие, а через час после обеда увела мужчину в спальню.
— Андрюша, любимый, у меня к тебе всего один вопрос? — произнесла она, усадив его на край постели, — Ты хочешь, чтобы наш ребёночек появился на свет?
— Очень хочу, Катенька! — совершенно искренне ответил Андрей.
— А ты случайно не знаешь, мальчик там или девочка? — со счастливой улыбкой спросила Катрина.
— Совсем не случайно я знаю, что у нас будет девочка! — не стесняясь нахлынувших чувств, мужчина завалил Катю на постель, и, задрав новую светло-розовую блузку, принялся покрывать поцелуями её животик.
— Ну, перестань… Мне щекотно! — потешно отбивалась рыженькая красотка, — И ты ещё не добился моего согласия!
— Что же мне сделать, чтобы его добиться? — хохотал Андрей, не прекращая поцелуи и опускаясь по животу всё ниже.
— Во-первых, с сегодняшнего дня ты куришь только на балконе или на лестнице…
— Согласен, но при условии, что с завтрашнего дня ты на пару лет забываешь о том, что такое спиртные напитки и прочие вредные для ребёнка вещи…
— Так надолго? — капризно воскликнула Катрина, — Почему?
— А кто будет кормить дочку грудью? Пушкин? — засмеялся мужчина, глядя в глаза такой солнечной сейчас женщины, — Но что же во-вторых, Катюша?
— Во-вторых, и это самое главное, — с чувством произнесла она, крепко схватив Андрея за плечи, — Обещай мне, любимый, что мы ещё увидимся!
— Мы ещё увидимся, — эхом ответил он и добавил, — Мы ещё будем вместе, и ты прекрасно знаешь это!
— Я? — расширив глаза, переспросила Катрина, но тут во взгляде её появился особенный, нездешний блеск, и она, наклоняясь к Андрею с поцелуем, прошептала: — Правда, знаю… Я всегда это знала!..
Через неделю, далеко после полудня в старую квартиру Андрея снова пожаловал Вадим Аронович с цветами и таинственной улыбкой на лице. От вопросов хозяина квартиры он отмахивался, а с девчонками секретничал и хихикал наравне. Перед ужином, когда стол уже стоял накрытым, женщины скрылись в спальне, около получаса чем-то шуршали там, а потом вышли по очереди. Сначала появилась Эмма в красивом фиолетовом вечернем платье, а затем… Катя в платье свадебном! Андрей охнул и растерялся от неожиданности и восторга. Он даже подумать не мог, что его рыжей оторве может быть так к лицу белое, с изысканно-лаконичными линиями, без всяких там рюшечек, завитков и прочих нелепостей, длинное в пол платье. «Принцесса ты моя!» — воскликнул мужчина, и Катрина скромно потупилась… Вскоре слово взял старец:
— Дорогие Екатерина и Андрей! В этот прекрасный день я прибыл сюда, чтобы официально объявить вас мужем и женой… Ну, то есть, наоборот… — сбился Вадим Аронович и с улыбкой достал из внутреннего кармана своего допотопного, но о-очень представительного пиджака два паспорта, — Пока не случилось непоправимое, а штампики ещё свежие, и мы их, в случае чего, пятновыводителем… того… Так вот, одумайтесь и ответьте бедному старику, взвалившему на себя непосильную ношу… Вы, Андрей, согласны взять в жёны присутствующую здесь Екатерину?
— Да, Ваша честь! — с улыбкой произнёс мужчина, уже переодетый в подобающий ситуации выходной костюм.
— Ох, сумасшедший… — тихо прокомментировал себе под нос старец. Катя захихикала, и он обратился к ней: — А Вы, Екатерина, согласны взять в мужья присутствующего здесь Андрея до скончания всех скончаний?
— Так надолго? — наморщила носик Катрина, — Да, согласна!
— В таком случае, официально объявляю вас… парой сумасшедших, то есть…
— Погодите, Ваша честь, а почему Эмму никто ни о чём не спрашивает? — возмутилась невеста.
— В самом деле, — поддержал её жених и внезапно обнаружил, что любимая сестрёнка Кати куда-то скрылась под шумок, — Да где же она?
— Вот я! — Эмма вошла в гостиную в свадебном платье, как две капли воды похожем на платье Катрины, только на ней оно смотрелось не как на принцессе, а как на королеве. Мужчины задохнулись от восторга, а Катя радостно рассмеялась…
— Ну, что же… — откашлялся Вадим Аронович, — Спрошу и Вас, Эмма: согласны ли Вы наравне с Екатериной взять в мужья присутствующего здесь Андрея?
— Да! — с чувством выдохнула женщина.
— Да будет так! — провозгласил старец, доставая из кармана маленькую, обитую бархатом, коробочку, — Данной мне высокой, между прочим, властью объявляю вас мужем и… жёнами! Прошу молодожёнов в знак этого события обменяться кольцами!
— Но моё кольцо давно при мне, Ваша честь! — воскликнул Андрей, демонстрируя перстень, который однажды подарили ему нынешние невесты, — Только переодеть его на безымянный палец затруднительно. После событий у Золотого Дворца это кольцо приросло к моему среднему пальцу раз и навсегда, хотя мне и не нравится это слово…
— Шрамы на твоём теле оттуда же, мой дорогой муж? — Катрина взяла мужчину за руку и заглянула в его глаза, зная ответ.
— Зато голова цела! — кивая, улыбнулся Андрей, — Спасибо Ма и её золотому обручу! Он спас мою голову от повреждений, а её содержимое от помешательства…
— Как?! — вскрикнул, как громом поражённый, Вадим Аронович, — Она сняла со своей головы нимб и надела его на тебя?!
— На время, Хароныч… — вскинув взгляд на старца и нахмурившись, пожал плечами мужчина, — Только на время последнего рывка к Золотому Дворцу…
Андрей надел обручальные кольца на безымянные пальцы правых рук своих женщин, а потом они целовались как-то особенно нежно и проникновенно… Затем последовал лёгкий и непродолжительный ужин, за которым молодой муж двух очаровательных особ потешался, рассматривая свой паспорт, на одной страничке которого стоял штамп о заключении брака с Эммой, а перевернув её, можно было увидеть и штамп о заключении брака с Катей… Вскоре старец покинул их, чтобы не мешать сакральному интиму, как он выразился. Проводив Хароныча, молодожёны выпили ещё по бокалу втроём, и тут Эмма безапелляционно заявила, что у неё первая брачная ночь уже была, и принялась отправлять Андрея с Катриной в спальню…. Однако, Катя попросила паузу. Встав рядом с сестрёнкой, она спросила мужчину:
— А, правда, мы красивые, Господин?
— Очень! — искренне согласился Андрей, удивляясь неожиданному для такой минуты обращению.
— Запомните этот день так же, как и тот, в который окольцевали нас впервые! — продолжила Катрина.
— Впервые окольцевал?.. Но это же… совсем другое…
— Не другое, а то же самое, наш любимый Господин! — заговорила Эмма, — Подойдите к нам и… разорвите воротники наших платьев!
Удивлённый мужчина подошёл к ним и попробовал расстегнуть изящный, поднимающийся высокой стойкой на шее Эммы, ворот белого платья. Женщина отрицательно покачала головой, и тогда Андрей рванул ткань, обнажая тело своей молодой жены почти до с волнением вздымающейся груди. На шее Эммы красовался её кожаный с золотом ремешок, и мужчина поцеловал его, а она поцеловала руку Андрея с памятным перстнем… Подойдя к Катрине, он терялся в догадках, но Катя смотрела на него такими ясными глазами, что мужчина, не задумываясь, порвал воротничок её платья и… увидел под ним такой же ремешок, только немного потёртый.
— Но как? — поразился Андрей, целуя ошейник рабыни и рассматривая сильно потёртую, почти не читаемую надпись на нём.
— Мне отдали ремешок в больнице, сказали, что он был у меня на шее при поступлении, и очень обрадовались, когда я узнала его. А я и вправду узнала, только не могла вспомнить, что он означает… Ошейник сильно потемнел, и я долго отмывала его, приводила в порядок, а потом всюду носила с собой, а надела только сегодня…
Несколько минут Катя и Андрей целовали Эмму, а она подталкивала их к дверям спальни, вздыхая, улыбаясь и стараясь не расплакаться от переполняющей её грудь нежности… В спальне мужчина медленно и бережно раздел свою невероятную жену, и они, словно заново узнавая, любили друг друга до одури, счастливо и безоглядно…
— Ты вспоминай меня, любимый! — шептала Катрина, нежно лаская Андрея, когда безумие осталось позади.
— А я и не забывал о тебе с первого дня, — ответил мужчина и рассказал ей то, чего рассказывать не собирался: о её портрете в главном здании студии, о молчавших и сострадавших людях в чёрном…
— Я знала… — шмыгала носом Катя, — Это было в твоих мыслях, которые ты позволил мне прочесть, но… Спасибо им всем! Они у нас замечательные и… тебе пора возвращаться к ним, мой родной!
— Да… — вздохнул Андрей, — Но и ты вспоминай меня иногда в своей новой жизни…
— Дурачок ты мой! — воскликнула женщина, — Никакой новой жизни не будет! Будет продолжение этой и прекрасное продолжение! Я замужняя женщина, ждущая ребёнка…
— Рыжик мой любимый! — изумился мужчина, — Ты молодая, красивая женщина! Я счастлив, что ты согласилась выносить, родить и воспитать нашего ребёнка, но это не значит…
— Прекрати молоть чепуху, мой дорогой муж! — перебила его Катрина, прекрасно зная, как ему нравится и такая — серьёзная и решительная Катя, — Да, мне двадцать лет по паспорту… Хи-хи… Но у меня в Княжестве было мужчин достаточно, для того, чтобы понять ценность единственного любимого и остановиться, задуматься и заняться воспитанием его дочери… На днях я приступаю к работе помощницей Вадима Ароновича. Он, оказывается, хотел, но не решался предложить мне это сам. Уверена, что польза от меня будет. Жить я буду, уж извини, в этой твоей квартире и ездить на твоей «Yeti» на правах официальной жены… В общем, дел у меня хватит, чтобы вспоминать о тебе с радостью и без страданий. Ты даже не заметил, как много мы фотографировали тебя за эту неделю, но это сейчас не важно… Важно, что ты тоже будешь спокойно работать там, жить полной и беспокойной жизнью, иногда вспоминая о своей Кате и…
— А как мы назовём дочку? — решительно переменил тему Андрей.
— Эммой! — в унисон прошептали они оба и тихо рассмеялись.
— Нет, Андрюша, — покачала головой Катрина, — Имя нашей девочке должна дать её вторая, крёстная мама, без которой ничего бы этого не было… Ведь это и ребёнок Эммы, правда?