– Он назвал меня ведьмой!
– И что?! – изогнула бровь готесса. – Меня так каждый второй называет, особенно когда я при параде.
– Не равняй, Полина! У тебя на роже написано, что ты – реально ведьма. Даже я долго не могла поверить, что у тебя нет активных сил. Тебя обозвать – считай, что факт констатировать. А здесь – на пустом месте…
– Это я-то реальная ведьма?! – как-то чересчур угрожающе повторила подруга.
Я отмахнулась и, вскочив, начала нервно вышагивать по примятой траве.
– А вдруг он догадался?! Вдруг он что-то заметил?
– Что, например, Ева? – Поля сидела рядом, провожая меня раздраженным взглядом. – Ты ведь не пользовалась при нем магией.
– Ну…
– Ты пользовалась при нем магией?!
– Не при нем! При Гаспаре!
– Че-ерт… Ева, ты чем думала?!
– Я была уверена, что никто не увидит!
– А он увидел?
– Не знаю! Но он меня ведьмой обозвал!
– Так, стоять, коняшка. – Теперь уже Поля пошла по облюбованному мною маршруту. – Я тебе еще вчера говорила, что Алекс как-то странно себя ведет. Говорила? Ты мне что ответила? Он – не маг. А если предположить, что это – так, что должен был сделать обычный человек, разглядев твои молнии?
– С воплями броситься за линию горизонта? – с сомнением прошептала я.
– Именно! А что сделал он?
– Что?
– Придумал тебе новое ругательство! Это о чем говорит?
– О чем?
– Блин, Ева! – не выдержала подруга. – Ты, когда пугаешься, тупишь – просто ужас! Это говорит, что он ни фига не видел! И тебе стоит взять себя в руки, а не шарахаться от каждой фразы. Пока ты ему сама все случайно не разболтала…
Я слушала, склонив голову набок, и полностью признавала правоту подруги. Потом обернулась и посмотрела на самого вредного из Соколовых. Он сидел на бревне, в одних плавках, с мокрой лохматой шевелюрой и тонкой палочкой в руках. Отогревался после купания и вяло чертил что-то на песке. Солнце играло бликами на широких рельефных плечах, от длинных ресниц на лицо ложилась тень… Эдакая пасторальная картинка отдыхающего Аполлона. Хотя какой он, на фиг, Аполлон?! Марс, Арес, Нергал! Бог войны в своем худшем воплощении!
Но до чего же хорош, мерзавец!..
И в какой-то момент, совершенно неожиданно для себя самой, я поняла, что откровенно им любуюсь. А потом вспомнила ладонь на груди и то, что довелось увидеть через тонкую дверь платьевого шкафа…
– Ого, подруга, да ты, кажись, обгорела, – присвистнула, глядя на меня, Полина. – Такой ровный бордовый цвет лица…
– Полечка, – всхлипнула я. – Забери меня отсюда! У меня от солнца галлюцинации начинаются!
– Серьезно?
– Да! Кажется, мне Алекс нравится…
– Ого, дорогая, – хмыкнула подруга. – Тебе и правда пора в тенечек. Такие жести на ум приходят…
Она с кряхтеньем (каким-то уж слишком громким, как будто пыталась скрыть смех) поднялась на ноги и, поддерживая меня за плечи, повела ближе к лесу. И мы уже не видели, как губы Алекса растягиваются в широкой, я бы даже сказала – победоносной ухмылке. Как из-под густых ресниц поблескивают в предвкушении светлые глаза. Вопреки нашим ожиданиям, этот упырь все слышал. И сделал выводы.
Можно было бы надеяться, что на этом наши приключения в походе благополучно завершатся, но нет! Как бы не так! Это были очень насыщенные два дня. Особенно второй, когда в голову Полине вдруг пришла практически судьбоносная идея: собрать гербарий. Именно так она объяснила ребятам свое намерение отправиться в лес:
– Я учусь на провизора. Мне нужны травяные наборы для опытов.
– Для опытов тебе нужны живые человечки, – буркнула я, понимая, что от участи сенокосца откреститься не получится. – Ну Полина, что ты собираешься найти в этих дебрях?
– Вообще-то папоротник, – невинно ответила подруга.
– А-ха-ха! – звонко рассмеялась я, потом сообразила, что Поля не шутит, и нахмурилась. – Я, конечно, не знахарка, но разве это растение не предпочитает северные широты? Да и с праздником Купалы ты чуток припозднилась.
– Мне не огненный цветок нужен, а корневище, – ответила подруга и обернулась к Богдану, по стойке «смирно» замершему перед требовательной готессой. Он единственный из братьев, кто выразил желание помочь нам в поисках, и я, кстати говоря, была этому очень рада. – Итак, нам нужен кочедыжник женский. Обычно он растет ближе к воде, особенно под ивами. А еще в березовых рощах, и именно их мы собираемся обследовать вместе с Богданом.
– То есть мне ты предлагаешь облазить озеро? – мрачно подытожила я.
– Именно! – оскалилась подруга. – Только обойди его с другой стороны, здесь уже все вытоптано.
Я скрипнула зубами:
– В одиночку?
– Угу.
– То есть дай-ка я повторю, может, чего-то не так поняла: вы с Богданом погуляете среди березок, пока я, в компании комаров и пиявок, буду шастать по болотам?
– Ну вот, а ты боялась, что придется развлекаться в одиночестве! – непонятно чему обрадовалась подруга, кивнула моему драгоценному второму брату и отчалила. Какое-то время я молча смотрела ей вслед и думала, а не вернуться ли обратно в горизонтальное положение для получения еще более красивого и ровного загара? Нет, ну правда: существуют ведь интересные способы провести два часа в выходной, и в их число не входит ползание по буеракам. Да и корневище этого долбаного папоротника можно было купить в любой аптеке. Хорошо, не в любой – не так много фармацевтов знает, как правильно готовить лекарственные растения, но у моей мамы в магазине точно отыщется несколько мешочков!
В общем, минут пять я себя уговаривала никуда не ходить, прекрасно понимая, что все равно пойду. Это же Полина, лучший друг как-никак. Тот самый, который выест содержимое твоего холодильника прежде, чем ты успеешь снять пальто; закажет пиццу, наизусть продиктовав номер твоей кредитной карты; или натаскает тебе в палату цветочков с апельсинами, пока ты будешь лежать со сломанной ногой после того, как последовал его же совету и навернулся с крыши. А самое главное: ты его за это даже не попытаешься удушить, потому что в результате окажется, что лучше сидеть с ним в обезьяннике, чем в одиночку на премьере голливудского блокбастера.
В общем, прикрикнув на лень и подбодрив себя душевным пинком, я нацепила брюки, кроссовки, бандану, прошептала «отгонялку» для насекомых и потопала на промысел. Отошла подальше от лагеря, остановилась, уперев руки в бока, и мрачно огляделась, решая, в какую сторону идти: справа было поменьше деревьев, зато травы – по пояс. Слева – сплошной ивняк, но почва как-то подозрительно блестела на солнце. Очень не хотелось угодить в топь…
– Ты собралась завоевать это болото? – проурчали в самое ухо. Честное слово: я почувствовала его губы на своей мочке!
– Ты! – взвыла, отпрыгивая.
– Ну что? – хмыкнул Шурик.
– Нарушаешь мое тонкое душевное равновесие! Исчезни!
– Как всегда, сама учтивость, – буркнул братец. – Можешь не напрягаться: я все равно никуда не уйду.
– Почему?
– Потому что я – любитель извращенных удовольствий, – язвительно ответил он. – А еще Егор боится, что ты куда-то вляпаешься, и попросил за тобой присмотреть.
– Так вы обо мне волновались? – с наигранным умилением пропела я.
– Брат – да, – не стал отпираться Алекс. – А я волновался за лес, оставленный наедине с тобой, человек-деструкция. Сколько милых зверушек потеряют родной дом, если ты вдруг поведешь себя… ну, как обычно. Ладно, хватит на меня таращиться. Идем, куда ты там хотела…
– За папоротником.
– За папоротником?! Какой идиот собирает папоротник в это время года?!
Я мысленно хмыкнула: ну, хоть не мне одной пришла в голову эта мысль, и бодро потопала в сторону «поля». Алекс закатил глаза, обхватил меня за плечи и развернул на сто восемьдесят градусов:
– Ивняк, Ева! Нам нужен ивняк. Даже я знаю, где растет нужная тебе флора.
Почему-то это небрежное прикосновение всколыхнуло целую бурю эмоций. Я вспыхнула, поспешно отступила на шаг и с такой скоростью рванула вперед, словно у меня прорезались крылья. Алекс, усмехнувшись, пошел следом.
Знаете, что было моей ошибкой? Ну кроме того, что я вообще поперлась за кочедыжником? Мне слишком сильно хотелось сбежать от Шурика, который буквально дышал в затылок, и для этого я готова была воспользоваться любым поводом. Потому, когда из глубины рощи послышалось любознательное «хро-хро», это показалось знаком свыше.
– Ты куда? – удивился Алекс, когда я бросила куст папоротника (мы его все-таки нашли!) и, крадучись, пошла на звук.
– Сейчас вернусь.
Шурик подумал-подумал и пристроился за плечом. Я вздрогнула, но решила его не отгонять: все равно не послушается. А вот таинственного гостя мы своими баталиями могли спугнуть. На цыпочках приблизившись к кусту, я осторожно раздвинула ветви и увидела маленькую полосатую хрюшку. Она копалась носом в земле, чем-то с аппетитом чавкала и приговаривала свое «хро-хро» утробным довольным голосом.
– Какая хорошенькая, – растроганно прошептала я. И это, кстати, было довольно странно: обычно хряки не вызывали во мне положительных эмоций. А здесь – ну, прямо лапочка. Пятачок крошечный, копытца словно игрушечные, спинка пушистая и такая притягательная, будто просит, чтобы ее погладили.
Алекс схватил меня за кисть, когда я уже почти коснулась шерстки:
– Медленно отходи ко мне за спину.
Я подняла глаза на братца: с чего это у него такое напряженное лицо и хриплый голос?
– Шурик, это просто поросенок. Он не нападет на тебя, вы с ним в разных весовых категориях.
– Молча, Ева! – блеснул глазами братец. – Отходи молча!
– Ты параноик! Ой! – Я навострила уши и улыбнулась. – Кажется, к нам бегут его родственники.
– Твою мать! – взревел Алекс, хватая меня за руку. – Беги, дура!
И сорвался с места. Я отскочила от куста как раз вовремя, чтобы заметить, как, ломая ветви и угрожающе пыхтя, на нас несется нехилая такая свинюка со здоровенными клыками и огнем в глазах.