Пайн посмотрела на просевшие земляные насыпи.
– Цивилизованные люди могут легко превратиться в животных, – заметила она.
– Полагаю, в вашей работе вы часто встречаетесь с такими проявлениями человеческой сущности.
– Гораздо чаще, чем мне бы хотелось.
Она рассталась с рейнджером и направилась в музей, большое здание с библиотекой и кинозалом, в котором рассказывали историю американских военнопленных от Войны за Независимость до настоящего времени. В музее были представлены документы, посвященные захвату в плен, условиям жизни пленных, отношениям между ними и охраной и освобождению некоторых из лагерей военнопленных. Когда Пайн через некоторое время вышла из музея, она была взволнована отвагой узников и расстроена отношением «цивилизованного» мира к тому, что происходило на самом деле.
Пайн почувствовала, что стало теплее и влажнее – солнце занимало свое место на небе. Она невольно бросила взгляд налево, на ряды могил, и подумала, что печаль этого мрачного места трудно переоценить. Весьма вероятно, что Мерси тоже лежит где-то в могиле. Но не на обычном кладбище, а в какой-нибудь ложбине в пустоши, и ее тело осквернили дикие звери.
Она прикоснулась к «Глоку» и пожалела, что не может застрелить похитителя сестры прямо здесь и сейчас. Но она знала, что этого не будет. У нее был другой путь.
Пайн села во внедорожник и поехала обратно в город.
«Интересно, – подумала она, – сколько еще нам придется ждать, прежде чем убийца Ханны Ребане нанесет следующий удар?»
Как выяснилось, ждать пришлось совсем недолго.
Глава 25
Пайн привыкла отвечать на телефонные звонки в самые неожиданные часы, что неизбежно, если ты агент ФБР.
Когда она услышала голос Макса Уоллиса и увидела, что часы показывают две минуты шестого утра, она сразу села на постели и опустила ноги на пол.
– Где? – спросила она.
Он не напрасно много лет прослужил полицейским, потому что не стал спрашивать, как она узнала.
– Кладбище, – ответил Уоллис. – На противоположной стороне дороги от вас.
Пайн разинула от удивления рот.
– Национальный исторический мемориал? – спросила она, – я побывала там вчера утром.
– Встретимся у ворот, – сказал Уоллис и повесил трубку.
Пайн потребовалось пять минут, чтобы одеться. Она не стала будить Блюм, решив, что сейчас это не имеет никакого смысла, а в курс дела она введет ее позднее. Она уже начала жалеть, что взяла Блюм с собой. С другой стороны, она не могла предвидеть, что в Андерсонвилле появится потенциальный серийный убийца.
Через минуту она вышла из «Коттеджа» и завела двигатель внедорожника, а еще через пару минут добралась до кладбища. Вокруг еще царила полная темнота, не было даже намека на рассвет, только чернильный мрак.
Убийство, темнота, кладбище. Какое сочетание.
У кладбища стояли две полицейские машины округа, а также «Краун Виктория» Уоллиса.
Детектив в длинном потертом плаще бежевого цвета и с чашкой кофе в руке ждал Пайн около ворот. Он выглядел на десять лет старше, чем во время их первой встречи.
Пайн подошла к нему, увидела вдалеке свет, и они зашагали в его сторону.
– На этот раз мужчина, – сказал Уоллис. – Черный парень лет тридцати.
– Причина смерти?
– Предварительно: единственное огнестрельное ранение в грудь, – ответил Уоллис.
– Что-то необычное?
– Вы сами увидите.
Они дошли до кладбища и зашагали между рядами могил, пока не оказались возле прожекторов, расставленных рядом со складной палаткой, защищавшей тело от дождя.
– Кто его нашел? – спросила Пайн.
– Рейнджер, который рано утром заступил на дежурство, – ответил Уоллис. – Тело положили прямо на могилу.
Пайн огляделась по сторонам и тут только поняла, где находится.
– Вы хотите сказать, на могилу одного из Налетчиков?
Уоллис удивленно на нее посмотрел.
– Можно еще раз? – спросил он. – Могила Налетчика?
Пайн объяснила.
– Вы считаете, что это намеренно?
– Сейчас мы не можем исключать такую версию. Давайте посмотрим на тело.
Они прошли мимо офицера, охранявшего палатку, надели бахилы и перчатки из латекса и вошли внутрь.
Мертвый черный мужчина лежал прямо на могиле, и яркий свет заливал тело, так что они могли как следует его рассмотреть.
Глаза Пайн широко раскрылись.
– Он в смокинге. С цилиндром на животе и букетиком в петлице.
– Такой же старомодный наряд, как фата. – Уоллис бросил на тело оценивающий взгляд. – Какой вывод вы сделаете?
– Там была свадебная фата. Она невеста. А этот парень – жених. И, весьма вероятно, они лишь вишенки на торте.
– Согласен, это я и сам сообразил. Проклятье, что хотел сказать убийца? Он противник свадеб как таковых? Но Ханна Ребане не была замужем, во всяком случае, насколько нам известно.
– Однако у нее был ребенок. Может быть, убитый его отец.
– И как мы сможем это выяснить? Нам даже неизвестно, где находится ребенок.
– Сначала нужно установить личность нашего трупа. И если он как-то связан с Ханной Ребане, возможно, мы получим ответ.
– Мы уже взяли и проверяем отпечатки пальцев. Будем надеяться, что скоро его личность будет установлена.
Пайн присела на корточки рядом с телом и принялась осматривать мужчину и землю вокруг него, потом прикоснулась к руке.
– Холодная, – сказала она и попыталась согнуть руку. – Он уже окоченел. Смерть наступила не менее двенадцати часов назад, скорее всего, больше.
– Коронер сказал то же самое. После вскрытия мы, конечно, будем знать точнее.
Пайн изучила рану на груди.
– Его убили не здесь, – заметила она. – Время смерти не позднее середины вчерашнего дня. На земле совсем нет крови. Значит, он истекал кровью в другом месте.
– Как и первая жертва, – сказал Уоллис. – Его где-то убили и привезли сюда.
Пайн сдвинула полу смокинга, чтобы отыскать ярлык, но не нашла его. Потом она проверила цилиндр – с тем же результатом.
– Должно быть, смокинг куплен по случаю, – предположила Пайн. – Но цилиндр найти не так просто. Если убийца заказал его в интернете, мог остаться след. Букетик выглядит совсем свежим. Еще одна ниточка.
– Многие заказывают такие букетики, – заметил Уоллис.
– Но только не цилиндры. Это уже серьезная подсказка. Впрочем, они могли принадлежать ему много лет. Смокинг и цилиндр выглядят довольно старыми. Возможно, он купил их в комиссионном магазине. Или получил в наследство.
Пайн посмотрела на ногти мертвеца.
– Никаких очевидных следов кожи под ногтями или крови, – сказала она. – Есть какие-то следы борьбы?
– Ничего такого, что сразу бросалось бы в глаза, – ответил Уоллис. – Но при стрельбе их может и не быть.
Пайн встала и бросила еще один взгляд на мертвеца.
– Что вы думаете? – спросил Уоллис.
– Меня интересует, имеет ли раса жертвы какое-то значение?
– То есть белая невеста и черный жених.
Пайн кивнула.
– Может быть, это преступление на почве ненависти. Или нечто совсем другое. Пока у нас слишком мало информации, чтобы делать выводы.
– Мы постараемся как можно скорее установить личность погибшего, – обещал Уоллис.
– Если у него не было преступного прошлого, то могут возникнуть трудности. Если хотите, я сделаю несколько звонков, чтобы проверить отпечатки по другим базам данных.
– Я не настолько горд, чтобы отказываться от помощи, и буду вам за нее весьма признателен. Я могу прислать вам отпечатки по электронной почте.
– Дайте мне знать, когда у вас появится возможность.
– Договорились.
– Есть ли еще какие-то новости после просмотра записей внешних камер у дома Ребане? Активность, связанная с ее телефоном или кредитными картами?
– Мы проверили это еще вчера. С тех пор ничего нового. Ни с камер наблюдения, ни по телефону и кредитным картам.
Пайн вышла из палатки и огляделась по сторонам.
– Убийца сильно рисковал, когда принес тело в такое публичное место, – заметила она.
– Здесь никого не бывает по ночам, так что он мог не опасаться кого-то встретить, – возразил Уоллис.
– Если он добирался сюда из города, ему пришлось проехать по автостраде. Я не могу представить, чтобы кто-то переносил тело на руках вдоль дороги посреди ночи.
– Убийца мог приехать с другой стороны.
– И все равно ему пришлось воспользоваться машиной.
– Здесь часто ездят автомобили. Полно заасфальтированных парковок. Мы не найдем полезных следов.
– Может быть, кто-то проезжал здесь довольно поздно и что-то видел.
– Это мы обязательно проверим.
– Вы же понимаете, мы имеем дело с серийным убийцей.
– Ну, для такого вывода не требуется быть гением.
– Нет, я имела в виду другое. Вам нужно позвонить.
– Кому?
– ФБР.
– Но вы же ФБР.
– Я здесь неофициально. Вам следует официально попросить у них помощи. Как раз такими вещами ФБР и занимается. У них огромные ресурсы и специалисты для подобных случаев. Когда-то я была одним из них.
– Вы имеете в виду профайлеров и тому подобное?
– Технически в Бюро нет такой профессии. Их называют аналитиками.
– Мне следует рассказать им о вашем участии?
Пайн ответила не сразу.
– Наверное, да. Они все равно узнают.
– И что вы будете делать теперь?
– Посплю пару часов, – ответила она. – Мне это необходимо.
Глава 26
– Как ты думаешь, кого они пришлют? – спросила Блюм.
Они находились в «Коттедже» в номере Пайн. Дело происходило позднее, в то же утро, и Пайн рассказала Блюм о новом убийстве.
– Я не знаю. Мне предложили место в ОПА-три, когда я работала в округе Колумбия, – ответила Пайн, имея в виду Подразделение поведенческого анализа, которое являлось частью Национального центра ФБР по анализу насильственных преступлений. – Но это было много лет назад.
– ОПА-три занимается преступлениями против детей.
Пайн кивнула.
– А ОПА-четыре преступлениями против взрослых и включает в себя базу данных ViCAP, к которой ты обращалась ранее. Я там проработала год.