– Ваша мать была моделью, которая в юности путешествовала по всему миру. За это время она встретила немало интересных людей, которым нравилась. Тех, кто хотел находиться рядом с ней.
– О каких людях вы говорите? – медленно спросила Пайн, хотя уже поняла, что знает ответ.
– Людей с большими деньгами и сомнительным прошлым. Со временем она поступила правильно, Ли, однако ей пришлось пойти на немалый риск.
– Вы хотите сказать, что она была подругой кого-то из мафиози?
– Она была еще слишком молодой, чтобы голосовать. Насколько хорошо вы в таком возрасте понимали, что происходило вокруг вас?
– Я понимала достаточно, чтобы не связываться с членами мафии.
– Ну вы не можете знать наверняка. То, чем они обладали, порой возбуждало и опьяняло тех, кто находился рядом. К тому же едва ли кто-то из них сам убивал. Для грязной работы существовали рядовые члены банды. Ей не довелось увидеть эту сторону. На самом деле она сначала даже не знала, что они являлись преступниками. У них ведь не было на груди таблички с надписью «мафиози».
– Так почему же она «поступила правильно», как вы только что сказали?
– Наступило время, когда ваша мать увидела их темную сторону. И она испытала отвращение.
– А кто заставил ее увидеть свет? Вы? Почему? Как? В чем состояло ваше участие? Только не нужно лгать или говорить, что вы узнали об этом из книг как «любитель истории».
– Я не всегда работал на шахте, где добывали бокситы. Или управлял деньгами других людей.
– Вы были полицейским? Или шпионом, работающим на нас?
– Я был… полезным активом. И давайте не будем углубляться в детали.
– И вы завербовали мою мать – для каких целей?
– Ей не пришлось давать показания, если вас интересует этот вопрос. Но она стала нашим агентом. Она носила прослушку, а также рассказывала, что видела и слышала. Благодаря ей мы смогли предотвратить множество смертей и других событий в самых разных местах.
– Но плохие парни об этом узнали? И ей пришлось исчезнуть?
– Несмотря на то, что большая часть процессов началась в восемьдесят пятом, для подготовки дел потребовались годы, и все это происходило еще до вашего с Мерси рождения. «Плащ и кинжал» оказался превосходным прикрытием, необходимым для того, чтобы отработать все линии расследования. И ваша мать помогла довести многие из них до конца. Она сумела войти в доверие ко многим высокопоставленным людям в мафиозных семьях.
– А отец?
– Она познакомилась с Тимом в «Плаще и кинжале». Как раз в тот момент, когда операция под прикрытием подходила к концу. До начала процессов оставалось совсем мало времени. Тим не имел к этому отношения. Он работал официантом между прослушиваниями на разные роли. Они… полюбили друг друга.
– И что потом?
– Ваша мать рассказала ему о том, что происходит. Объяснила, что ей приходилось делать. Мне она призналась в том, что рассказала ему, лишь много позже, в противном случае я бы этого не допустил. Тим ей помогал. Они поженились. Тут я должен отдать ему должное. А потом они «исчезли».
– Но вы знали, где они находились. Вы переехали сюда, чтобы присматривать за ними.
– Да, мы помогли им «исчезнуть». Такова была моя работа.
– К тому же вы все еще любили мою мать.
Он продолжал смотреть на раскинувшийся внизу город.
– Да, что-то вроде того. Я делал все, что было в моих силах, чтобы их защитить. После того как прошло несколько лет, у нас сложилось впечатление, что им больше ничто не угрожает. Мафия сильно ослабела. Боссы оказались в тюрьме. Новых боссов не интересовало прошлое, они обеспечивали собственное будущее.
– А потом?
– Ваша сестра исчезла, а вас едва не убили.
– Вы знаете, кто это сделал?
– Нет.
– Если вы мне лжете…
– Я говорю правду, Ли. Я не знаю, – резко добавил Лайнберри.
– Но вы подозревали, что это как-то связано с прошлым моей матери.
– Конечно, подозревал. И сообщил о своих выводах наверх. Были предприняты значительные усилия, чтобы выяснить, что произошло, и попытаться найти вашу сестру.
– Но вы ничего не рассказали полиции? А также ФБР? А ведь это открыло бы новые линии расследования, и тогда шансы отыскать Мерси заметно увеличились бы. – Лицо Пайн покраснело, в жилах закипел адреналин. – Вы скрыли важнейшую информацию, которая могла стоить моей сестре жизни!
– Это было не в моей власти.
– Мои родители также промолчали? Такого просто не могло быть!
– Это подвергло бы всех вас опасности.
– Мы уже были в опасности! Я едва не умерла.
– Я знаю. Я знаю, Ли.
Она вздохнула, стараясь успокоиться.
– Когда вы доложили своему начальству о похищении, им удалось узнать хоть что-нибудь о моей сестре?
– Это была черная дыра. Никто ничего не знал.
– Ну мне представляется очевидным, что следовало сделать. Вы попытались проверить проклятую мафию?
– Все они сидели в тюрьме. Во всяком случае, те, кто имел отношение к «Плащу и кинжалу». В течение нескольких лет не наблюдалось никакой активности, имевшей отношение к вашим родителям. И я не думаю, что в похищении Мерси замешана мафия.
– Тогда кто? – резко спросила Пайн, схватив Лайнберри за руку. – Кто?!
В глазах Лайнберри заблестели слезы.
– Я сожалею. Как бы я хотел иметь ответ. Но у меня его нет.
Он бросил на нее сочувственный взгляд, что еще больше рассердило Пайн.
– Я знаю, что вам пришлось очень нелегко.
– Ни хрена вы не знаете, – прорычала Пайн.
Он допил остатки вина.
– Может быть, и нет.
– Какой была настоящая фамилия моей матери?
– А почему вы спрашиваете?
– Почему? Потому что я ее дочь и имею право знать.
– Нет, не имеете. Вы можете так думать, но у вас такого права нет.
Пайн посмотрела на него, словно собиралась ударить.
– И я вовсе не в гневе произнес эти слова, Ли.
– Меня зовут Этли, – резко сказала она.
– Хорошо, Этли. Я говорю так из-за того, что ваша мать рискнула всем – в том числе своей жизнью – чтобы поступить правильно в таком возрасте, когда большинство людей даже не в состоянии вовремя встать с постели. Я обещал ей, что заберу ее тайну в могилу. И нарушил свое обещание, когда рассказал вам все это. Но больше вы ничего от меня не услышите.
В его словах прозвучали такая искренность и преданность, что они заставили рассерженную Пайн задуматься. Она отступила на шаг и посмотрела на Атланту.
– Я понимаю, как вам было трудно, – уже более спокойно сказала она.
– Ценю ваше сочувствие, но мои трудности ничтожны по сравнению с теми, которые пришлось перенести вашей матери. – Он посмотрел на свой пустой бокал. – Значит, вы действительно не знаете, где она сейчас?
– Нет. И даже мои навыки и ресурсы ФБР не помогли мне ее найти.
– Тут я должен взять вину на себя.
– Почему?
– Я научил ее обманывать и прятаться. Мне пришлось так поступить, потому что люди, которые могли попытаться ее найти, были бы сколь умны, столь и безжалостны. Но у нее началась настоящая паранойя, в особенности после рождения дочерей.
– Почему вы просто не внесли ее в программу защиты свидетелей? Там работают очень толковые люди.
– Вы думаете, мы не пытались? – последовал неожиданный ответ Лайнберри.
– Что… что произошло?
– Вы и ваша семья чудом уцелели. Дважды. Я думаю, вам с Мерси было тогда по одному году.
– Что? – Пайн была ошеломлена. – Но… складывается впечатление, что вы рассказываете о жизни каких-то других людей. Не моей.
– Я прекрасно понимаю ваше глубокое удивление. Именно тогда люди, с которыми я работал, придумали план.
– И мои родители перебрались в Андерсонвилль со мной и Мерси?
– Да. Андерсонвилль находился достаточно далеко, и едва ли кто-то мог представить, что бывшая знаменитая модель захочет там поселиться. К тому же имелся еще один плюс. Появление любых других новых людей в городе легко заметить.
Он отошел от стены и снова уселся за столик. Пайн присоединилась к нему.
Он посмотрел на нее через стол.
– Теперь я сожалею о том, что произошло.
– Полагаю, вам пришлось сделать то, что вы были должны, – сказала Пайн. – В точности как моей матери.
– И как вы намерены теперь поступить?
– Я также сделаю то, что должна, – твердо сказала Пайн. – Теперь вы можете отвезти меня обратно? Мне нужно о многом подумать, а здесь у меня не получится.
Когда они спустились в гараж, Пайн спросила:
– Вы не против, если я сяду за руль?
– Нет, конечно, но почему?
– У меня такое ощущение, что я должна вернуть себе контроль хотя бы над чем-то. В противном случае…
Он протянул ей ключи.
– Я понимаю.
По дороге в Андерсонвилль оба не произнесли ни слова.
Пока не прогремели выстрелы.
Глава 62
Первым инстинктом Пайн было достать «Беретту Нано» из сумочки, но она решила удерживать руль и начать маневр уклонения.
– Джек, вы в порядке? Джек!
Она повернулась и увидела, что он лежит, привалившись к спинке сиденья, и его лицо стало пепельно-серым. Лайнберри отвернулся в сторону, и его вырвало. Она увидела, что у него на груди расплывается кровавое пятно.
Дерьмо.
Пайн повернула руль «Астона Мартина», съехала на обочину и попыталась шалью остановить кровь от огнестрельного ранения. Пуля вошла в верхнюю часть тела справа. Пайн знала, что там находится много органов, но пуля хотя бы не попала в голову или сердце.
Она немного наклонила Лайнберри вперед и пощупала спину. Выходной раны не было.
Бросив взгляд в ту сторону, откуда стреляли, Пайн вытащила телефон и позвонила Ларедо. Он взял трубку после второго гудка, и она рассказала то, что ему было необходимо знать.
– Принято, – ответил он.
Они находились совсем недалеко от Андерсонвилля, и Пайн надеялась, что достаточно близко.
Она посмотрела на Лайнберри, тот лежал совершенно неподвижно.
– Джек! Давай, Джек, держись!
Она пощупала его пульс. Он был слабым, но отчетливым.