— Значит, делим на троих.
Глава пятая
Увидев въезд в «Парк Мотель», Ли Харди остановил свой «кадиллак» на обочине.
— Ну, ребята, побудьте здесь, но не показывайтесь никому на глаза, — сказал он. — Возможно, вы мне и не понадобитесь, да только вряд ли.
Джеко Смит негромко икнул, вытаскивая свое грузное тело из автомобиля. Мо Линкольн, пахнущий новыми духами, которые подарил ему Джеко, выскользнул из «кадиллака» вслед за своим другом.
— Полюбуйтесь луной, — сказал Харди. — Без моей команды ничего не предпринимать.
— Хорошо, дорогой, — отозвался Джеко. — Если мы понадобимся, ты нас позовешь.
Оставив их на шоссе, Харди подъехал к мотелю. Часы показывали пять минут одиннадцатого. Хенеки ждал его. Когда Харди вошел в тесную контору, Хенеки, заметивший его автомобиль, стоял возле письменного стола.
— Проходите же, мистер Харди, — сказал Хенеки. — Хорошо, что вы смогли прийти.
Харди сел на стул напротив стола Хенеки.
— Вы сказали, что дело срочное и личное, — недружелюбно произнес он. — Надеюсь, я прокатился не напрасно. Что случилось?
Хенеки сел. Сердце его трепыхалось, на лице выступили капельки пота.
— Нечто такое, о чем нам следует потолковать, мистер Харди. Но не по открытой телефонной линии.
— Что случилось? — повторил Харди.
— Сью Парнелл, — произнес Хенеки.
Он перевел взгляд с Харди на окно и затем на дверь. Рука Хенеки лежала на рукоятке спрятанного за спиной револьвера.
— Я тут ни при чем, — сказал Харди.
Хенеки, поколебавшись, заставил себя улыбнуться.
— Что ж, это хорошо. Значит, она мне все налгала. Извините меня, мистер Харди, что я заставил вас понапрасну совершить эту поездку. Теперь я могу отправиться к Терреллу и поговорить с ним.
Мужчины уставились друг на друга, затем Харди потер рукой свой гладкий, чисто выбритый подбородок.
— Вы можете нажить себе неприятности, — с металлом в голосе произнес он.
— Не думаю, — стараясь говорить беспечным тоном, заявил Хенеки. — Я достаточно стар, чтобы не бояться за себя. Мне казалось, что Сью Парнелл что-то значила для вас, поэтому я не стал сразу все выкладывать полицейским. Я решил, что мы с вами можем договориться. Но раз я ошибся, я еще успею побеседовать с Терреллом, ничем не рискуя.
— К чему вы клоните? — спросил Харди, подавшись вперед.
— Я познакомился со Сью более двух лет тому назад, — сказал Хенеки. — Она заключила со мной соглашение. Когда у нее было свидание с клиентом, которого она не хотела вести домой, Сью приводила его сюда. Конечно, мне грозили неприятности… это безнравственно и все такое, но, думаю, Террелл простит меня, если я расскажу ему о вас.
Харди со свистом втянул в себя воздух.
— И что вы ему сообщите?
— То, что мне поведала Сью, — сказал Хенеки, не отводя глаз от двери и окна.
Том боялся, что Джеко Смит и его приятель в любой момент могут появиться в конторе. Он до боли в суставах сжал рукоятку револьвера.
— И что она вам сказала? — спросил Харди.
— То, что она вас шантажировала. Возможно, она лгала, не знаю. Она сказала, что порвала с вами и может упрятать вас за решетку на десять лет. Вечером перед своей смертью она пришла ко мне и сказала, что ждет вас. Вы должны были заплатить ей пять тысяч долларов за молчание. Она вас боялась. Сью попросила меня приглядывать за ее коттеджем. Если я не был пьян и это мне не приснилось, я видел, как вы приехали в час ночи, а убыли минут через тридцать. Мне могло это почудиться, но я убежден, что так оно и было.
— Вы рехнулись! — проревел Харди.
В его глазах бушевала едва сдерживаемая ярость. — Я и близко не подходил к вашему притону.
Хенеки пожал плечами.
— Значит, мистер Харди, мне это приснилось, а Сью лгала.
Харди встал.
— Теперь слушайте, Хенеки, я вас предупреждаю. Одно лишнее слово полиции, и вам крышка. Я не шучу! Я был дома, когда убивали эту шлюху, я могу это доказать. Не суйте свой нос куда не следует, если хотите жить.
— Я вас слышу, мистер Харди, — сказал Хенеки, — Сью мне доверяла. Она вручила мне конверт, который она выкрала из вашего сейфа. Он хранится в моем банке. Даже если полиция не докажет, что вы убили ее, все равно, стоит им ознакомиться с его содержимым, и вам не отвертеться от тюрьмы.
Харди постоял не двигаясь, потом снова сел.
— Конверт у вас?
— В моем банке, мистер Харди; я распорядился, чтобы в случае моей смерти его передали полиции.
— Что случилось с пятью тысячами долларов, которые я дал этой сучке?
Хенеки пожал плечами.
— Не знаю, мистер Харди. Возможно, их прихватили легавые… вы ведь знаете полицейских.
— Знаете, что я думаю? По-моему, когда я ушел от Сью, вы проникли в ее коттедж, убили женщину и забрали пять тысяч. Эта версия заинтересует Террелла, он захочет ее проверить.
— Верно. — Хенеки улыбнулся. — Он может осложнить мою жизнь, но в еще большей степени — вашу. Я готов рискнуть, а вы?
Харди задумался, потер подбородок, потом пожал плечами.
— О’кей, мерзавец, сколько?
Хенеки разжал пальцы, сжимавшие рукоятку револьвера.
— У меня тоже неприятности, мистер Харди. Меня отсюда выживают. Я должен уехать. Исчезнуть…
— Сколько? — прорычал Харди.
— Пять тысяч; я возвращаю вам конверт, и вы больше никогда со мной не встретитесь.
Харди извлек из кармана рубашки пачку сигарет. Выбив из нее сигарету, он закурил.
— О’кей, договорились, — сказал он. — Достаньте конверт, утром я привезу пять тысяч.
— Приезжайте один, мистер Харди, — сказал Хенеки. — Встретимся в этой конторе. Если за это время со мной что-нибудь произойдет, управляющий банком знает, как ему поступить.
— Вы об этом уже говорили. Я знаю, когда следует расстаться с деньгами. Вы получите деньги, негодяй, но советую вам после этого побыстрей отсюда смотаться. Если потом вы случайно натолкнетесь на Джеко, я ни за что не отвечаю.
Хенеки вытащил револьвер из заднего кармана брюк и положил его на стол.
— К вашему сведению, мистер Харди, я тоже не отвечаю за жизнь Джеко.
Харди посмотрел ему в глаза, затем встал.
— Значит, утром, около одиннадцати, — сказал он, — но не рассчитывайте на то, что вам удастся повторить этот трюк. Пять тысяч, и не цента больше.
— Мне нужны только подъемные, — сказал Хенеки.
Впервые с момента появления Харди в конторе Том начал успокаиваться.
— Больше я у вас ничего не попрошу.
Харди вышел из домика, пересек освещенную стоянку и сел в автомобиль. Из громкоговорителей, висевших на деревьях, доносились звуки джаза. Фонарики, висящие между коттеджами, создавали иллюзию уюта. Хенеки, тяжело дыша и держа револьвер в руке, проводил взглядом Харди.
Ли вырулил на шоссе, вышел из машины и приблизился к ждавшим его на траве Джеко и Мо.
— Он требует денег, — сказал Харди, бросив недокуренную сигарету в темноту. — Он может посадить меня на десять лет. Займись им. Он утверждает, что его свидетельские показания хранятся в банке; он якобы распорядился, чтобы в случае его смерти бумагу передали в полицию. Он блефует. Я хочу, чтобы вы двое обработали Хенеки и забрали у него бумагу. Это для меня важно. Вы получите тысячу долларов.
Мо вытянул вперед свои изящные длинные руки и радостно улыбнулся.
— Давненько я никого не метелил. С удовольствием исполню ваше поручение, мистер Харди.
Харди посмотрел на Джеко, грудой жира лежавшего на траве.
— Мы им займемся, дорогой, — сказал Джеко, — но что прикажешь сделать с уродом после того, как мы заберем у него бумагу?
— Его надо ликвидировать, Джеко.
— Мо клянчит у меня новую машину. Он, верно, думает, что я печатаю деньги. Две тысячи, дорогой, и мы провернем это дельце.
— Хорошо, две тысячи, — без колебаний согласился Харди. — Осторожно… у него револьвер.
Мо поднялся с травы. Он сделал антраша перед Джеко, который с восхищением смотрел на друга, потом два сальто на месте, после чего протянул тонкую коричневую руку Джеко и помог ему встать на ноги.
— Подождите, когда мотель закроется, — сказал Харди. — Выясните, где он спит. Караульте его там. Я останусь здесь. Помните о револьвере.
Когда они зашагали, Харди бросил им вдогонку:
— Он прихватил пять тысяч у Сью Парнелл. Они мне тоже нужны.
В начале второго Хенеки отключил яркую неоновую вывеску. Почти во всех коттеджах уже погасли лампы. Хенеки запер контору и шагнул в теплую, душную ночь. Хотя он был уверен в том, что ему удалось испугать Харди, все же хозяин мотеля не терял бдительности. В руке у него был револьвер. Он тщательно осмотрел залитое светом пространство, отделявшее Хенеки от его коттеджа. Кое-где на крылечках сидели люди, они любовались луной, беседовали, курили перед сном. Их присутствие успокаивало Хенеки.
Он медленно направился к себе, останавливаясь кое-где, чтобы переброситься парой слов с отдыхающими. Наконец Том достиг своего домика. Взбудораженному Хенеки не хотелось спать. Он сел в плетеное кресло, стоявшее на крыльце, и закурил сигарету. Завтра в это самое время он будет располагать уже десятью тысячами долларов: пять тысяч он забрал у Сью Парнелл, пять получит от Харди. С такими деньгами он сможет улететь в Нью-Йорк и затеряться там. Пора покидать Майами. Минут тридцать он сидел, размышляя о том, чем он займется в Нью-Йорке. Он не умел планировать свою жизнь. «Лучше подождать, когда я окажусь в Нью-Йорке», — подумал Хенеки. Он взглянул на часы. Без двадцати минут два. Он подавил зевок. Все остальные коттеджи уже погрузились во мрак. Пора ложиться. Сейчас Харди уже в городе. Хенеки решил, что Харди не представляет для него опасности. Харди был достаточно умен, чтобы признать себя побежденным. Хенеки встал, потянулся, затем открыл дверь коттеджа и шагнул в душную темноту.
Когда он коснулся рукой выключателя, собираясь зажечь свет, сильно надушенная рука зажала его рот и нос. Хенеки показалось, будто лошадь ударила его в живот своим копытом.