— Что же произошло?
— Еще не разобрались.
— Надо разобраться! Не теряйте времени и, повторяю, не падайте духом. Мы вам верим. Мы надеемся, что подрывники еще покажут себя!
От товарища Урибеса мы вышли окрыленными. Признаться, я уже побаивался, что на минеров окончательно махнут рукой… А что касается этих злосчастных мин, то они у меня будут работать как часы, черт их возьми!
…Доминго встретил нас на пороге новой своей квартиры, конфискованной у сбежавшего фалангиста.
Жена капитана пригласила всех к столу.
— Дождемся Хуана, — попросил я. — Он закроет машину и сейчас поднимется.
— Что сказал Урибес? — поинтересовался Доминго. Ответить я не успел. За окнами ударили выстрелы.
У подъезда, возле лакированного форда, мы увидели нашего Хуана. По асфальту вокруг него расползалось темное густое пятно. Правая рука как бы защищала пробитое сердце…
Убийц уже преследовали. Мы тоже бросились вслед за бегущей толпой. Задержанные отбивались, кричали. Доминго выбил пистолет у одного из них, второго обезоружили подоспевшие бойцы.
В штабе ближайшей части выяснилось: оба налетчика принадлежат к анархистской колонне.
— Нам нужна была машина, а ваш шофер сопротивлялся…
Эти подонки даже не считали себя виноватыми!
Хуана похоронили на другой день. Близкие вложили его гроб в нишу каменной стены, и кладбищенский рабочий зацементировал отверстие.
— С тобой хотят поговорить, — шепнула Обручева.
— Я брат погибшего, Висенте, — крепко сжимая мою руку, представился юноша. — Возьмите меня к себе! Попытаюсь заменить Хуана…
МЕСТО НАЗНАЧЕНИЯ — ХАЕН
Со вчерашнего вечера в квартире капитана Доминго все поставлено вверх дном. Клубами поднимается пар над баками и корытом. Восьмилетнему Антонио перепадают лишние шлепки. Шипят утюги.
— Святая мадонна! Зачем я родилась на свет?! — то и дело, слышатся страдальческие возгласы жены капитана.
В одиннадцатом часу дня все стихает. Синьора появляется из спальни в платье с черной кружевной мантильей. В ее высоко подобранных волосах переливается перламутром черепаховый гребень, в наманикюренных пальчиках покачивается пышный веер.
Рядом шествует непривычно чистенький Антонио.
Сам капитан Доминго облачен в выходной костюм. Его рубашка с ярким галстуком ослепляет своей белизной. Складки брюк острее лезвия навахи.
Сегодня бой быков — коррида.
Головорезы Франко стоят под самым Мадридом, захватив часть Университетского городка.
Под Теруэлем потеряны сотни солдат.
Но… сегодня — коррида!
В Потерне, на окраине города, на пустыре за особняком, где помещается наша школа, по ночам слышны выстрелы. Это расправляются со своими жертвами анархисты. Они заявляют, что расстреливают контрреволюционеров. На самом же деле анархисты убивают и ограбленных ими людей.
Но… сегодня — коррида!
Авиация противника все чаще бомбит Валенсию.
На улицах — голодные, измученные беженцы.
Кое-где туго с продовольствием.
Противник готовит наступление на южном фронте.
Но… сегодня — коррида!
Сегодня коррида, и капитан Доминго с семьей, Антонио с юной женой и братом, огненноволосый Рубио, малютка Пепе, даже неутешный брат Хуана — Висенте, сделавшийся постоянным шофером в нашей группе, — все спешат в центр, куда уже давно течет пестрая толпа валенсийцев: они не в силах отказаться от удовольствия посмотреть на любимых тореадоров.
Я, несмотря на все уговоры, остаюсь дома. Хватит С меня одной корриды. Больше не хочу быть свидетелем красиво обставленного убийства ни в чем не повинных животных.
Тореадору не повезло в тот раз. Он промедлил какую-то долю секунды, и разъяренный бык пропорол неудачнику бок.
Животное оказалось гуманнее своих мучителей. Роняя кровавую пену, бык остановился над изувеченным человеком и не стал добивать его…
Я не спеша иду по опустевшей улице к маленькому гаражу Висенте. Мы оборудовали гараж под минную лабораторию, где днем и ночью испытываем свою технику. В причинах своих неудач под Теруэлем уже разобрались. Запалы колесных замыкателей были сделаны, оказывается, двадцать лет назад. На учениях мы клали их под медленно движущиеся поезда. Контакт с нажимающим на них колесом был довольно длительный, и запалы срабатывали безотказно. Но при быстром движении поезда они не воспламенялись.
С большим трудом я достал новые запалы.
Неладно было и с ампульными минами, имевшими слишком большое замедление. Чтобы устранить этот недостаток, мы потратили много часов, подрезая капсюли-детонаторы.
И вот наконец третьего дня провели испытания новых колесных замыкателей и ампульных мин на железной дороге под Валенсией. Эффект превзошел ожидания.
Сделали мы за это время и электромины натяжного и нажимного действия с предохранителями, обеспечивающими безопасность установки. Предохранители выключались через десять — пятнадцать минут после установки мины. Это позволяло подрывникам уйти достаточно далеко.
Однако я не учел особенностей характера испанцев. Установка предохранителя оскорбляла их достоинство, и бойцы пренебрегали осторожностью.
Не стал тратить время на чтение проповедей, а придумал дополнительную систему, исключавшую возможность установки электродетонатора без включения предохранителя. Пусть подрывники думают и говорят что хотят, зато при минировании не произойдет несчастных случаев, а этого я и добиваюсь.
Бойцы обучены пользованию подрывной машинкой, а также умеют применять вместо нее обычную батарейку для карманного фонарика.
Знают они и приемы управления минами с упрощенным взрывателем.
Недавние неудачи под Теруэлем натолкнули нас на мысль создать межрельсовую мину. Она надежно взрывается в пяти-шести метрах впереди паровоза, и полтора-два килограмма взрывчатки обеспечивают надежное крушение поезда.
На практических занятиях удалось полностью «реабилитировать» мину с колесным замыкателем. Наши бойцы прозвали ее миной «рапида». И действительно, мину «рапида» можно установить меньше чем за минуту перед появлением поезда.
Да, Теруэль научил многому. Нет, как говорится, худа без добра.
По-прежнему беспокоит одно — исключительная беспечность некоторых подрывников в обращении со взрывчаткой. Динамит, взрывающийся от трения или сильного удара, им хоть в руки не давай.
Выкроив время, я успел за эти дни съездить в Картахену на военно-морскую базу. Передав Н. Г. Кузнецову записку от Берзина, заполучил у моряков пять глубинных бомб с тринитротолуолом.
Моряки — молодцы! Мятежникам никак не удается блокировать побережье республиканской Испании. Военные корабли республики самоотверженно несут патрульную службу. Несмотря на пиратские действия итальянского флота, они проводят в Картахену и другие порты многочисленные грузовые суда.
Картахена, основанная еще до нашей эры (в те времена она называлась Карфагеном), гордо хранит свою боевую славу.
Н. Г. Кузнецов посетовал, что мы разоружаем его: глубинные бомбы нужны для борьбы с подводными лодками. Но, узнав, что тол будет использован для действий в тылу врага, сам уладил с командованием необходимые формальности. Он просил только об одном: не забывать при вылазках в тыл мятежников об их аэродромах.
Бомбы я привез в Валенсию, и мы выплавили из них более двух тонн тола. Занятие кропотливое, опасное, но необходимое. Теперь мы обеспечены взрывчаткой куда более надежной, чем динамит.
А позавчера я получил жалованье и купил несколько пар дешевых карманных часов. Теперь мастерю часовые замыкатели. Пока подрывники развлекаются на корриде, я, пожалуй, покончу и с этой работой.
Сильно все же подмочил нашу репутацию Теруэль… Группа Доминго все еще на положении пасынка. Командиру приходится беспокоиться и о продовольствии и о заготовке материальной части.
Ну что-ж, перебьемся! Я уверен, подрывники еще не сказали последнего слова. Обидно лишь, что мелочи и неурядицы тормозят подготовку людей.
После Нового года мне попались свежие советские газеты. Командиру звена истребителей Павлу Рычагову и некоторым другим добровольцам, отличившимся при выполнении особо важных заданий, присвоено звание Героя. Советского Союза.
Я сообщил новость Доминго, Рубио и другим подрывникам. Они сердечно поздравляли нас, русских. Очень радовался и я за своих соотечественников. Но к чувству радости и гордости за друзей по оружию примешивалось чувство горечи из-за собственных неудач. Оно не оставляет меня до сих пор. Хорошо одно: в работе над самодельными ручными гранатами и инженерными минами быстро летит время…
Я вожусь в гараже Висенте до тех пор, пока он не появляется в дверях с категорическим приказом поспешить к ужину.
Я мою руки, а Висенте рассказывает о корриде.
Руки не отмываются. Металлическая пыль прочно въелась в кожу, ее ножом не соскоблишь. Синьора Доминго опять будет коситься на меня. Она наверняка считает, что я подаю плохой пример ее сыну.
Данные о приготовлениях противника на южном фронте подтвердились. Мятежники начали наступление. Группе Доминго приказано срочно отбыть на южный фронт.
Занятия с новичками будут вести шестеро «старичков». Все остальные собираются в дорогу. Берем с собой около тонны тола, полтонны динамита, все наши новые мины, колючки для прокола автомобильных шин. До отказа забиваем этим имуществом свой старый грузовичок и добытые правдами и неправдами пять легковых автомашин.
Машину с динамитом, как всегда, ведет малютка Пепе.
Моя переводчица глазами показывает мне на новую повариху группы — Розалину. Девушка у нас недавно. По профессии она портниха, но отлично освоила минную технику. Заметив, что бойцы питаются как попало, порой всухомятку, она принесла в жертву товарищам свою романтическую мечту и согласилась стряпать.
— С одним условием, Доминго! — заявила она. — Вы все-таки будете пускать меня на задания.
Сейчас Розалина усаживается в машину Рубио. Рядом с ней устраивается коренастый с плутовскими глазами андалузец Мигель.