Минуты ожидания тянулись словно часы, ожидание вообще отвратительный процесс, а тут вдвойне, от того, как сработает мой план зависело слишком многое, достаточно ли будет того дыма, что мы напустили на лагерь, если да, то долго ли продлится сон, надо будет поспешить, как только наши наблюдатели дадут отмашку.
Я пристально вглядывался в вершину холма, где еще совсем недавно располагались вражеские дозорные, и облегченно вздохнул, когда там появилась святящаяся огненная точка, маячившая нам из стороны в сторону, один из парней Саньяра таким образом сообщал нам, что вражеский лагерь погрузился в сон.
Вскочив на мелких лохматых лошадок, мы помчались туда, ветер свистел в моих ушах, а воздух пьянил, то ли предвкушением от очередной победы, пусть достигнутой и хитростью, но такой необходимой мне на настоящий момент, то ли от остатков дурманящего дыма, что витали в нем.
Как только впереди замаячили светлые борта фургонов, окружавших лагерь, мы сбавили темп скачки, а подъехав вплотную и вовсе спешились.
Воины Саньяра, ловко оттащили один из фургонов, что окружал лагерь Аджачи, привязав его к нескольким своим верховым лошадкам, те напряглись, дернули и внутри фургона что-то хрустнуло.
— Повозки крепятся между собой. — Пояснил мне ордынец. — Такое заграждение у нас, в степи, оно как крепостная стена у горожан, если бы мы штурмовали сейчас ее, то почти наверняка все бы и полегли под градом стрел, а еще в стенах фургона сделаны бойницы, из которых особо упертых атакующих тычут копьями. При штурме такого лагеря на одного обороняющегося должно приходиться пятеро атакующих.
— Зачем же твой хан послал нас на это самоубийственное мероприятие? — Удивился я. — Да еще и запретил мне брать с собой наемников, это же верная смерть.
— Это почетная смерть. — Поправил меня ордынец. — Если мы победим, то это слава на всю степь, если же умрем, ну что же, он избавляется от семьи, в которую по случайности попал чужеземец. Ситуация с тобой, она странная и непонятная, а все непонятное, опасно для рода.
— Ну что же. — Усмехнулся я и первым нырнул в образовавшуюся брешь в «стене». — Сделаем ситуацию еще непонятнее.
Первое на что я наткнулся, войдя в лагерь Аджачи, был спящий паренек лет двенадцати, он развалился на спине рядом с повозкой и сжимал в руке копье, похоже обитатели лагеря успели понять, что происходит нечто странное, и попытались как-то организоваться, но не успели, дурман сковал их сном.
Я склонился к пареньку, и отвесил ему несколько увесистых пощечин, тот не отреагировал, значит, время у нас еще есть, пока народ начнет просыпаться.
— Соберите всех обитателей лагеря и свяжите. — Скомандовал я, и воины кинулись выполнять мой приказ, сам же я направился в сердце лагеря надеясь, что местный хан не успел покинуть юрту и затеряться среди воинов, обильно валявшихся на земле в самых неожиданных местах.
Переступая через тела, я быстрым шагом отправился в центр и ворвался в самую богатую юрту, мне повезло, ну еще бы, если на твоей стороне богиня удачи, то тебе просто не может не везти. Хан Аджачи как раз надевал доспех, когда его сморил сон, вокруг него было с десяток красоток, видимо жены, помогавшие ему в этом, хотя если честно, такое количество помощниц, должно было больше мешать, вероятно именно из-за этого, он и не успел до конца облачиться.
Я вынул из его ножен саблю, и приноровившись одним ударом отсек хану Аджачи голову, благо он лежал очень удачно. Кровь брызнула на дорогие ковры, а у меня перед глазами забегали строчки сообщений.
Внимание! Уникальный квест. Захватите власть в Роду Аджачи. Выполнен. Награда. Род Аджачи. Все имущество хана Аджачи. Перечень имущества прилагается, нажмите «подробнее», чтобы ознакомиться.
Внимание! Вы первый игрок, ставший ханом Орды. Это уникальное достижение +50, ко всем характеристикам. Навыки: «Верховая езда», «Стрельба из лука», «Стрельба из лука верхом» достигли максимальных значений.
Внимание! Вы хан Орды! В меню появилась новая вкладка «Дипломатия Орды». В меню появилась новая вкладка «Род Аджачи». Руководите своим родом разумно, и Вы добьетесь успеха.
Я залез в меню и быстренько пробежался глазами по новым вкладкам, собственно, ничего необычного, во вкладке Дипломатии, были сотни строчек, видимо названия других родов степи и напротив них стояло то, в каких Аджачи отношениях с теми или иными соседями. Ну а вкладка рода, это был какой-то экономический симулятор, как только представится возможность, избавлюсь я от всех этих степняков, вернусь в «Похоть». Или нет, даже не так, возьму Геллу и умчусь с ней в какую-нибудь глушь подальше от всех.
— Сын! — В юрту вошел Саньяр, он огляделся вокруг, затем презрительно пнул отрубленную голову прежнего хана. — Мы собрали всех воинов, вместе с подростками там сотни две или даже две с половиной. Что ты с ними хочешь делать?
— Поговорить. — Пояснил я.
— А зачем мы их тогда связывали? — Не понял ордынец.
— Ну так они же вроде как враги. — Пожал я плечами. — А ну как кинутся и убьют нас…
— С чего бы им это делать? — Удивился Саньяр. — Они же твой род, они подчиняются тебе теперь во всем, есть конечно некоторые вещи, находящиеся под запретом, но даже за них, они тебя не убьют, максимум изгонят.
— Что за вещи? — Заинтересовался я, ну надо же знать, чтобы не напороть случайно ничего запретного, а то было бы обидно, только взяв власть, лишиться ее по какой-то глупой юридической причине.
— Да тут все просто, не можешь брать добычи больше, чем тебе положено, не можешь, без согласия мужа брать его жену, даже если на разок и быстренько, не можешь даже по согласию вступать в связи с родственницами, дочерями или сестрами там, это ведет к деградации рода, не можешь отказываться от честного боя с равным, не можешь проявлять трусость. Остальное, ради бога, и род тебя во всем обязан поддержать, так как ты самый умный и сильный, и твои решения должны прославить твой род в веках.
— Не густо с запретами. — Усмехнулся я, хотя меня и смущал пункт про то, что хан не может проявлять трусости, по идее мой сегодняшний план захвата Аджачи, был именно таким, ведь я трусливо смошенничал, схитрил, и пусть и сохранил почти всех воинов племени в целости и сохранности, но поступил вроде как не по чести.
— Если переживаешь за сегодняшнее. — Угадал мои мысли Саньяр. — То не стоит, внутри рода, никто не позволит себе перечить тебе, вот другие рода, узнав про сегодняшнее, те обязательно решат спросить с тебя за содеянное, уверен, что сразу после окончания общего сбора, ты получишь около сотни вызовов на дуэль, и ставкой в тех боях станет не только твоя жизнь, но и жизни Аджачи, и жизни Джуньши, пришедших этой ночью с тобой.
— Это еще почему?
— Да потому, что первые опозорили себя, позволив убить своего хана, даже не попытавшись встать на его защиту, и будь уверен, никого не волнует то, что они не могли это сделать, мы же… Мы теперь изгои, нам нет возврата в свой род, и другие рода нас не примут даже в качестве наемников, мы опозорили себя тем, что избежали битвы.
— Но ведь это не так. — Возмутился я. — Вы исполняли мои приказы…
— Это не важно. — Остановил меня Саньяр. — У нас был выбор, исполнять приказы или уйти, или умереть в безумной атаке на лагерь, каждый из моих воинов, и я сам сделали свой выбор, мы запачкали свою честь, и теперь лишь великие подвиги могут обелить ее, а до тех пор, мы изгои.
— Не изгои. — Я похлопал «отца» по плечу. — Отныне, вы все моя семья, мой род, нет, больше чем просто род, вы мои братья по оружию, а это даже важнее, с сегодняшнего дня, вы будете желанными гостями в роду Аджачи, а если настанет такой момент, когда род перестанет существовать, либо я перестану быть его главой, то в моем замке, будут рады вам, и обещаю что обеспечу своим новым братьям кров, пищу и хорошую схватку с достойными противниками.
— Спасибо сын… то есть брат…То есть… — Мужчина пристально смотрел на меня глазами полными слез, видимо произнесенные мною слова тронули его до глубины души. — Я передам твои слова своим… братьям. И запомни, мы очень ценим то, что произошло, сейчас ты дал нам надежду на будущее, нам, смирившимся уже с долей изгоев.
Я похлопал Саньяра по спине и не дослушав его вышел прочь из юрты, держа в одной руке окровавленную саблю, а в другой отрубленную голову предыдущего хана.
Процесс передачи власти, состоялся очень быстро, на удивление быстро, вот пришедшие в себя войны яростно пытаются вырваться из пут, а вот уже увидев меня с головой своего бывшего владыки в руках, смиренно встают на колени и утыкаются лбами в плотно утоптанную копытами лошадей землю, принимая мое главенствующее положение.
Конечно же все проходило не так гладко, как расписывал мне Саньяр, были и недовольные, видимо несколько человек из высшей аристократии рода, решили, что все же я взял власть не по чести и не по праву и попробовали высказаться на эту тему, одного я зарубил, сразу, как только он попробовал высказать свое недовольство, второго, после того, как тот обвинил меня в трусости, что я не дал первому даже взяться за оружие, я зарубил на дуэли, как мне пояснил Саньяр, это был старший сын и наследник предыдущего хана, и отказать ему в дуэли было бы стыдно, поэтому я позволил ему взять саблю, а потом планомерно и красочно принялся разделывать его на части, отрубая ему одну конечность за другой, выросшие показатели, да бонусы орды позволяли мне творить такое, на что я раньше был совершенно не способен, а навыки, которые я почерпнул у старого Джона и Исиды, вознесли меня на небывалые высоты над рядовым воином, думается мне, что сейчас бы я даже с десяток топовых игроков из топ сто рейтинга мог бы разделать не слишком напрягаясь, к сожалению, это все исчезнет, стоит мне покинуть Красную степь, впрочем, есть волшебный напиток.
Еще двоих недовольных, тех, что рангом пониже угомонил Саньяр, при этом довольный успехом тут же уединился в одной из юрт проигравшего с их женами.
И все было бы благостно и прекрасно, если бы не склоки и драки среди рядовых ордынцев, только до утра мы потеряли двадцать воинов, при этом семеро были из Джуньши, простые воины слеплялись по любому поводу, да и повода им было не особо нужно, прекратилось это только к утру, когда мне об этих склоках рассказал Саньяр, пришлось вмешаться и первым же своим приказом в роли главы рода, запретить любые схватки между обитателями лагеря, воины с обеих сторон поскрипели зубами, недовольно посмотрели на меня, но все же приняли мое решение.