– О, привет, Гвенда. Да подрался тут… – Явно смущенный, он отвернулся.
– С кем?
– С графским сквайром.
– Тебе больно?
– Не волнуйся, все в порядке, – раздраженно бросил юноша.
Он, конечно, не понял, почему Гвенда так встревожилась. Может быть, подумал даже, что она тишком злорадствует.
– С каким сквайром? – спросила Керис.
Вулфрик с интересом покосился на нее и по одежде понял, что перед ним состоятельная горожанка.
– Его зовут Ральф Фицджеральд.
– О, брат Мерфина! – воскликнула Керис. – Он не пострадал?
– Я сломал ему нос. – Вулфрик подбоченился.
– И тебя не наказали?
– Просидел ночь в колодках.
У Гвенды вырвался крик ужаса.
– Бедный!
– Ничего страшного. Мой брат отгонял всех, кто хотел бросить в меня камень.
– Все равно…
Гвенда страшно испугалась. Любое ограничение свободы виделось ей наихудшей пыткой на свете.
Между тем к разговору присоединилась Аннет, отделавшаяся от очередного покупателя.
– А, это ты, Гвенда, – холодно промолвила она. Возможно, Вулфрик и вправду не замечал чувств Гвенды, но Аннет о них догадывалась, а потому обращалась с Гвендой враждебно и презрительно. – Вулфрик подрался со сквайром, который меня оскорбил. – Аннет не скрывала гордости. – Прямо-таки рыцарь из баллады.
– Я бы не хотела, чтобы он из-за меня опух, – отрезала Гвенда.
– К счастью, это вряд ли случится, правда? – Аннет торжествующе усмехнулась.
– Никогда не знаешь, что может произойти в будущем, – заметила Керис.
Аннет искоса поглядела на незнакомку, удивленная вмешательством, а еще ее явно смутило, что спутница Гвенды оказалась столь добротно одета.
Керис взяла Гвенду за руку.
– Приятно было повидать жителей Уигли, – любезно попрощалась она. – До свидания.
Девушки пошли дальше. Гвенда прыснула.
– Ловко ты осадила Аннет.
– Она меня разозлила. Из-за таких, как она, о женщинах ходит дурная слава.
– А как она радовалась, что Вулфрика из-за нее побили! Хочется глаза ей выцарапать.
Керис задумчиво поинтересовалась:
– А кроме того, что красивый, он вообще какой?
– Сильный, гордый, верный. Такой точно полезет драться за другого. Он из тех, кто будет трудиться ради своей семьи год за годом, пока не падет бездыханным. – Керис молчала, и Гвенда не могла не спросить: – Вулфрик тебе не понравился?
– С твоих слов выходит, будто он не слишком умен.
– Росла бы ты рядом с моим отцом, не говорила бы, что кормить семью не очень умно.
– Знаю. – Керис стиснула руку Гвенды. – Думаю, он тебе подходит. Чтобы ты не сомневалась, я помогу тебе его завоевать.
Подруга растерялась.
– Это как?
– Идем.
Они вышли с ярмарки и двинулись в северную часть города. Керис подвела Гвенду к маленькому домику на боковой улочке возле приходской церкви Святого Марка.
– Здесь живет знахарка, – сказала она.
Оставив собак на улице, девушки нырнули в низкую дверь.
Единственную узкую комнату первого этажа делила надвое занавеска, перед которой стояли стул и скамья. «Значит, очаг за занавеской», – подумала Гвенда и подивилась, кому могло понадобиться прятать происходящее на кухне. В комнате было чисто, но сильно пахло травами и чем-то кисловатым. Не благовония, конечно, но не противно.
Керис окликнула:
– Мэтти, это я.
Женщина лет сорока, с седыми волосами и бледным лицом человека, не бывающего на свежем воздухе, выглянула из-за занавески. Она улыбнулась, увидев Керис, затем пристально посмотрела на Гвенду и обронила:
– Вижу, твоя подруга влюблена, но избранник с нею почти не говорит.
Гвенда опешила.
– Откуда вы узнали?
Мэтти тяжело опустилась на стул: она была женщиной в теле и дышала натужно.
– Ко мне приходят по трем причинам: болезнь, месть или любовь. Ты выглядишь здоровой, слишком молода, чтобы мстить, – значит, влюблена. А твой парень, несомненно, к тебе равнодушен, иначе тебе не понадобилась бы моя помощь.
Гвенда покосилась на Керис, и та кивнула.
– Я же сказала тебе: Мэтти мудрая женщина.
Девушки сели на скамью и выжидательно уставились на Мэтти. Та продолжала:
– Вы живете рядом – возможно, в одной деревне, – но его семья богаче твоей.
– Все верно. – Гвенда не скрывала изумления. Конечно, знахарка высказывала лишь догадки, но угадывала столь точно, будто обладала провидческим даром.
– Он красив?
– Очень.
– Но влюблен в самую красивую девушку в деревне.
– Дура, но красотка.
– Ее семья тоже богаче твоей.
– Да.
Мэтти кивнула.
– Знакомая история. Я могу тебе помочь. Но ты должна кое-что понять. Я вовсе не вожу знакомства с духами. Чудеса совершает только Бог.
Гвенда озадаченно нахмурилась. Всем известно, что духи умерших управляют ходом человеческой жизни. Если они тобою довольны, то приведут кроликов в твои силки, дадут здоровых детей и сделают так, что солнце будет светить на твои поспевающие хлеба. Но если их разозлить, они напустят в твои яблоки червей, изувечат теленка прямо в чреве коровы и обессилят твоего мужа. Даже врачи из аббатства признавали, что молитвы святым помогают лучше лекарств.
Мэтти объявила:
– Не унывай. Я сделаю тебе приворотное зелье.
– Простите, но у меня нет денег.
– Знаю. Однако твоя подруга Керис очень добра к тебе и хочет, чтобы ты была счастлива. Она пришла сюда, готовая за тебя заплатить. Но принимать зелье нужно правильно. Ты сможешь остаться с юношей наедине на час?
– Сумею, если постараться.
– Влей снадобье ему в кружку. Скоро он тебя полюбит. Именно тогда тебе понадобится остаться с ним наедине. Если покажется любая другая девушка, он может влюбиться в нее. Итак, уведи его от всех прочих женщин и будь с ним поласковее. Он станет думать, что ты самая желанная женщина на свете. Поцелуй его, наговори приятного, если хочешь – отдайся. Спустя какое-то время он уснет. А когда проснется, будет помнить, что провел самые счастливые минуты в твоих объятиях, и ему захочется, чтобы так было и дальше.
– Второй раз подливать не нужно?
– Нет. Для второго раза хватит любви и твоей женственности. Женщина может сделать мужчину счастливым, если он ей позволит.
Эта мысль понравилась Гвенде.
– А можно поскорее?
– Тогда за дело. – Мэтти с усилием встала со стула. – Можете пройти за занавеску. – Девушки подчинились. – Здесь, в передней, все для тех, кто ничего не понимает.
На кухне имелся чистый каменный пол и большой очаг со всякими треногами и крючками, для варки и кипячения, причем их было столько, сколько вряд ли понадобится одинокой женщине для готовки. Крепкий старый стол, весь в царапинах, пятнах и следах ожогов, был чисто выскоблен; на полке выстроились глиняные кувшины, а в запертом буфете, возможно, хранились ценные травы, которые Мэтти использовала для своих зелий. На стене висела широкая грифельная доска с числами и буквами – наверное, это были рецепты.
– Почему вы прячете все это за занавеской?
– Мужчина, изготовляющий мази и лекарства, зовется аптекарем, а женщина, которая делает то же самое, рискует прослыть ведьмой. В городе есть женщина, ее зовут Полоумная Нелл, она ходит по улицам и кричит про пришествие дьявола. Монах Мердоу обвинил ее в ереси. Нелл безумна, это правда, но она совершенно безобидна. А этот святоша хочет ее обвинить. Мужчинам нравится время от времени убивать женщин, и Мердоу подарит им эту возможность, а потом соберет с них деньги, якобы милостыню. Вот почему я всегда говорю, что только Бог совершает чудеса. Я не призываю духов. Просто использую лесные травы и свое умение наблюдать.
Мэтти говорила, а Керис – так уверенно, будто была у себя дома – расхаживала по кухне. Она поставила на стол миску и пустой флакон. Знахарка протянула ей ключ от буфета.
– Возьми три капли маковой эссенции и разведи в ложке очищенного вина, – распорядилась Мэтти. – Зелье не должно быть чересчур сильным, иначе наш паренек слишком быстро уснет.
Гвенда удивилась:
– Керис, это ты будешь готовить зелье?
– Я иногда помогаю Мэтти. Не говори ничего Петранилле, она будет меня бранить.
– Да ей я бы и про пожар у нее на голове ничего не сказала. – Тетка Керис не любила Гвенду, быть может, по той же причине, по какой не одобрила бы знакомство племянницы со знахаркой: обе были куда ниже по положению, что для Петраниллы значило очень много.
Но зачем Керис, дочь богача, прислуживает какой-то знахарке, живущей в грязном проулке? Пока подруга мешала зелье, Гвенда глядела на нее и вспоминала, что Керис всегда интересовали болезни и способы их лечения. В детстве Керис хотела стать врачом, не понимая, почему только священникам разрешается изучать медицину. Гвенда не забыла, как Керис плакала после смерти матери и спрашивала: «Ну почему люди болеют?» Мать Сесилия отвечала ей, что из-за грехов; Эдмунд говорил, что никто точно этого не знает. Оба ответа девочку не удовлетворили. Может, она до сих пор ищет верный ответ – здесь, на кухне Мэтти.
Керис влила жидкость в крошечный флакон, заткнула горловину, туго привязала пробку веревкой, стянув концы узлом, после чего вручила Гвенде.
Та сунула флакон в кожаный кошель на поясе. Осталось сообразить, как заполучить Вулфрика в свое распоряжение на целый час. Она смело заявила, что справится с этим, но теперь, когда у нее и впрямь оказалось приворотное снадобье, задача казалась едва ли выполнимой. Даже стоило с Вулфриком заговорить, как он начинал выказывать признаки беспокойства. Все свободное время он по возможности проводил с Аннет. Какую причину придумать, чтобы побыть с ним наедине? «Я покажу тебе, где можно добыть яйца диких уток». Но с какой стати показывать именно ему, а не отцу? Да, Вулфрик немного наивен, но вовсе не глуп: сразу догадается, что она что-то замыслила.
Керис отдала Мэтти двенадцать серебряных пенни – двухнедельный заработок папаши. Гвенда поблагодарила:
– Спасибо, Керис. Надеюсь, ты придешь ко мне на свадьбу.