Наконец мальчик проглотил комок в пересохшем горле и выдавил:
– Помогу.
– Подними мой испорченный пояс и перетяни, пожалуйста, мне руку.
Мальчик подчинился. Нижняя рубаха Томаса намокла от крови, а плоть на руке была вспорота, как туша в мясницкой лавке. Мерфина слегка замутило, но он заставил себя затянуть пояс на руке рыцаря так, чтобы концы раны сошлись, а кровотечение ослабло, потом завязал узел, а Лэнгли правой рукой затянул его потуже.
Томас с трудом поднялся и окинул взглядом мертвые тела.
– Вдвоем нам их не похоронить. Я истеку кровью, прежде чем мы выкопаем могилы. – Он покосился на Мерфина и прибавил: – Даже с твоей помощью. – Подумал немного и продолжил: – С другой стороны, я не хочу, чтобы на них наткнулась какая-нибудь влюбленная парочка, ищущая местечко… где бы уединиться. Давай оттащим обоих в кусты, где вы прятались. Сначала вон того, в зеленом.
Рыцарь и мальчик подошли к телу.
– Ты за одну ногу, я за другую, – велел Томас.
Он схватил мертвеца правой рукой за левую лодыжку, а Мерфин обеими руками взял другую безвольную ногу и потянул. Вдвоем они затащили тело в кусты, где лежал бездыханный Хоп.
– Годится. – Лицо Томаса побелело от боли. Чуть погодя он наклонился и вырвал стрелу из глазницы воина. – Твоя? – Рыцарь вопросительно выгнул бровь.
Мерфин взял стрелу и вытер о траву, избавляясь от крови и мозгов, налипших на древко.
Точно так же перетащили второе тело, волоча голову следом за почти обезглавленным туловищем, и бросили подле первого. Лэнгли подобрал вражеские мечи, зашвырнул их в кусты и отыскал свое оружие.
– А теперь окажи мне услугу, хорошо? – Рыцарь протянул мальчику кинжал: – Можешь выкопать ямку в земле?
– Ладно. – Мерфин взял кинжал.
– Прямо здесь, перед дубом.
– Глубоко копать?
Томас показал на кожаный кошель, который снова повесил на пояс.
– Чтобы спрятать вот это на пятьдесят лет.
Призвав все свое мужество, Мерфин спросил:
– Зачем?
– Копай, а я расскажу тебе что смогу.
Мальчик прочертил в траве квадрат и начал ковырять стылую землю кинжалом, выгребая накопанное руками.
Лэнгли подобрал свиток, положил в промасленный мешочек, а мешочек спрятал в кошель.
– Мне поручили доставить это письмо графу Ширингу. Оно содержит столь опасную тайну, что я понял: подателя письма наверняка убьют, чтобы он никогда ничего и никому не рассказал. Нужно было исчезнуть. Я решил укрыться в монастыре, стать монахом. С меня довольно сражений, пора искупать грехи, которых накопилось достаточно. Меня хватились, люди, которые вручили мне письмо, принялись искать, и вот незадача – угораздило же попасться им на глаза в одной бристольской таверне.
– А почему за тобой гнались люди королевы?
– Она тоже готова на все, лишь бы тайна не вышла наружу.
Когда Мерфин выкопал яму в восемнадцать дюймов глубиной, Томас сказал:
– Достаточно.
Он кинул кошель в яму. Мерфин засыпал ее землей, а Лэнгли набросал поверх свежевскопанной земли листьев и мелких веток, и вскоре это место стало неотличимым от остальной поляны.
– Если услышишь, что я умер, пожалуйста, выкопай это письмо и передай священнику. Сделаешь это для меня?
– Хорошо.
– Но до тех пор никому ничего не говори. Пока известно, что письмо у меня, но непонятно, где оно точно, они побоятся лезть на рожон. А вот стоит тебе раскрыть тайну, сначала убьют меня, а потом и тебя.
Мерфин обомлел от страха. Это же несправедливо, что ему угрожает такая опасность только из-за того, что он выкопал ямку по просьбе другого человека!
– Прости, что пугаю тебя, – продолжал Томас. – Но это не только моя вина. В конце концов, я не просил тебя сюда приходить.
– Нет. – Всем сердцем Мерфин сейчас жалел, что наплевал на слова матери и вообще пришел в лес.
– Я вернусь на дорогу, а тебе лучше уйти тем же путем, каким пришел. Полагаю, твои друзья ждут где-нибудь неподалеку.
Мальчик отвернулся и пошел было прочь, но его окликнули.
– Как тебя зовут? – крикнул вдогонку рыцарь.
– Мерфин, сын сэра Джеральда.
– Вот как? – Томас, видимо, знал отца. – Запомни, никому ни слова, даже ему.
Мерфин кивнул и ушел.
Ярдов через пятьдесят его стошнило. После этого стало намного лучше.
Как и предположил Томас, остальные ребята ждали на опушке леса, возле дровяного склада. Мерфина окружили, принялись хлопать по плечам, будто удостоверяясь, что он жив. Все испытывали облегчение и явно стыдились, что бросили его. Дети до сих пор боялись, даже Ральф.
– Тот человек, в которого я пустил стрелу… – проговорил брат. – Он тяжело ранен?
– Он умер, – ответил Мерфин и показал Ральфу стрелу, запачканную кровью.
– Ты сам ее вытащил?
Мерфину очень хотелось ответить «да», но он решил сказать правду.
– Не я, а рыцарь.
– А что со вторым воином?
– Рыцарь перерезал ему горло. Потом мы спрятали тела в кустах.
– И он позволил тебе уйти?
– Да. – Мальчик ничего не стал говорить о спрятанном письме.
– Нужно сохранить все в тайне, – твердо проговорила Керис. – Если кто-нибудь узнает, будет беда.
– Я никому не скажу, – пообещал Ральф.
– Мы должны поклясться, – сказала Керис.
Они встали в кружок. Керис вытянула руку, и ее ладонь оказалась в центре круга. Мерфин положил сверху свою – ладонь девочки была мягкой и теплой, – потом Ральф, потом Гвенда. Все поклялись хранить тайну кровью Иисуса, и потом отправились обратно в город.
Состязания в стрельбе из лука закончились, все разошлись обедать. Когда шли по мосту, Мерфин сказал Ральфу:
– Когда я вырасту, то хочу быть, как этот рыцарь, всегда обходительным, ничего не бояться быть беспощадным в бою.
– Я тоже, – ответил Ральф. – Ну, быть беспощадным.
В Старом городе Мерфин поразился тому, что вокруг продолжается обычная жизнь: плакали младенцы, где-то жарили мясо, у таверн мужчины пили эль.
Керис остановилась около большого дома на главной улице, прямо напротив входа во двор аббатства, обняла Гвенду за плечи и сказала:
– Моя собака недавно ощенилась. Хочешь посмотреть на щенков?
Гвенда по-прежнему выглядела напуганной и готовой расплакаться, но охотно закивала.
– Ой, да, хочу, конечно.
«Какая Керис умная и добрая, – подумалось Мерфину. – Щенки утешат маленькую девочку и отвлекут от воспоминаний. По возвращении домой она будет рассказывать про щенков и вряд ли вспомнит о том, что ходила в лес».
Дети попрощались, и девочки зашли в дом. Мерфин вдруг понял, что ему хочется снова увидеть Керис.
Затем мысли обратились к иным заботам. Справится ли отец с этим своим долгом? Мерфин и Ральф направились на двор аббатства, причем Ральф так и шел с луком и подстреленным зайцем. На дворе было тихо.
Госпиталь пустовал, не считая нескольких больных. Монахиня подсказала братьям:
– Ваш отец в соборе с графом Ширингом.
Братья вошли в огромный собор и обнаружили родителей в притворе. Мать сидела у подножия колонны, на уголке каменного выступа, где круглая колонна сходилась с квадратным основанием. В холодном свете, что лился сквозь высокие окна, ее лицо казалось спокойным и ясным, словно выточенным из того же серого камня, что и колонна, на которую она откинула голову. Отец стоял рядом, покорно опустив широкие плечи. Перед родителями прохаживался граф Роланд. Он был старше отца, но черные волосы и порывистость движений придавали ему моложавости. За спиной графа притаился приор Антоний.
Мальчики задержались было в дверях, но мать поманила их к себе.
– Идите сюда. Граф Роланд помог нам договориться с приором Антонием, все улажено.
Отец хмыкнул, явно давая понять, что, в отличие от жены, не слишком признателен графу.
– Мои земли переходят аббатству, – проворчал он. – Я ничего не оставлю вам двоим в наследство.
– Мы переедем сюда, в Кингсбридж, – бодро продолжала Мод, – станем жить на монастырском иждивении.
– Как это? – спросил Мерфин.
– Монахи предоставят нам дом и будут кормить дважды в день всю нашу жизнь. Разве не чудесно?
Мерфин видел, что на самом деле мать вовсе не считала положение иждивенцев аббатства столь уж чудесным. Только притворялась, что рада. А сэру Джеральду было очень стыдно расставаться со своими владениями. Мальчик догадывался, что для отца подобное соглашение – настоящий позор.
– Что будет с моими сыновьями? – спросил рыцарь у графа.
Тот обернулся и посмотрел на мальчиков.
– Высокий вроде ничего. Это ты убил зайца, паренек?
– Да, милорд, – с гордостью ответил Ральф. – Всадил в него стрелу.
– Через несколько лет возьму его оруженосцем, – отрывисто произнес Роланд. – Сделаем из него рыцаря.
Отец остался доволен.
Мерфин растерялся. Важные решения принимались как-то слишком быстро. Еще злило, что на младшего брата свалилась этакая удача, а про него будто забыли.
– Это нечестно! – вырвалось у Мерфина. – Я тоже хочу быть рыцарем!
– Нет! – воскликнула мать.
– Но это я сделал лук!
Отец издал раздраженный вздох и поморщился.
– Значит, ты сделал лук, парень? – Граф презрительно скривился. – В таком случае станешь подмастерьем плотника.
3
Керис жила в роскошном деревянном доме, где очаг и полы были каменными. На первом этаже располагалось целых три отдельных помещения: зал, в котором стоял большой стол, малая приемная, где отец лично беседовал с покупателями, и кухня. Едва войдя в дом, девочки почувствовали запах вареного окорока, от которого потекли слюнки.
Керис повела Гвенду через зал к внутренней лестнице.
– А где щенки? – спросила Гвенда.
– Я сперва к маме зайду. Она болеет.
Девочки вошли в первую спальню, где на резной деревянной кровати лежала маленькая хрупкая женщина. Казалось, они с Керис одного роста. Сегодня матушка выглядела для Керис бледнее обычного, ее неприбранные волосы прилипли к влажным щекам.
– Как ты себя чувствуешь, мама?