– Так что, совсем ничего нельзя сделать?
– О, этого я не говорил. Решение не оспорить. Но Ральфа можно уболтать и заставить передумать.
– Ну, здесь я точно не справлюсь.
– Как знать? Сходи к сестрице приора Годвина Керис. Вы ведь дружили с нею в детстве. Она не откажется тебе помочь, если сможет. Еще она близка с братом Ральфа, Мерфином. Глядишь, тот что-нибудь придумает.
Любая надежда была лучше, чем ничего. Гвенда встала.
– Пойду, пожалуй. – Она наклонилась было поцеловать брата на прощание, но спохватилась, что ему теперь такое возбраняется, и просто пожала руку. Это было непривычно и странно.
– Я буду молиться за тебя, – сказал Филемон.
Дом олдермена стоял напротив ворот аббатства. Гвенда зашла в столовую и никого не увидела, но из передней, где Эдмунд обычно занимался делами, доносились голоса. Кухарка Татти сказала, что Керис занята с отцом. Гвенда уселась, нетерпеливо притопывая ногой, но ожидание не затянулось: достаточно быстро дверь передней отворилась.
Эдмунд вышел в столовую. Олдермена сопровождал незнакомый мужчина высокого роста, которому придавали надменный вид раздутые ноздри. Незнакомец был в черной сутане священника, но без креста и иных святых предметов. Эдмунд приветливо кивнул Гвенде и сказал своему спутнику:
– Провожу вас обратно в аббатство.
Появившаяся следом из передней Керис обняла Гвенду.
– Кто этот человек? – спросила та, когда мужчины ушли.
– Грегори Лонгфелло, законник. Его нанял приор Годвин.
– Нанял для чего?
– Граф Роланд запретил аббатству вывозить камни с каменоломни на его земле. Требует пенни за каждую повозку. Годвин намерен обратиться к королю.
– Ты тоже этим занимаешься?
– Грегори думает, напирать нужно на то, что без моста город не сможет платить налоги. По его словам, это лучший способ убедить короля. Потому отец отправляется с Годвином давать показания в королевском суде.
– Ты тоже поедешь?
– Да. Но что привело тебя в город?
– Я легла с Вулфриком.
– Правда? – Керис улыбнулась. – Наконец-то! Как ощущения?
– Чудесно. Я лежала рядом всю ночь, пока он спал, а когда проснулся, я его… уговорила.
– Расскажи. Все-все-все.
Гвенда пересказала подруге подробности, а под конец, хотя ей не терпелось перейти к делу, прибавила:
– Мне почему-то кажется, что у тебя похожие новости.
Керис кивнула.
– Ага. Я легла с Мерфином. Сказала ему, что не хочу замуж, и он пошел к жирной корове Бесси Белл, а я вся извелась, воображая, как она вываливает на него свои сиськи. Потом он вернулся, и я так обрадовалась, что сразу ему отдалась.
– Тебе понравилось?
– Еще бы! На свете нет ничего приятнее! И с каждым разом все лучше. Мы любим друг друга при всякой возможности.
– Понести не боишься?
– Я не думаю об этом. Мне плевать, даже если я умру. Однажды… – Керис понизила голос. – Однажды мы купались в лесу, а потом он целовал меня… ну, туда…
– Мерзость какая! На что было похоже?
– Приятно. И ему понравилось.
– А ты его… тоже?..
– Да.
– Что, прямо вот так?..
Керис кивнула.
– Да, губами.
– Не противно было?
Керис пожала плечами.
– Забавно. Вкус такой… необычный… А он прямо сомлел.
Гвенда была потрясена, но призадумалась. Может, ей попробовать то же самое с Вулфриком? Она знала укромное местечко, где можно искупаться, ручей в лесу, далеко от дороги и исхоженных тропок.
– Но ты ведь пришла не для того, чтобы поделиться со мной своей радостью, верно? – уточнила Керис.
– Нет. Я насчет наследства Вулфрика. – Гвенда поведала о решении лорда. – Филемон считает, что Мерфин сможет уговорить брата передумать.
Керис грустно покачала головой.
– Сомневаюсь. Они поссорились.
– Да ну?
– Это Ральф не выпускал повозки с каменоломни. К несчастью, Мерфин как раз был там. Завязалась драка. Бен-колесник убил одного из людей графа, а Ральф зарезал Бена.
Гвенда ахнула.
– Но у Либ, жены Бена, двухлетний малыш!
– Теперь у маленького Бенни нет отца.
Гвенда пригорюнилась: ей было жаль и Либ, и себя.
– Значит, на братскую привязанность рассчитывать не приходится.
– Все равно пойдем к нему. Он сегодня на острове Прокаженных.
Подруги вышли из дома и по главной улице спустились к реке. Гвенда пала духом. Все как сговорились, давая понять, что уповать не на что. До чего же несправедливо.
Иэн-лодочник перевез их через реку. Керис объяснила, что вместо старого моста появятся два новых, а остров будет служить промежуточным звеном.
Мерфин со своим четырнадцатилетним помощником Джимми готовил площадку для береговых устоев будущего моста. Мерой ему служил железный прут высотой в два человеческих роста, и они вбивали в каменистую почву заостренные колья, помечая, где копать ямы под фундамент.
Гвенда смотрела, как Керис и Мерфин целуются. Выглядело это иначе, чем раньше. В облике обоих проступала тихая радость. Она сама ощущала приблизительно то же самое по отношению к Вулфрику. Его тело привлекало ее не только плотски, нет, она наслаждалась тем, что это тело принадлежит ей ничуть не меньше, чем собственное.
Керис и Гвенда наблюдали, как Мерфин натянул бечевку промеж двух кольев и велел Джимми складывать инструменты.
Гвенда проговорила:
– Наверно, без камней у тебя работы не много.
– Можно кое-что подготовить. Кроме того, я отправил всех каменщиков в каменоломню. Будут тесать камни прямо там. Запас пригодится.
– Значит, если выиграете дело в королевском суде, вы сразу начнете строить?
– Надеюсь. Это зависит от того, насколько затянется вынесение решения, а еще от погоды. Среди зимы строить нельзя: на морозе раствор стынет. Сама видишь, уже октябрь. Обычно строительство прекращают в середине ноября. – Мерфин поглядел на небо. – В этом году, пожалуй, можно поработать чуть дольше. Дождевые тучи сберегают тепло земли.
Гвенда изложила юноше свою просьбу.
– Очень хотел бы тебе помочь, – отозвался Мерфин. – Вулфрик – достойный человек, и та драка целиком на совести Ральфа. Но с братом я поссорился. Прежде чем просить об одолжении, нужно помириться. А я не могу простить ему убийство Бена-колесника.
«Третий отказ подряд», – угрюмо подумала Гвенда. Может, вообще вся ее затея – сплошная нелепость?
– Ты можешь попытаться сама, – заметила Керис.
– Да, могу, – решительно произнесла Гвенда. Хватит просить помощи у других, пора положиться на себя, как она делала всю свою жизнь. – Ральф ведь в городе?
– Да, – ответил Мерфин. – Приехал сообщить родителям, что стал лордом. Они единственные в графстве, кто этому рад.
– Но остановился он не у них.
– Для этого он теперь слишком важная птица. Поселился в «Колоколе».
– Как лучше к нему подступиться?
Мерфин задумался.
– Ральфа сильно расстраивает, что наш отец из рыцаря превратился в монастырского приживалу. Он сделает что угодно, если дать ему понять, что можно это исправить.
Пока Иэн-лодочник вез всех троих обратно в город, Гвенда размышляла. Как бы обратиться к лорду с просьбой так, чтобы это ему польстило? Между тем наступил полдень, и Мерфин пошел в дом Керис на обед. Подруга звала и Гвенду, но той не терпелось повидать Ральфа, и потому она отправилась в «Колокол».
Мальчишка-прислужник сказал, что Ральф наверху, в лучшей комнате. Большинство постояльцев спали в общем зале, а Ральф подчеркивал свое новое положение, заняв отдельное помещение. «Небось, – кисло подумала Гвенда, – расплатился деньгами, которые выручил с жалкого урожая крестьян Уигли».
Она постучала в дверь и вошла.
Ральф сидел за столом вместе со своим сквайром Аланом Фернхиллом, парнем лет восемнадцати, широкоплечим и круглоголовым. На столе перед ними красовались кувшин эля, буханка хлеба и кусок горячей говядины, от которой поднимался пар. Мужчины заканчивали обедать и выглядели вполне довольными жизнью, как подумалось Гвенде. Оставалось надеяться, что они не слишком напились. Пьяные мужчины не разговаривают с женщинами, а лишь отпускают грязные шуточки и гогочут над собственными остротами.
Ральф прищурился – в комнате было довольно темно.
– Ты из моих крестьян, так?
– Нет, милорд, но я бы этого хотела. Я Гвенда, мой отец Джоби, безземельный батрак.
– И что ты делаешь в городе? Сегодня не рыночный день.
Девушка сделала шаг вперед, чтобы лучше видеть лицо Ральфа.
– Сэр, я пришла просить за Вулфрика, сына покойного Сэмюела. Знаю, однажды он проявил неуважение к вам, но с тех пор исправно и честно трудился не покладая рук. Его родители и брат погибли, когда обрушился мост, все семейные средства сгинули, а теперь его невеста вышла замуж за другого мужчину. Сами видите, Господь сурово покарал его за причиненное вам зло, и пристало оказать ему милость. – Вспомнив слова Мерфина, Гвенда прибавила: – Ведь милосердие присуще истинным рыцарям.
Лорд громко рыгнул и вздохнул.
– А тебе-то что до того, получит Вулфрик наследство или нет?
– Я люблю его, милорд. Теперь, когда его отвергла Аннет, я хочу, чтобы он женился на мне. Разумеется, с вашего милостивого дозволения.
– Подойди-ка.
Гвенда вышла на середину комнаты и остановилась перед лордом.
Ральф оглядел ее с ног до головы.
– Не красавица, конечно… Но что-то в тебе такое есть. Ты девственница?
– Милорд, я… я…
– Ясно, что нет. – Ральф рассмеялся. – Уже спала с Вулфриком?
– Нет!
– Врешь, – ухмыльнулся он, довольный собой. – Ладно, допустим, я соглашусь и отдам Вулфрику земли отца. Вот возьму и отдам. Что тогда?
– Тогда Уигли и весь белый свет назовут вас истинным рыцарем.
– Плевать мне на белый свет. Ты-то как меня отблагодаришь?
Гвенда с ужасом начала подозревать, куда он клонит.
– Разумеется, я буду крайне вам признательна.
– Чем докажешь?
Девушка попятилась к двери.
– Я сделаю все, что меня не опозорит.
– Платье снимешь?