В это время Ким и я осматривали железные ящики, что располагались вдоль стены. В них была старая, не переведенная документация, либо одежда. В некоторых ящиках, находились боеприпасы, различные модули модификации оружия и броня, средней паршивости.
— Сплошной полицейский хлам, — говорил Ким, открывая очередной ящик. — Воу! — крикнув, он отступил на полшага назад.
После чего раздался одиночный выстрел, а затем короткая серия. Отойдя еще чуть дальше, Ким стоял и смотрел себе на грудь, а перед ним, из шкафчика выпал полицейский.
— Жив?! — крикнув, спросил я, быстро смещаясь к нему.
Проходя мимо лестницы, я увидел, как со второго этажа спускаются два оперативника ОБТ. Заметив меня, они тут же открыли огонь. Отпрыгнув в сторону, увернулся от их выстрелов, но не сумел выстрелить в ответ. Прикрывая меня, Тая и Джон открыли огонь по ним, встретив полицию мощными залпами дробовиков, размазав их по стенке. Поднявшись, я подбежал к углу и, выглянув, убедился, что на лестнице чисто.
— Вот сука! — разозленная, Тая не секунды не медля, выстрелила в голову молодому полицейскому, пытавшемуся ударить ее ножем в момент перестрелки. Затем побежала к Киму. — Живой? Все в порядке?
Ким держал в руках пулю, застрявшую в броне. Разозлившись, он швырнул ее в сторону.
— В следующий раз, проверяем все ящики только исклюсительно при помощи орузия! — громко и раздраженно, сказал он.
— Это верно, Ким! — показывая в его сторону пальцем, Джон выстрелил в железный ящик. — Торговать лицом не надо! Но, ты счастливчик! Полицейских видимо не учат стрелять в голову.
Разъяренный Ким ударил ногой по столу. Он был зол сам на себя, что из-за своей невнимательности, чуть не расстался с жизнью.
— Джон! — крикнул я. — Пойдем вниз, тут лестница! Проверим камеры, может в нашем отряде будет пополнение!
— Во-о-о! Это другое дело!
— Тая!
— Да?
— Осмотритесь здесь! Будьте готовы к выходу при нашем возвращении!
— Хорошо!
Выбив ногой, дверь и сорвав электронный замок, мы с Джоном спустились на цокольный этаж, где располагались камеру полицейского управления.
— Что за вонь? — закрывая рукавом нос, продолжал идти вниз по лестнице.
— Похоже, чем-то горелым пахнет.
Выглянув из-за угла, Джон первым вошел на этаж.
— Тут чисто, — зажав ноздри пальцами, сказал он. — Но воняет, капец!
— Давай быстро осмотримся и уходим, иначе — задохнемся!
Вдоль коридора располагались камеры различного формата и размера. Цокольный этаж был больших размеров, без излишеств, представляя собой холодную обитель для правонарушителей, которых было не так много в современном, высокотехнологичном обществе. Но при всем этом, камеры не пустовали, в них периодически помещали людей, для острастки или, по протоколу содействия соседним полицейским управлениям. В основном, это были управления из городов низшего уровня, где преступность была на порядок выше.
В нос продолжал бить едкий запах гари, тлена, перегнившей, сожженной плоти. Пройдя несколько поворотов, мы зашли в небольшое ответвление, откуда доносился еле слышимый стон и более резкий запах. По обе стороны от нас продолжали, располагается камеры, где вместо решеток были металлические двери. Электронный замок показывал, что двери в камеру были открыты. Подходя ближе, я осторожно приоткрыл дверь, не опуская винтовку.
— Тьфу, бл… — отвернувшись, закашлялся и плюнул на пол, зажав ноздри пальцами. — Мать вашу, что за хрень?!
Внутри камеры, в разных местах, лежало несколько человек. Их тела были сожжены так же, как и вся, не многочисленная, мебель.
— Что там? — спросил Джон, стоя рядом.
— Заживо сожженные арестанты…
— В других камерах, похоже, тоже самое — вонь и чернь!
Захлопывая дверь камеры, неподалеку, в конце коридора, послышался слабый, обессиленный, жалобный писк:
— Помоги-и…те… Сюда-а-а…
Голос был женский, тихий, практически безжизненный.
— Идем! — хлопнув по плечу Джона, я побежал к камере, откуда доносился голос.
Дверь был закрыта. Схватившись за ручку, я попытался открыть. Схватившись обеими руками, изо всех сил тянул ее на себя.
— А-А-а-а! Черт! Джон! Помоги!
Бросив дробовик на пол, Джон тоже схватился за ручку, упираясь одной ногой в стену.
— Да! Пошла! — стиснув зубы, прошипел он.
Со скрипом и неимоверным трудом, мы сумели приоткрыть дверь, которая была в несколько раз толще предыдущих. Внутри темной камеры, по центру, располагалась лампа, освещая лишь небольшую область под собой.
— У меня все мышцы забились, — сказал Джон, поднимая дробовик. — Что там внутри?
Я двигался не спеша к центру камеры, где находилась, еле дышащая девушка. Руки девушки были выгнуты назад, практически под углом в девяносто градусов. Запястья связаны между собой, а фиксировали руки веревки, которые при помощи лебедки были вывернуты максимально сильно. Ноги девушки были выпрямлены и сильно тряслись. Согнуть их в коленях она не могла, так как это сделать ей не позволял зафиксированный плечевой сустав. Стояла девушка обеими ногами на битом стекле, а к ее лодыжкам были привязаны тяжелые грузы. Подходя ближе, я все более тщательно всматривался в нее и ужасался, тому, что с ней сделали: на шее был металлический ошейник, через который шли две веревки, привязанные другими концами к большим пальцам ног. Лицо девушки было в порезах, так же как грудь, живот, бедра, голень. Спина была вся в рубцах от хлестких ударов термоплетью, некоторые ногти, на пальцах рук, отсутствовали.
— Джон, помоги! — крикнул я ему, махнув рукой.
Найдя рукоять лебедки, я немного ослабил фиксацию девушки, постепенно полностью освобождая ее плечевые суставы от вывернутого состояния. Тяжело дыша, девушка рухнула Джона.
— Блин, мать вашу! — выпучив глаза, он аккуратно держал ее на руках, присаживаясь на пол, отстегнув ошейник.
— Спасибо… — тихо бормотала девушка, не в силах открыть глаза.
— Джон, держи! — найдя в углу какую-то одежду, я бросил ему.
Укрыв ее, он продолжал смотреть, слегка шлепая девушку по щекам.
— Вы живы? Идти сможете?
— Да…
— В сознании, — сказал я, вытаскивая из угла мешок, — это хорошо. Надо ее на свежий воздух!
— Отличная мысль! — закинув одну руку себе на плечи, Джон, взяв на руки девушку, пошел к выходу. — Парень, возьми мой дробовик!
— Хорошо! Иди, я догоню!
Аккуратно, не спеша, Джон вышел из камеры, и понес девушку наверх. Осмотревшись, я увидел в углу камеры небольшой мешок, внутри которого была различная одежда. «Наверное, это ее?» — думал про себя я, запуская руку глубже внутрь. «Полиция держит одежду в мешке? Интересно», — утрамбовав вещи поплотнее, закинул мешок через плечо и, взяв дробовик, пошел следом за Джоном к лестнице, где, скорее всего нас уже заждались. Едкий и неприятный запах уже не был таким омерзительным, уже не врезался так резко в нос, вызывая рвотный рефлекс. Осматриваясь по сторонам, я отметил для себя, что только это ответвление камер было таким омерзительным. В остальном, все было цивильно, чисто, прибрано, местами даже — слишком.
— Ну, сто, где ти ходишь? — возле двери, меня встретил Ким, протягивая руку, забирая мешок. — Вторая группа узе засистила этаз, ми мозем уходить!
— А коды? — смотря за спину Кима, на Таю и Джона, что стояли возле девушки, которая постепенно приходила в себя.
— Коды у нас, — сказал Анкер, спускаясь со второго этажа.
— Надо уходить, все очень сильно смахивает на засаду, — следом за ним, сказал Рихард. — Уж больно просто все — пять Контролеров на этаже, два оперативника ОБТ.
— И это при том, что в их штате имеются даже Чистильщики, спустившись последней, сказала Ирма.
— Прием, прием! — на связь вышел Рольф. — Один к нам, живо!
— В чем дело, Рольф? — спросил я.
— Нет времени объяснять! Живо к нам! Конец связи!
— Ладно, коды у вашего бойца, — Рихард щелкнул пальцами и показал на Анкера, — так что я пошел, вы тут заканчивайте и уходите!
— Нет, я пойду, — остановила его Ирма. — Обеспечь им отход и с Максом забирайте нас!
— Раздельными группами полетим?
Улыбнувшись, Ирма мне не ответив, побежала из Управления полиции к Переходу.
— Так, все — уходим! — громко скомандовал Рихард.
— Сейчас, погоди, — подбежав к Джону, я передал ему дробовик. — Держи!
— Хах, спасибо!
— Как вы? Идти сможете? Кто с вами это сделал и за что?
— Идти смогу, — кивая, девушка отвечала уже более живым голосом, — но не быстро. Ноги еще ватные, никак не могут придти в себя, после таких пыток…
— Кто с вами это сделал?! — крикнула Тая.
— Не знаю… Его имя было… Толи Розин, толи Разус…
— Размус?
— Да! Да! — тяжело задышав, девушка чуть отодвинулась назад, показывая на меня пальцем. — Размус!
— Кто это? — спросил Ким, глядя на меня.
— Начальник Отдела Борьбы с Террором Управления полицией Старого Города, — ответил я.
— Значит, она наш человек! — сказал Джон, протягивая ей мешок с одеждой, забрав у Кима.
— Ничего, дорогая, мы их всех отправим на тот свет! — взяв за голову, Тая смотрела ей прямо в глаза, улыбаясь. — Они дорога заплатят за те истязания, за те пытки, что тебе довелось пережить!!!
— НАМ ПОРА ИДТИ! — крикнул Рихард, стоя возле лестницы. — Не надо испытывать судьбу! Говорю же, это похоже…
— Да, да! Мы знаем, что это похоже на засаду! — перебила его Тая. — Но ты сам попробуй в таком состоянии, — держа девушку за плечо, — сделать марш бросок до посадочной площадки?!
— ТИХО! — крикнул теперь я. — Тая, Джон, помогите девушке одеться. Ким, Анкер — идемте!
— Как звать то тебя?
— Белладонна, — не громко произнесла девушка, поеживаясь от холода.
— Давайте, вперед! Побыстрее, — говорил Рихард, подгоняя нас.
— Сто там?
— Мэрия, нам вряд ли нужно туда.
— А я бы заглянул, — укрываясь за очередным бетонным заграждением, сказал Анкер. — Наверняка мэр там.