– …А почему Поллукс говорит о себе в женском роде? – шепнула она Эстер, которая сидела сзади.
Эстер бросила взгляд на слабую челюсть Поллукс, скудный мех и розовые ноздри.
– Я бы сказала, что мужского в нем осталось столько же, сколько розового на том злополучном ковре четвертого этажа.
– Моя дорогая профессор Анемон, – проскрипела Поллукс, – насколько я понимаю, этим утром был неприятный инцидент с розовой заколкой. Возможно, состязание сегодня следует провести мне, раз уж вы не в лучшей форме?
Профессор Анемон недоброжелательно взглянула на нее:
– А как же твой розовый нос?
Поллукс выглядела так, будто ей только что отвесили оплеуху:
– Это… это наследственное…
– До тех пор пока выбор состязания – единственная вещь, которую я еще могу делать в этой школе свободно, я буду это делать. – Профессор Анемон повернулась к ученикам. – Сегодняшнее испытание будет состоять в…
Дверь вновь отворилась.
– ЧТО ЕЩЕ?
Любезно улыбаясь, декан плавно проскользнула внутрь.
– Так как сегодня первый учебный день наших старост, Эмма, то, возможно, будет правильней, если состязание выберу я?
Профессор Анемон что-то мрачно пробормотала и плюхнулась за свой стол из карамелек.
– Поллукс, дорогая, – сказала декан, вставая перед столом профессора и загораживая ее, – может, стоит напомнить нашим старостам, как зарабатываются очки?
– Безусловно, декан, – фыркнула Поллукс. – Все учащиеся в школе для девочек получают оценки на состязаниях. Лучшая оценка – это «1», худшая – «20». Эти оценки в конечном счете определят, кто вы – главная героиня, ее помощница или могриф. Последнее, напомню, означает, что вы будете превращены в животное или растение.
Ученики зашептались; возможно, многие успели забыть, что в этом свободном от Добра и Зла мире некоторые из них все равно закончат свой путь ящерицей или папоротником.
– Согласно решению декана, – продолжала Поллукс, – в нашей новой и улучшенной школе именно оценки третьего года обучения определят вашу дальнейшую судьбу. Поэтому советую со всей внимательностью отнестись к состязаниям…
– И, быть может, Поллукс, – проворковала декан, устраиваясь на столе, спиной к профессору Анемон, – есть еще одна причина, почему сейчас для девочек отличное время заняться своими оценками?
– Комната красоты, – проворчала Агата, вспоминая спа-салоны, поход в которые был наградой для отличниц.
Эстер потрясла головой:
– Сожжены дотла. Это часть процесса обезукрашивания.
– Конечно, декан, – кивнула Поллукс. – Как вы знаете, вонючие принцы в драных лохмотьях укрепляют свои позиции у ворот и готовы убить наших сестер. В связи с сегодняшним прибытием старост они, без сомнения, удвоят число своих людей у границы. Пока наши заклинания отлично справлялись и держали принцев на расстоянии, но мы должны быть наготове, если чары падут. Таким образом, с сегодняшнего дня два ученика с низшими рейтингами будут стоять на охране ворот от заката до рассвета.
Агата скорчила рожу под удивленное гудение девочек. В прошлом году провалиться на уроках Добра значило стать охранником замка Зла, и наоборот. В этом же году те, кто провалится на занятиях, где учат сопротивляться принцам, станут первыми, кого мальчики и убьют. Так много «нового и улучшенного».
– Первое состязание называется «Непрощенный», – произнесла декан. – В рамках защиты друг друга в условиях приближающейся войны вы должны научиться сопротивляться мужскому обаянию. Каждая из вас встретится с фантомным мальчиком из своего прошлого. С тем, к кому вы испытывали какие-то чувства. Безжалостно сразите его, даже если в глубине души хотите простить. Теперь он ваш враг и видит в вас только противника. Чем более жестоко вы расправитесь с ним, тем выше будет ваша оценка.
Агата напряглась. Похоже, она и Софи встретятся с одним и тем же мальчиком.
Первой к доске пошла Беатрис. Декан острым ноготком указала на ее сердце и словно сделала на нем невидимый надзрез. Из призрачной ранки заструился синеватый дымок, который стал уплотняться, и вот уже фантом вылетел из тела Беатрис. Точно призрачный двойник, он отделился от нее. Это был Чеддик – дородный сероглазый всегдашник, который когда-то пригласил ее на бал. В светящейся синей дымке он опустился перед ней на одно колено и протянул розу, сияя открытой улыбкой…
Беатрис направила на него свой горящий палец и тут же взорвала мальчика, от которого остался только опадающий пепел.
– Значительный прогресс, правда? – задумчиво сказала Анадиль своим испуганным крысам, которые выглянули из ее кармана.
Профессор Анемон в ярости вскочила на ноги.
– Эвелин, это соревнование жестоко, бесчестно и, честно говоря, не очень-то связано с обезукрашиванием! – гневно произнесла она. – Поэтому я советую тебе…
И замолчала, потому что из ее стола вытянулись две карамельные клешни, которые схватили ее за плечи и приготовились выкинуть наружу.
– Ты советуешь мне что, прости? – уточнила декан.
– Продолжать, – скрипнула профессор Анемон, и конфетные когти разжались, втянувшись обратно в стол.
Девочки возобновили гудение, выбирая, кто пойдет следующей. Кажется, никто не имел ничего против поступка декана. Между тем Эстер бросила на Агату очередной взгляд «я-же-тебе-говорила».
Все больше учениц справлялись с фантомами, возникающими из их сердец: Кико развеяла по ветру рыжеволосого Тристана, а Жизель заставила загорелого Николаса отрастить косы и на них же его повесила. Дот провалила задание, наградив похожего на хорька Хорта только прыщом. Мысли Агаты вернулись к Тедросу. Она с трудом могла в это поверить, но Софи была права. Если ее принц хотел ее увидеть, то должен был найти способ прийти к ней. Может, она не получила его послание? Потому что записку перехватила декан? Стоит ли ей следовать плану ведьмочек?
Агата подавила крик. Я что, с ума сошла?!
Рисковать жизнью лучшей подруги ради мальчика, которого она едва знает?! Она вспомнила сияющее лицо Софи в их комнате, такое одухотворенное оттого, что они помирились. Это не связано со всегдашниками и никогдашниками. Это не битва между принцем и ведьмой. Эта история была о ней и о Софи, прощающих друг другу ошибки, сражающихся за свою дружбу.
Агата поморщилась от этой коварной иронии – она сама забыла урок, который пришлось выучить Софи, чуть не заплатив за него жизнью.
Ее принц был фантазией. Ее лучшая подруга была настоящей.
Агата глубоко вдохнула.
– Софи?
– М-м-м-м? – ответила Софи, втихаря давая автографы двум всегдашницам.
– Ты уверена, что простила меня?
Софи внимательно и искренне взглянула на нее:
– Агги, ты взяла свое желание обратно. Это все, чего я хотела. – Она потянулась через проход и пожала руку подруге. – Просто дай этому месту шанс, хорошо?
Агата посмотрела в полные надежды глаза Софи. Ту же надежду она видела в глазах других школьниц.
– Есть жизнь и после мальчиков, – сказала Софи, и ее улыбка засияла ярче диадемы на ее волосах. – Ты увидишь!
Впервые Агата и правда допустила подобную мысль.
– Следующей к доске идет Софи, – пропыхтела Поллукс позади нее.
Софи завертелась по сторонам, заметив, что весь класс на нее смотрит.
– Мы тоже участвуем в соревновании? – спросила она, судя по всему, прослушав значительную часть объяснений. – А когда откроются комнаты красоты?
Она с трудом вспоминала правила, пока Поллукс подпихивала ее вперед антилопьим копытом…
– Просто убей его побыстрее, – шепнула ей Агата. – Тебе не за чем сегодня стоять на страже!
– Но я больше не хочу убивать, – захныкала Софи, пока Поллукс подгоняла ее мимо профессора Анемон, которая лишь неодобрительно разглядывала свой стол.
Софи заняла место напротив декана, пытаясь успокоиться. Все, что ей нужно сделать – победить фантома, и они с Агатой спасены, хотя бы на сегодня.
Ведьмы больше нет.
Софи кивнула, готовая сразиться с мальчиком, которого лучшая подруга ей предпочла.
Ведьмы больше нет.
Длинным золотым ноготком декан потянула струйки синего дыма из сердца Софи, медленно, даже элегантно, пока они не начали обретать форму и… вдруг не рассеялись в воздухе.
Софи светилась от гордости.
– Как я и сказала, я на сто процентов хорош…
Боль пронзила ее грудь, и Софи задохнулась.
– О боже!
Агата вскочила на ноги:
– Ты в порядке?
Но теперь из груди ее подруги вырывались клубы кроваво-красного дыма. Софи пыталась сдержать их, задыхаясь и кашляя, но дым буквально извергался из нее. Она подняла испуганные глаза на Агату:
– Агги… помоги… мне…
Агата перепрыгнула через свою парту, но было поздно…
Софи закричала, и из ее сердца вырвался луч красного цвета.
Класс в ужасе бросился за свои стулья, пытаясь укрыться. Агата застыла.
Из тела Софи показалась голова фантома.
Вот только это был не Тедрос.
Это было огромное черное чудовище, получеловек-полуволк, с дьявольскими красными глазами. Его пасть, торчащая из груди Софи, сочилась дымящейся слюной. Софи не могла дышать, в ужасе глядя на него: чудовище приходило к ней в кошмарах с тех самых пор, как она убила его год назад. Теперь оно рождалось из ее собственной души.
Постепенно фантом вылез из тела Софи и выпрямился на двух волосатых ногах с острыми как ножи когтями. Голова его была опущена, а из ноздрей вырывалось пламя.
Чудовище подняло глаза на класс и зарычало.
Оно вихрем пронеслось по рядам, вглядываясь в лица девочек в поисках жертвы. Оно отметало одну за другой и, гневно рыча, снова и снова хватало их и рассматривало. И рычало все злее и злее… пока не встало как вкопанное.
Чудовище медленно повернулось к Агате и улыбнулось, обнажив окровавленные клыки.
– Нет! – крикнула Софи.
Чудовище бросилось через весь класс к парте Агаты и с рыком, полным ненависти, ударило ее когтями. А затем одним прыжком нырнуло обратно в сердце Софи, втягивая за собой клубы инфернального дыма.