– Я не виноват, что эта птица слабоумная, – говорила Софи уже в четвертый раз, стараясь сделать свой голос максимально низким.
Ее последний день в школе для мальчиков был наполнен страхом. Софи отчаянно хотела ответить на тревожное сообщение Агаты. Она выждала до темноты, надеясь сбежать в замок девочек, но Кастор спал прямо на выходе из комнаты Страха, чтобы удостовериться, что лидер команды мальчиков останется в своей клетке и как следует отдохнет. Но даже если бы Софи и захотела отдохнуть, то не смогла бы: Тедрос не ложился всю ночь – составлял подробные карты Синего леса, точил меч своего отца, который нехотя вернул ему Мэнли, и шумно проговаривал их стратегию, памятуя о своем опыте капитана армии Добра.
– Мы будем сами по себе, Филип. Пусть Арик и принцы захватывают остальных девочек, а мы сразу отправимся за Софи и Агатой. Не сомневаюсь, что они будут сражаться рука об руку, так же, как и мы с тобой, – сказал он. – Мы должны будем сразу уничтожить их – или они убьют нас первыми.
– А мы не можем просто спрятаться под мостом через Синий ручьей и выждать там до рассвета? – взывала Софи, прижимая подушку к своей белобрысой пушистой голове.
– Так, по-моему, могла сказать только девочка, – усмехнулся Тедрос.
Теперь эта девочка, запертая в теле мальчика, следовала за своим будущим убийцей через густую синюю чащу. Тедрос придирчиво осмотрел каждый бирюзовый ствол, перед тем как забраться на один из самых высоких дубов.
– Ты что делаешь? – прошипела Софи.
– Агата только что прошла через западные ворота, – ответил Тедрос, карабкаясь вверх. – Первым делом она пересечет заросли папоротника и найдет Софи. Давай за мной, отсюда у нас будет отличный вид на папоротники.
До этого Софи никогда не забиралась на деревья. («Только мальчики могут развлекаться таким примитивным образом», – говаривала она.) И все же мысль о том, что она увидит Агату, заставила ее взобраться на дуб чуть ли не быстрее, чем Тедрос. Она оперлась на самый высокий сук. Ледяной ветер обжигал лицо, а она пыталась разглядеть хоть что-нибудь сквозь темные шапки деревьев. Принц замер рядом с ней.
– Ничего не вижу, – проворчала она.
– Вот, держи мою руку.
Софи уставилась на открытую ладонь Тедроса.
– Расслабься, парень, я не дам тебе упасть, – сказал он.
Софи вложила свою большую ладонь в его, и Тедрос крепко сжал ее. Принц осторожно стал двигаться в сторону менее густой листвы, подтягивая товарища за собой. Лицо Софи, покрытое легкой щетиной, вспыхнуло румянцем: она вспомнила, как Тедрос так же держал ее руку год назад, когда они были влюблены… Когда он попросил ее пойти с ним на бал, прямо здесь, в лесу… Как он потянулся к ней в свете луны, прямо как сейчас… Как его губы устремились к ее губам…
– Ты потеешь, как боров, Филип! – фыркнул Тедрос, отпуская его скользкую руку.
Софи вынырнула из транса и, мысленно ругая себя, вцепилась в ближайшую ветку, чтобы не упасть.
– Не вижу никаких девочек, – сказал Тедрос. – А ты?
Софи всмотрелась сквозь листву на открывшийся вид северной части леса. Вот поле папоротника, за ним сосновая роща и Синий ручей. Все это было щедро залито волшебным зимним светом, но она не увидела ни одного силуэта в сапфирово-синем. Лишь несколько смутных всполохов алых плащей мальчиков, рыскающих в зарослях. Сначала она почувствовала острую грусть из-за того, что не увидела Агату, а потом сразу наступило облегчение – Тедрос же тоже ее не нашел.
– Должно быть, напуганные Агата с Софи где-то прячутся, – предположил Тедрос. – Мы подождем здесь, пока одна из них не обнаружит себя…
Белый сигнальный огонь стремительно выстрелил в небо и взорвался, означая, что на юге леса появился первый сдавшийся. Тедрос и Филип резко повернулись, чуть было не упав с дерева, и заметили, как вдалеке, у поляны с тыквами затрещали кроны деревьев. До них донеслись крики мальчика и девочки, которым вторил рык какого-то чудища. Синие тыквы вылетали сквозь деревья, словно мячики, а вместе с ними взлетали в воздух белые и красные сигнальные огни, создавая ужасающий грохот.
А потом вдруг все стихло.
– Что случилось? – еле дыша, спросила Софи.
– Одна из ловушек учителей сработала, – сказал Тедрос. – Что бы это ни было, попались ребята с обеих сторон.
Софи повернулась к информационным доскам.
Пожалуйста, только не Агата!
Имена «Векс», «Раван», «Мона» и «Арахна» потемнели.
Софи выдохнула с облегчением, а затем снова напряглась:
– Они же не погибли, нет?
Тедрос покачал головой:
– Сигнальные огни, которые вспыхивают, если ты умираешь, будут отличаться от тех, которые появляются, если ты сдаешься. Я спрашивал у Мэнли.
Софи почувствовала накатывающую волну тошноты. Она даже не допускала мысли о том, что Тедрос действительно может убить ее. А он уже уточнил у Мэнли такую простую вещь, неожиданно сделав возможность смерти реальной.
В чаще под ними хрустнули чьи-то шаги, и мальчики взглянули вниз. Там появились два принца, один был упитанный, а другой тощий. Они рыскали вдоль дороги, оба вооруженные боевыми топорами.
– Никогдашники совершенные лопухи в борьбе с монстрами – слишком уж привыкли к тому, что те обычно играют на их стороне, – произнес упитанный. – Даже если мы им поможем, эти нытики все равно побросают свои платки.
– Ну что ж. Тем больше у нас шансов самим получить сокровище, – заметил худенький, стуча зубами от холода. – Между тем нет никаких следов этих читательниц, а мы уже прочесали весь южный лес.
– Наверное, прячутся под мостом через ручей, как трусихи. Пойдем.
Софи смотрела, как они удаляются, и ее сердце, казалось, перестало биться от страха.
– Филип? – окликнул Тедрос, заметивший изменившееся лицо друга.
– Сделать из принцев убийц? Объявить награду за головы девочек? – обернулась к нему бледная и испуганная Софи. – Ты не такой, Тедрос! Не важно, что ты там думал, – сказала она дрогнувшим голосом. – Но ты же не злодей.
Лицо принца смягчилось, точно он наконец увидел себя глазами друга.
– Ты меня не знаешь, – тихо произнес он.
Софи почувствовала, как задрожала ветка, а потом поняла, что это дрожат ее ноги.
– Что, если все это большая ошибка? – хрипло выдавила она. – Что, если Софи просто хочет вернуться домой вместе со своей подругой?
Тедрос отвел взгляд и сжал челюсти, точно борясь с собой.
– Что, если она просто хочет вернуть их «долго и счастливо»? – настаивала Софи.
Тело Тедроса будто бы немного осело, точно скорлупа, готовая проломиться…
А затем превратилось в каменную маску.
Софи проследила за его взглядом. Он смотрел на замок девочек, который смутно виднелся над Синим лесом и стоял ровно на одной линии с их деревом. Тедрос вглядывался в открытую площадку на крыше башни Чести, которая подсвечивалась факелами и распускающимися в вышине фейерверками.
– Давай спустимся, – быстро предложила Софи, зная, что находится на крыше этой башни…
Но Тедрос не шелохнулся, продолжая разглядывать резной кустарник, когда-то посвященный его досточтимому отцу… А теперь переделанный во славу матери, которая его бросила.
– Тедрос, чтобы это ни было, оно не стоит того, чтобы на него смотреть, – настаивала Софи.
Тедрос сорвал большой синий листок с дерева и вспыхнувшим золотым пальцем превратил его в кусок льда. Подняв ледышку на уровень глаз, он расплавил ее края, и она приняла форму линзы, увеличивающей изображение на манер подзорной трубы.
– Тедрос, прошу тебя, – уговаривала Софи.
Но он уже обнаружил последнюю скульптуру у балкона, спрятанную за стеной фиолетовых шипов. Скульптуру, изображавшую его мать, которая безжалостно топит маленького принца, скривив лицо от ненависти. Мать, которая желала смерти своему сыну.
– Это неправда, – мягко произнесла Софи, тоже бросив взгляд сквозь линзу. – И ты это знаешь.
Тедрос молчал, разглядывая скульптуру. Он дышал часто и неглубоко, выдыхая изо рта пар.
– Ты хочешь знать, почему эти девочки должны умереть? – наконец холодно спросил он. – По той же причине, по которой мой отец объявил награду за голову моей матери.
Он повернулся к другу. Его глаза лихорадочно блестели.
– Потому что это единственно возможный счастливый конец.
Надежда на лице Софи погасла.
– Теперь ты действительно говоришь, как злодей, – прошептала она.
Мальчики уставились друг на друга. Оба прижимались к створу дерева, и у обоих в глазах стояли слезы.
Тедрос отвел взгляд первым и принялся спускаться.
– Прячься, если хочешь, – сказал он. – Но я найду этих девочек.
Софи, напряженная как натянутая тетива, сидела на ветке, чувствуя, как холодный пот ползет по спине. Все, чего она хотела, – убежать и спрятаться под мостом до рассвета, чтобы спасти свою жизнь.
Но она не могла позволить ему найти Агату.
На дрожащих ногах Софи пошла вслед за принцем.
Агата много чего знала о Софи, начиная с ее любимого цвета (нежно-розовый) или того, что она всегда краснеет перед тем, как рассмеяться, и заканчивая тем, где у нее самая большая родинка (на лодыжке). И совершенно точно Агата знала, какую тактику Софи выберет на Испытании, чтобы выжить.
Спрятаться под мостом.
Агата понимала, что, как только она войдет в лес, Тедрос начнет выслеживать ее, даже, возможно, будет делать это с вершины дерева. Поэтому девочка могрифировала в черную рысь и, зажав в пасти свою одежду, кралась через заросли папоротника. Она достигла Синего ручья, где вода тихо журчала под мостом из серого камня. Там Агата снова превратилась в человека и, одевшись в мятно-голубых кустах, прошмыгнула к темному берегу. Вода под мостом была чернильно-черная, но Агата не могла зажечь палец, так как боялась привлечь внимание мальчиков.
– Софи, – позвала Агата, пробираясь в холодной воде, доходящей ей до колен. Мелкая рыбка в страхе шарахалась от нее. Софи легко могла превратиться в ската и спрятаться здесь…