Нирвана выплюнула меня неожиданно. Почему я сделала вывод, что нирвана? Потому, что ничего не болело. Даже тело задеревенело. Медленно открыла глаза и тупо воззрилась на нахохлившегося рейка. Он сидел на каком-то высоком шкафу в позе роденовского мыслителя и смотрел поверх моей головы невидящими очами, в которых запечатлелась великая скорбь всего еврейского народа. Я скосила глаза, осматриваясь. Шевелиться было страшно. Это сейчас мне хорошо – ничего не болит. Но я-то знаю подлость мироздания: стоит только дать понять, что вернулась в своё тело, как на это самое тело выльется ушат распирающей боли, заставляющей разум корчиться и стремиться обратно в небытие. Увиденное удивило: я лежала на кровати, вернее, скорее всего это была лечебная установка, так как между телом и поверхностью самой кровати явственно ощущалась упругая воздушная прослойка. Вокруг располагались два устройства, напоминающие компьютеры моей молодости – большие шкафы с мигающими лампочками. Из нескольких отверстий выходили прозрачные разноцветные трубки, которые заканчивались датчиками на присосках, и они, эти датчики, плотно расположились на лбу, кистях рук и ещё несколько – на теле. Далее пришло осознание, что лежу абсолютно голая, даже тряпочка на интимном месте отсутствовала.
С первым же движением руки, Шон отмер и уставился на меня тёмными глазищами. И я впервые за всё время смогла увидеть в них не только облегчение, но и неподдельную радость, которая вскоре была уверенно замаскирована неизменным язвительным выражением.
– Ария, слава бездне … – выдохнул рейк и мрачно буркнул: – вот я всегда был уверен, что у тебя в жизни существуют две дороги: одна ровная, спокойная, на которую тебе милостиво указал Создатель, и другая, по которой упрямо тулишь ты!
– И тебе доброе утро! – прохрипела я, внутренне удивляясь радостным мурашкам, протопотавшим на парад по случаю обретения телом разума.
– Почему ты не похожа на обыкновенных демониц? – продолжал недоумевать рейк. – Копытца бы почистила, коготки подпилила, рожки подкрасила и вперёд в атаку на зверя о двух ногах и членом между ними!
– Может потому, что у меня крылышки? – прошептала онемевшими губами и не смогла сдержать довольной улыбки при виде мелкого, отчаянно пытавшегося скрыть свою радость.
– Отрастила крылья, так не каркай! – бодливым козлом подскочил пакостник.
Такой родной! Вот затискала бы, если бы двигаться могла более-менее. Душа медленно расцветала и мечтала о шоколаде и шампанском, но организм вступил в коалицию с желудком, сказал ей «ша!» и требовал бульона с внушительным куском мяса. Мозг выковырял воспоминания об аромате куриного супчика и усиленно транслировал лозунг «Даешь молодого петушка!»
Открывшаяся дверь впустила высокого пожилого гарта. По его внешнему виду не трудно было догадаться – нас посетил доктор, даже не доктор, а местное Светило.
– Доброе утро! – радостно сообщил служитель здравовспоможения и решительными шагами направился ко мне.
– А оно доброе? – не преминул вставить Шон.
– Ну не знаю, – пожал плечами доктор и воодушевлённо добавил: – Но надеяться нужно всегда!
Он пробежал длинными тонкими пальцами по пультам на установках, довольно хмыкнул и осведомился:
– Как мы себя чувствуем?
– Как «мы» – не знаю, – опять встрял рейк, – а я есть хочу. У меня молодой растущий организм! Мне необходимо трёхразовое питание! Желательно обогащённое!
Светило добродушно прищурилось, подмигнуло мне и повернулось к Шону:
– А растёшь ты куда?
– В смысле? – мелкий так опешил от вопроса, что чуть не свалился со своего насеста.
– Вверх? – уточнил гарт.
Мой хранитель подумал, мотнул рогатой головой и определился:
– Н-нет. Ввысь уже некуда. Я взрослый.
– А-а-а-а! – протянул, улыбаясь доктор. – Тогда остаётся только вширь. Крылья такой размерчик выдержат?
Рейк озадаченно моргал. Не ожидал мелкий пакостник, что найдется достойный противник его язвительности.
– Ну так что? – откровенно веселилось Светило. – Будем заказывать банкет и праздновать?
– Нет, – унывно буркнул Шон. – Празднование отменяется. Иначе завтра сдохнем. Ринка и так вон, как смерть после пьянки, синяя в крапинку. Не дай Создатель в зеркало приспичит посмотреться!
– А в самом деле, – забеспокоилась я, – дайте зеркало! Посмотрю, на кого я хоть похожа.
– Нет, нет, и нет! – Доктор придержал мои поползновения. – Никаких зеркал! Там сегодня одни кошмары показывают!
Говоря всё это, он легонько пощупал лоб, горло и руки и вынес вердикт:
– Ну вот и хорошо теперь и Его Величество можно пропустить к Вам, а то было опасение остаться без головы и помещения.
– Доктор, а почему я ничего не чувствую? – осторожно поинтересовалась я, внутренне сжимаясь от плохого предчувствия.
– Всё хорошо, милая, – гарт отечески похлопал по ладони, – это действует лечебный раствор.
– А-а-а, – я повертела головой в поисках катетера или чего-нибудь в этом роде. Ну не через датчики же в меня этот раствор закачивают! – А как он попадает внутрь? – не увидя ничего похожего, я решила спросить у специалиста.
– А ты лежишь на проводниках, – покровительственно улыбнулось Светило и добавило: – по последним анализам выздоровление идет успешно, раны затянулись быстро, шрамов, после наших средств, не останется. Так что, будь спокойна, твоя красота нисколько не пострадала. А теперь отдыхай, я сообщу Его Величеству лично.
Доктор, ещё раз улыбнувшись, щелкнул по носу притихшего рейка и вышел. Шон проводил его подозрительно молча.
– Изверг, – констатировал мелкий, как только за гартом закрылась дверь. – «Сообщу Его Величеству лично!» – передразнил он доктора возмутился: – Нет, ты подумай, а распорядиться поесть нам принести? Они ж тебя с голоду уморят! Давай, вычухивайся и айда домой! Там магия, там быстрее поправишься!
Я поморщилась. Состояние онемения раздражало. И, похоже, помимо обезболивающих составляющих, в растворе было и снотворное. Глаза сами закрывались. Я успела задать вопрос, который мучил меня ещё в мире Эоса:
– Шон, где дети?
– Так это, – он помялся, – Марка принц на руках держал, когда его в портал утянуло. Стало быть, они дома. А Анютку клан Саворски забрал. Мишел тоже здесь лечится, я к нему заглядывал. Уже почти поправился, на выписку просится. Только его пока не пускают.
От сердца отлегло. Анечка в доме Саворски. Там не дом, а целая крепость. Я уверена там она точно в безопасности. Ну а Марк, вероятно, уже встретился с отцом.
Осталось разобраться в происшествии на выходе из портала. Неужели я ошиблась в плетении? Что так бабахнуло?
– Шон, а что вообще произошло?
– Не, мать, ты меня пугаешь! – он спустился со своего насеста и примостился на спинке кровати. – Чё, совсем ничего не помнишь?
Я усиленно пыталась вспомнить, но кроме яростного взгляда Элайны ничего не отложилось.
– Нет, – пришлось признаться.
– Ну ты даёшь! – он покрутил рогатой головой и начал повествовать: – Ты, Ринка, дурёха, самая что ни на есть настоящая. Ладно, Грэй, но ты-то должна было сообразить, что заклинание с этой помешанной спадёт?
– Должна, – вынуждена была согласиться я. – Но вот как-то не сообразилось.
– Угу, – буркнул он, – вот и поплатилась. Элайна всадила тебе две пули. В голову и в шею попала. Кровищи было! – Он закатил глаза. – И как столько в тебе помещается? Да ещё и живая осталась. Я думал – всё. Остался я без подопечной. Ты хоть и придурочная, но уже своя, я к тебе привык. И хозяин тебя любит. А помрёшь – опять он мыкаться один будет, отгоняй потом от него невест приставучих. Задолбали, – продолжал бубнеть рейк. – Ну так вот, я отвлёкся. Лежишь это ты вся такая в луже крови и хрипишь. Грэй, молодец, не растерялся. Элайну по темечку тюкнул и так оронул, докторов призывая, что у меня чуть барабанные перепонки не лопнули. Хорошо, что лекари неподалёку были, их бригаду вызвали, когда взрыв был. Они быстренько скобы наложили, какой-то гадостью помазали, трубку тебе в горло сунули и потараканили в клинику, сюда то есть. Вот и всё. А тут в трубу чёрную запихнули, чем-то пошурудили и положили под этими аппаратами. Третий день тут валяешься.
– А Элайна? Только не говори, что Грэй убил её!
Мне бы не хотелось, чтоб Саворски начинал своё правление с убийства.
– Не-е-ет, – разочарованно протянул Шон. – Что с ней сделается? Только оглушил. Живучая, как ведьмовская кошка.
– И что с ней будет?
– Не бери в свою голову, она и так у тебя перегружена дурью. А эта дрянь отмурлыкается, вот увидишь. Не казнят, это точно. А надо было бы! – он кровожадно вздохнул.
Морфей уже во всю шептал на уши колыбельные и я, отдаваясь ему в объятия, пробормотала:
– Я посплю немного и завтра отправимся домой.
– Какое «завтра»? – Услышала я сквозь сон возмущённый вопль. – Издеваешься? Давай сегодня!
Но сил ответить уже не было.
Государство леар. Крепость.
Портал выплюнул Николаса в то же место, где был разбит ранее камень перехода. В дверь настойчиво стучали.
– Ваше Высочество! – волновался в приёмной адъютант. – Время! Ваш император уже второй вестник прислал!
Принц скрипнул зубами. Почему дядя никак не оставит его в покое? Даже сейчас, когда все сильные державы в напряжении от неизвестности, которой веет от пятна-портала, он озабочен брачными контрактами? Ещё бы отбор не удумал проводить!
– Мне нужно ещё пара минут! – ответил Николас, с беспокойством переводя взгляд на малыша. Как он перенёс двойной переход?
Сын Марта Сторма, в этом принц не сомневался, хмурил чёрные бровки и с недетским любопытством осматривался. Поразительно спокойный мальчуган! Николас не раздумывал ни секунды, куда определить мальчика. Он решил взять его с собой во дворец, а Марту сообщить, когда малыша устроит. Сегодня здесь должно состояться совещание, на котором будет решаться вопрос о целесообразности дальнейшего особого военного положения в крепости. Рагнар, после перемещения, сообщил, что гарты, так назывались населяющие мир Нэя люди, не имели в настоящее время захватнических планов. Так что большую часть мобилизованных вполне можно отправить назад. Сил леар и нескольких мобильных отрядов вполне хватит. Значит, Март вернётся в свою крепость в скором времени. А там они уж между собой договорятся, где и с кем будет жить малыш, пока не вернётся Ария. Да и о том, где будет жить сама Ария, надо решить. Не дело маме с малолетними