— Тогда чего припёрлась? — сдержанно спросила я, понадеявшись, что двойняшка не заметила, как меня расстроили её слова.
— Думаешь, я песни пела, чтобы поразвлечь вас с Тонанцин?
Ну да, именно так я и подумала. Кстати, уже давно чесался язык: хотелось спросить, чего это она разливалась соловьём и сначала вызвала древнеславянских богов, а затем Тонатиу; но она опередила меня, и сама завела речь.
— А для чего ещё? — я увела у двойняшки слоёную звёздочку, на которую она нацелилась, но она, вопреки ожиданиям, не стала скандалить. Неужели действительно поумнела?
— Сама дура! — последовала незамедлительная реплика.
— Хватит сверкать глазами! Собралась говорить, так говори, — сказала я и положила уведённое печенье двойняшке на тарелку. Она смерила меня негодующим взглядом, но всё же приняла подношение.
— Дело сделано, осталось лишь найти отца и передать ему Темах.[2]
— Ты имеешь в виду подарок Тонатиу? — уточнила я.
— Естественно! — фыркнула двойняшка. — Слава Небесам, до тебя дошло, что нужно делать.
— Могла бы подсказать.
— Стоило намекнуть на истинную цель и Тонанцин, пробудившись, без промедления убила бы нас обеих.
— Пробудилась? Ты это о чём?
Двойняшка ухмыльнулась.
— Макошь, одна из ипостасей богини земли; тоже та ещё стерва, но она хотя бы не такая кровожадная и подозрительная, как Тонанцин.
— Значит, ты специально вызвала славянских богов?
— Ну да! Тонанцин так обрадовалась дармовщинке, что тут же приняла образ Макошь. Иначе сыновья Ра не поделились бы с ней магической силой.
— Выходит, Макошь в ней теперь сильней, чем Тонанцин?
Когда двойняшка согласно кивнула, я поинтересовалась, почему именно Тонанцин центральная богиня земли.
— Потому что так захотел Золотой император. Смертные, которые здесь называют индейцами, до сих пор верят в Тонанцин и приносят ей жертвы. Вот она и держится, — пояснила она и нетерпеливо глянула на меня. — Сирин, нам надо успеть убраться отсюда, пока Тонанцин не поборола в себе славянскую богиню.
Алконост перехватила мой взгляд, брошенный в сторону детей. Малыши спали на руках Нэхуеля, который в позе фараоновской статуи сидел на диване.
— Ты можешь положиться на него, шолоицкуинтли очень верные. Он присмотрит за детьми, пока ты отсутствуешь.
— Тонанцин сказала, что он скоро превратится в собаку и тогда от него будет мало толку, — возразила я.
— Ну, так отдай своих недомерков родителям мужа! — досадливо воскликнула двойняшка, чем сразу же насторожила меня. Я не забыла, что в первый раз паладины вслед за мной перенеслись на Фандору.
— Хочешь сказать, что Алекс…
— С кем это ты разговариваешь? У нас гости? — раздался за дверью бодрый голос мужа.
У меня ёкнуло сердце. Сейчас Алекс увидит Алконост и начнётся ор. Главное, он ни за что не отпустит меня на Фандору.
Вопреки ожиданиям, Алекс кипятиться не стал, лишь смерил двойняшку неприязненным взглядом и, взяв стул, сел напротив неё.
— Что она здесь делает? — спросил он, не поворачивая ко мне головы.
Неожиданно у меня поплыло перед глазами, и я вдруг обнаружила, что гляжу на него глазами Алконост.
— Да вот, явилась, не запылилась, — вздохнула я и, оглядываясь в теле двойняшки, подметила, что у неё нет моего шрама на левой руке, оставшегося от сильного ожога. Я получила его, когда мне не было ещё и года. Во всяком случае, так сказала бабушка. Чёрт! Вот почему я эту мерзкую старуху до сих пор зову бабушкой?
Алекс как-то странно дёрнулся, а затем подался ко мне.
— Ир? — позвал он, не спуская с меня глаз, и я улыбнулась. Гляди-ка, узнал!
В следующее мгновение дракон грохнул кулаком по столу и начал матерно ругаться. Тут я вернулась в своё тело и, подскочив к нему, обняла.
— Хватит-хватит! Успокойся, родной! Это я, честное слово, — шепнула я, прижавшись щекой к щеке Алекса. От него пахло морозом, французским одеколоном и перегаром. Оно не удивительно. Россия-матушка; у нас редкие переговоры обходятся без застолья.
Развернувшись вместе со стулом, Алекс пристально посмотрел мне в лицо, а затем вскочил и стиснул в объятиях.
— Ирк!.. Больше не пугай меня так! Я уж было подумал, что она это ты, — выдохнул он со смешком.
— И ты не ошибся. Я была в теле Алконост, но ты всё равно меня узнал. Тсс! Не вырывайся, дурачок! Всё равно не отпущу. Просто прислушайся к своему сердцу. Оно тебя не обманет.
— Очень на то надеюсь, — пробормотал притихший дракон.
— Устал? — спросила я, когда поняла, что он поверил мне, и вгляделась в его лицо. Тогда-то я и увидела морщинки, залегшие у его глаз, и впервые испугалась будущего.
Счастливы те, что живут и не знают, что ждёт их впереди, но мы-то были на Небесах Фандоры, так что нам ведома наша судьба. Мы не только состаримся и умрём; после смерти мы забудем друг друга, а это значит, что вместе с нами умрёт наша любовь…
Нет, не бывать этому! Я позвала экономку и велела ей одевать близнецов, а сама бросилась в гардеробную, не обращая внимания на растерянный взгляд Алекса. Когда я вернулась в гостиную, он и двойняшка, судя по выражению лиц, уже успели поцапаться и теперь делали вид, что в упор не замечают друг друга. Ладно, ничего страшного. Думаю, эти два поганца не успеют передраться, пока мы вместе.
Марина тоже быстро управилась и близнецы, укутанные в тёплые одежды, снова сидели на руках у шолоицкуинтли и сонными совятами хлопали глазками. Надо же! Алекс тоже нормально отнёсся к оборотню и, похоже, ему доверяет.
«Ты знаешь? Ты согласен?» — спросила я взглядом у своего дракона и тот после некоторого промедления согласно кивнул.
Алекс взялся за мобильник и вышел из комнаты, а я повернулась к экономке, и та полезла за блокнотом, в котором записывала мои распоряжения по хозяйству. Когда Марина ушла, я прислушалась к голосу Алекса, доносящемуся из-за коридора. Отлично! Он сам связался с ребятами и, кажется, Эдик с Дашей не возражают против экскурсии на Фандору, что, в общем-то, ожидаемо.
Я набрала Кэт и заколебалась, не зная как сказать, что ей придётся оставить семью. Двойняшка сказала, что паладины в любом случае последуют за мной, и не важно хотят они того или нет. Конечно, свинство с моей стороны, и решение не из лучших, но нам теперь нигде не безопасно; чует моя душа, что только на родине я смогу найти защиту для моих близких. И вообще, есть у меня далеко идущая мечта, но о об этом ещё рано говорить. Если получится… Нет, не буду ничего загадывать наперёд, боюсь сглазить.
_______________________
[1] Тонатиу — ацтекский бог неба и солнца, властитель мира на настоящий период.
[2] Temah, протоалгонский индейский язык — отрезать.
Глава 13
— Привет, Кэт! — сказала я, услышав, что есть соединение.
— Привет, Ирка! — донёсся голос подруги, хрипловатый спросонья. — Чего звонишь ни свет ни заря?
Я вздохнула.
— У меня для тебя не слишком приятные новости.
В трубке прозвучало характерное фырканье.
— Ты же знаешь, я не из пугливых. Давай выкладывай! Нечего тянуть кота за я…, то есть за хвост. Как говорит Серый, раньше сядем — раньше выйдем.
— О нём и речь. Я ухожу на Фандору и тебе, как моему паладину, тоже придётся прогуляться в страну магии и волшебства.
— Слушай, если ты так прикалываешься… — Кэт замолчала, видимо, осознала, что я не шучу. — Ирк, ты это серьёзно?
— Серьёзней некуда. Прости.
— Что-то случилось?
— Да, случилось. Ради безопасности семьи я вынуждена уйти.
— Сколько у меня времени на сборы? — спросила Кэт напряжённым голосом.
Я выразительно глянула на двойняшку, и та вытащила из сумки фигурку. Синяя трёхглазая кракозябра что-то задушено пискнула, и она сообщила, что у нас час на всё про всё.
— У тебя полчаса, от силы час, — сказала я в трубку. — Успеешь?
— Постараюсь, — последовал сухой ответ и раздался сигнал отбоя.
Понятно, Кэт злится, и я её понимаю; если бы меня выдернули из семьи и поволокли чёрт знает куда, я бы тоже рвала и метала. Хорошо, что у них с Пименовым ещё нет детей.
Пока я разговаривала с Кэт, Алекс куда-то исчез, и я снова взяла в руки айфон, который было положила на стол. На Фандоре мобильник мне без надобности, там другие средства связи. Например, у мамы и миссис Фьюстер мобильники модели «Свет мой зеркальце, скажи да всю правду доложи», а у Лиланда Бона ту же роль исполняет хрустальный шар; правда, он размером с тележное колесо, так что его не особо потаскаешь с собой, но есть миниатюрные модели, только у них недоработана передача изображения, слишком велики искажения… Чёрт! Чего-то я занервничала. Может, я зря паникую и Тонанцин ничего мне не сделает?.. А вдруг сделает и не мне, а детям и Алексу? Нет, нужно уходить, пока не поздно.
— Алекс! Где тебя носит? — рявкнула я, готовая прибить двойняшку, которая, лёжа на диване, с ленивым любопытством наблюдала за нашими сборами.
— Не ори, сейчас буду, — заявил муженёк и тут же отключился.
Минут через десять Алекс появился, да не один, а с магазинной тележкой. Судя по следам на паркете, в ней лежало что-то очень тяжёлое.
Золото? Господи, только его нам не хватало!
— Даже не заикайся! — предупредил Алекс и вытащил широкий кожаный пояс, похожий на корсет. — Ну как? — спросил он, когда килограмм двадцать золота отяготило мою талию.
Я прошлась из угла в угол.
— Если меня убьют из-за твоей жадности, готовься к еженощной встрече со злобным привидением.
— Нет, чтобы порадоваться, какой у тебя предусмотрительный муж, — проворчал Алекс и, вручив мне меч и кинжал, подошёл к двойняшке. — Подъём, свояченица! Раз мы тебе нужны, изволь помочь нам с перевозкой капитала. Ну, я кому сказал?
Алконост фыркнула, но всё же встала и даже подняла руки, чтобы Алексу было удобней надевать на неё пояс, набитый золотом.
Самый тяжёлый груз достался Нэхуелю; по моим прикидкам, на него навесили килограмм сто, но он как истинный стоик, даже не шелохнулся. Да, с таким золотым запасом мы точно не будем нищенствовать. Довольный Алекс хлопнул шолоицкуинтли по плечу, и хотел было забрать у него близнецов, но тот попятился от него и зарычал. Естественно, дракон сразу же полез в драку, и я бросилась разнимать парней. После бурных переговоров, во время которых шолоицкуинтли был говорлив, как камень, мы пришли к соглашению, что Алекс понесёт сыновей, а шолоицкуинтли будет нас охранять; я не доверяла богине земли и готовилась к худшему. Что-то мне подсказывало, что стоит нам выйти на улицу и она даст о себе знать.