Котёл был ржавый, с остатками чёрной краски по бокам и рельефной надписью «Магик Грозолинь Инкорпорейтед», окружённой помпезными завитушками. Вифания взлетела вверх и, опустившись на крышку котла, внимательно её оглядела. Судя по проплешинам на пыли, кто-то здесь недавно побывал. Она заглянула в тесный угол между стеной и котлом и заметила там золотую искорку. И хотя вещица почти полностью утонула в пыли, у неё ёкнуло сердце. В волнении она никак не могла призвать магию и, схватив валяющийся поблизости моток проволоки, соорудила крючок. При виде улова у неё вырвался сдавленный стон. Это был браслет, который она собственноручно сделала и подарила мужу во время их медового месяца. Глаза Вифании наполнились слезами. «Выходит, Чак действительно видел нас с Лиландом, если выбросил залог моей любви», — подавленно подумала она.
Прижав браслет к щеке, миссис Вейс закрыла глаза и представила себе облик мужа. «Родной, можешь сколько угодно злиться и ненавидеть меня, но я не дам тебе похоронить нашу любовь. Вот увидишь, я обязательно найду тебя и, чего бы это ни стоило, вымолю у тебя прощение!» С решительным выражением на лице она надела браслет на руку и, достав платочек, аккуратно промокнула глаза. «Так, голубушка! — обратилась она к самой себе. — Если нужно, вынь душу из Лиланда, но пусть он найдёт Чака».
Лёгкий на помине маг возник в лаборатории и Вифания смерила его оценивающим взглядом. «Святые Небеса! Как только меня угораздило влюбиться в этого болвана, помешанного на лягушках?» — мелькнуло в её мыслях.
Обнадёженный Лиланд Бон ответил ей масленой улыбочкой.
— Дорогая, прежде чем искать твоего мужа, может, мы с тобой того… немного разомнёмся в моей спальне? Ты же знаешь, секс — это лучшая настройка перед манипуляциями с магией.
— Разминайся со своей ridibunda sapiens, а сейчас за дело! — вновь обломала его Вифания
При упоминании его драгоценной царевны-лягушки улыбка мага увяла сама по себе.
— Но-но-но! Вот только не надо приплетать сюда мою девочку! Она для меня как дочь! — сказал он сердитым тоном.
Видя, что её любвеобильный дружок настроен поскандалить, Вифания, чтобы ускорить процесс, спланировала вниз и, ухватив его за балахон на груди, потащила к хрустальному шару с лупой.
Неожиданно маг заупрямился и, остановившись, с подозрением уставился на неё.
— Вифания! — с пафосом воскликнул он и закатил глаза. — Если с моей девочкой что-нибудь случилось, ты мне за это ответишь!
— Кончай дурить, Лиланд! Ничего не случилось с твоей разумной хохотушкой. Знай себе сидит в колбе и, как всякая порядочная лягушка, исправно лопает мошкару, — последовал хладнокровный ответ.
— Лучше верни её, пока не поздно! И вообще, пока не вернёшь мою ridibunda sapiens, я ничего не буду делать!
— Пятьсот золотых, Лиланд, пятьсот золотых! — жёстко проговорила Вифания. — А до тех пор, вот тебе! — и она, в нарушение всех правил приличия, сунула ему дулю под нос. — И вообще, не испытывай моё терпение, сейчас же приступай к поискам Чака!.. Ну, я кому сказала?!
Зная, что лучше не доводить её, маг перестал спорить и прикрыл глаза, настраиваясь на нужный поиск.
— Что же ты сама его не ищешь? — ворчливо спросил он, прежде чем полностью погрузиться в сплетение магических потоков. — У тебя же есть Вещее Око…
— Было, да сплыло, — вздохнула Вифания. — Я его разбила, когда следила за такотой-дотой. Между прочим, это твоя вина. Это ты подсунул нам распроклятую девчонку.
— Моя дорогая, это называется валить с больной головы на здоровую, — рассеяно отозвался маг и победно вскрикнул. — Вот он, твой благоверный! Можешь сама полюбоваться на него!
— Слава Небесам! — воскликнула Вифания.
Оттолкнув мага, она глянула в магический шар и её лицо отразило целую гамму чувств: от начальной радости до последующей жажды убийства.
Чак Вейс протягивал руку их бывшей рабыне, которая лежала на полу и с восхищением смотрела на него. Когда девушка воспользовалась его помощью и, встав, по инерции припала к его груди, лицо миссис Вейс превратилось в маску эринии[8].
— Спокойно, дорогая! Только не нужно нервничать! — забеспокоился Лиланд Бон. — Не похоже, что они любовники. Смотри, они сразу же разошлись. К тому же ты сама говорила, что девчонка под властью Антероса, а ты знаешь, что ещё никому не удалось вырваться из его плена. Значит, её дни так или иначе сочтены.
Но было уже поздно, в Вифании проснулась кровь волшебных предков, среди которых действительно числились василиски.
Как только её глаза начали зеленеть, а зрачки приобретать веретенообразную форму, Лиланд Бон исчез из лаборатории, но тут же вернулся, держа под мышкой чёрного петуха. При виде Вифании его гребешок налился кровью, и он захлопал крыльями.
Рвущийся в бой петух издал воинственное «ку-ка-ре-ку!» и она испуганно отпрянула. Маг рассчитал всё правильно. Из-за петушиного крика её трансформация остановилась, а затем и вовсе пошла вспять. Первым исчезло белое пятно на лбу, которое имело форму короны, затем исчез рисунок чешуи на коже и в последнюю очередь потемнели глаза.
Вернув себе человеческий облик, Вифания вспомнила, что она миссис Вейс и, вновь обретя манеры утончённой воспитанной дамы, вежливо поблагодарила мага и тот с серьёзным видом поклонился ей в ответ.
Как друг детства, Лиланд Бон знал не понаслышке, что творит его приятельница в образе василиска. К тому же у него был свой интерес. Когда такое случалось, первыми от превращения Вифании страдали его любимые лягушки. Окаменевшие под её взглядом страдалицы градом сыпались на дно трясины.
Как-то раз, ещё в их студенческую бытность, перепало от Вифании и самому Лиланду. Одержимый исследовательским пылом, он не остановил её трансформацию и, приблизившись, попал под выдох василиска, за что поплатился двухмесячным беспамятством, а его родители — кучей золота на его лечение.
После того, как они чуть не потеряли единственного сына, Лукреция и Виллард Бон страстно возненавидели Вифанию. Отец заявил Лиланду, что он женится на «этой гнусной заносчивой девчонке» только через его труп, а мать добавила, мол, если Вифания в качестве невестки перешагнёт порог их дома, то она сделает всё, чтобы та недолго задержалась на этом свете.
Поскольку Лукреция Бон слов на ветер не бросала, и к тому же была знаменитой, но ни разу не уличённой в том отравительницей, то Лиланд, как он ни любил Вифанию, не посмел ослушаться родителей. Ну а когда отец и мать погибли в результате несчастного случая, было уже поздно. Любимая девушка успела выйти замуж. Причём это были не единственные потери Лиланда Бона. Стоило умереть родителям и на него, как стервятники на добычу, налетели ростовщики и дочиста ограбили его. В результате фамильное гнездо Бонов осталось без устройств, которые сдерживали разрушительное влияние времени. Как только магическая подпитка кончилась, замок сразу же пришёл в запустение и выставил на всеобщее обозрение свои обветшалые стены и обстановку. Магия, при всём своём могуществе, не могла повернуть время вспять. Так что Лягушачьей Заводи срочно требовались рабочие руки, способные провести ремонт стен при помощи обычных инструментов, а мебель нуждалась в краснодеревщике, который без особых магических ухищрений вернёт ей изначальную молодость.
Бедственное положение дел в немалой степени уязвляло самолюбие Лиланда, но он не держал зла на Вифанию, которая, по сути, послужила причиной не только его разорения, но и гибели его родителей.
Желая быстрей восстановить потерянное состояние, Лукреция взяла на заказ сложный яд. Соблазнившись крупной суммой золота, она не проверила как следует заказчика, за что поплатилась головой, причём не только своей. На деле это оказалась хорошо продуманная месть. В замок Бонов подсунули катализатор, который вызвал спонтанное накопление магической энергии. На такой случай Лукреция держала поглотители, но подкупленный слуга сумел их испортить. В результате погибли все, кто находился в замке и поблизости от него.
Таким образом Лиланд Бон в одночасье лишился всей семьи. Немногочисленные родственники Лукреции жили вместе с ними, а у его отца их попросту не было. Виллард Бон тоже был единственным сыном в семье потомственных магов и после смерти родителей остался один как перст. Правда, его одиночество длилось ровно месяц. Захожая отравительница, случайно забредшая в их края, сразу же положила глаз на замок Бонов, а затем вдруг обнаружила, что без памяти влюбилась в самого хозяина замка. К слову сказать, красотой Лиланд пошёл в отца, хотя Лукрецию тоже нельзя было назвать уродиной.
Сам Лиланд избежал общей участи лишь потому, что во время катастрофы находился в МАГе и сдавал последние экзамены на звание бакалавра. На него даже пало подозрение, что это он организовал магический взрыв. К счастью, следствие, проведённое грозолинским магистратом, доказало, что он здесь ни при чём, и его оправдали. Тем не менее арест основательно подпортил ему репутацию и беднягу, несмотря на его немалые таланты в магии, не оставили в МАГе, как поначалу было объявлено. Вдобавок из-за облика карлика, заполученного по вине всё той же Вифании, его нигде не брали на службу, а потенциальные клиенты отказывались иметь с ним дело.
Чтобы не умереть с голоду, Лиланд поначалу перебивался тем, что продавал аптекарям омолаживающую вытяжку из лягушек. Ну а когда скандал забылся, он уже настолько увлёкся научными исследованиями, что наплевал на честолюбивые юношеские мечты о славе и богатстве.
Самое грустное для злосчастного мага заключалось в том, что он по-прежнему любил Вифанию, хотя поверить в это было сложно. Ведь Лиланд ни дня не был ей верен и по МАГу до сих пор ходили легенды о его сексуальных подвигах. Не угомонился он и впоследствии. Правда, в последние двадцать лет по окрестностям замка гуляли слухи не о похождениях красавца-мага, а о забавном распутном карлике, который не пропускал ни одной юбки.
Тем не менее Лиланд действительно любил Вифанию и был готов на всё, чтобы вернуть её себе. Зная об этом, Чак Вейс зорко присматривал за соседом и когда тот появлялся в поле зрения его жены, ни на мгновение не оставлял их одних. Мало того, он не давал ему рассказать об опрометчиво данном обете. Стоило Лиланду открыть рот, и он помимо своей воли нёс всякую чепуху. Когда Чаку надоело развлекаться подобным образом, он налож