— Нет, это моя инициатива. Я пришёл сказать, чтобы ты жил, как смертный, и не вмешивался в начинающуюся войну, — Хаос немного помолчал. — Золотой император симпатизирует тебе. Видимо, почуял родственную душу. Воспользуйся этим, чтобы подружиться с ним и его окружением. Когда мы проиграем, ваша дружба очень пригодится нашему пантеону.
— А мы проиграем? — поинтересовался Арес.
— Да, — утвердительно ответил Хаос. — Проигрыш неизбежен. Разве ты ещё не понял? К нам явился хозяин Фандоры.
***
В качестве Гуань Джуна, прославленного китайского полководца, Арес прожил долгую и славную жизнь и после смерти вернул себе статус бога. Правда, уже китайского.
Памятуя о словах Хаоса, он постарался добиться доверия Золотого императора и ему это удалось. Как урождённый бог войны Арес был великолепным стратегом. К тому же терпеливость, предусмотрительность и осторожность, унаследованные им от Гуань Джуна, сослужили ему добрую службу. Он больше не безумствовал, как это случалось с ним в прошлом. Поэтому Золотой император со временем начал прислушиваться к его советам. Конечно, доверие пришло далеко не сразу, но никто так не знал слабые места олимпийцев, как бывший греческий бог.
Кто такой Гуань Джун, знали только двое: Золотой император и Великий Хаос, но и этого, по мнению Ареса, было более чем достаточно. Он на собственной шкуре прочувствовал, насколько нелегка роль слуги двух господ, особенно когда идёт столкновение интересов сторон.
Из-за дочерей император вознамерился отправить Лотико в Тартар, а Хаос требовал его остановить, чем оба загнали его в патовую ситуацию. К тому же Арес терпеть не мог Алконост, считая её глупой заносчивой девчонкой, а когда появилась Сирин, похожая на неё, как две капли воды, он возненавидел её за компанию с сестрой. Поэтому будь его воля, он отправил бы в Тартар императорских дочек, а не Лотико, которого знал с детства. Арес лично обучал юного бога воинскому искусству и ценил его за трезвость мышления и спокойный нрав.
Глава 15
Как обычно, миссис Вейс обошла свои владения. После раздачи подробных указаний слугам и проверки, как они исполнили предыдущие, она, стараясь не обращать внимания на жалобный рёв Мушки, направилась не в драконью конюшню, а в сад.
Подойдя, к тюльпанному дереву, она села на скамейку и открыла книгу, которая должна была помочь ей скоротать время, но надолго её не хватило. Ожидание мужа с каждым днём давалось ей всё тяжелей.
Вифания легла на скамейке и, расправив подол платья, подложила книгу себе под голову. Думая о Чаке, она с нежностью погладила золотого дракончика, свернувшегося вокруг её запястья.
Эолова арфа, которая тонко чувствовала настроение хозяйки, немного помузицировала, а затем запела грустную песню о тоске и страданиях, которые любовь приносит с собой.
Голос волшебной певицы дрожал от переполнявших её чувств и Вифания расплакалась бы, если бы не рёв обиженного Мушки.
Она поморщилась и, сев, вновь открыла книгу. Вот только смысл прочитанного ускользал от её понимания. К тому же дракон не унимался и продолжал реветь всё на той же заунывной ноте.
«Вот ведь чешуйчатая скотина!» — пробормотала оскорблённая эолова арфа, лексикон которой основательно подпортил хозяин дома, и взяла самую высокую ноту.
Мушка было смолк на минуту, а затем набрал полную грудь воздуха и рявкнул так, что с тюльпанного дерева посыпались листья и разнообразная живность, что нашла приют в ветвях древесного гиганта.
Последним, что свалилось на голову миссис Вейс, было осиное гнездо, размером со жбан для воды. Поскольку магия на насекомых действовала слабо, она взвизгнула и, подобрав подол длинного платья, помчалась прочь, преследуемая роем крылатых мстительниц, и… с разбегу влетела в объятия мужа.
«Чак!» — чуть слышно воскликнула Вифания, всё ещё не веря, что он вернулся. Но её потрясение длилось недолго. Оттолкнув мужа, она вздёрнула подбородок и окинула его ледяным взглядом.
— Не смей дотрагиваться до меня!
Удручённый мистер Вейс опустил руки.
— Прости, дорогая! — пробормотал он, виновато глядя на сердитую супругу.
— Что?! Прости и это всё? — угрожающе прошипела миссис Вейс и упёрла руки в боки, готовясь к полноценному скандалу. — Вот только не нужно оправдываться ревностью к этому дураку Лиланду Бону! Тебе это не поможет!
— Но ты же с ним переспала! — воскликнул мистер Вейс, не столько обвиняя жену, сколько обороняясь.
— И что? — осведомилась миссис Вейс и зловещим тоном добавила: — Чак, лучше не зли меня! Если я сейчас вспомню, со сколькими ты мне изменял, мало тебе не покажется.
— Это всё твои фантазии, дорогая, — вздохнул мистер Вейс и, призвав терпение, сложил руки на груди.
Глядя на разгневанную чернокудрую красавицу, мечущую громы и молнии, он вдруг понял, что ни при каких обстоятельствах не сможет отдать её другому мужчине — даже если она сама об этом попросит. К тому же супружеские перепалки это было так по-домашнему, что растроганный до глубины души, он шагнул к жене и крепко её обнял.
— Вифания! Как же я соскучился по тебе! Даже по твоим скандалам!
— Прямо-таки соскучился? Что ж, не буду обманывать твоих ожиданий!
Вошедшая в раж миссис Вейс начала было превращаться в фурию, но тут появилась Люсиль Кром и испортила ей весь спектакль.
— Ваше… милорд! Какое счастье, что вы вернулись! — просияла кухарка, затем глянула на хозяйку и, пряча улыбку, с церемонным поклоном добавила: — Вы явились вовремя, завтрак ещё не успел остыть.
— Да? — сварливо воскликнула миссис Вейс, ещё не успевшая остыть, но взяла себя в руки и посмотрела на солнечные часы. — Завтрак должны подать только через час, а у тебя он, видите ли, ещё не остыл! Люсиль, это что такое? Ты же знаешь, я не ем разогретое, — проговорила она тоном избалованной аристократки, какой и была на самом деле.
— Миледи, вам я готовлю в последнюю очередь, так что не думайте, что я не исполняю своих обязанностей, — парировала кухарка, напустив на себя оскорблённый вид.
— Тогда для кого ты приготовила то, что предлагаешь моему мужу? — спросила миссис Вейс прокурорским тоном. — Если это для слуг…
— Вот ещё! Стану я кормить моего мальч… хозяина тем, что едят слуги! — в сердцах вскричала кухарка и мистер Вейс обнял её за плечи.
— Идём, Люсиль! Честно говоря, я не припоминаю, когда нормально ел в последний раз. И вообще, я страшно соскучился по твоей стряпне, — проговорил он, признательно глядя на ту, что была верна ему с самого его рождения.
Миссис Вейс это не понравилось; она ревновала мужа к кухарке, хоть не признавалась в этом даже самой себе. С тех пор как Люсиль Кром поселилась у них, он слишком явно выделял её из всех остальных слуг. К тому же Вифания не одобряла панибратства с простолюдинами.
— Чак! — строго воскликнула она, но её голос предательски дрогнул. — Ладно, иди ешь; после поговорим, — смилостивилась она.
Напустив на себя величественный вид, Вифания грациозно развернулась и прогулочным шагом пошла по красной кирпичной дорожке, к которой с обеих сторон примыкали клумбы с цветущими жёлтыми хризантемами. Как только зелень скрыла её от глаз мужа и кухарки, она просияла и, подхватив подол платья, со всех ног бросилась бежать к драконьей конюшне.
Для Люсиль Кром никакие деревья не были препятствием, и она с осуждающим видом покачала головой.
— Лицемерная девчонка! Ведь страшно рада, что вы вернулись, но ни за что не покажет, что сходила с ума, думая, что вы её бросили.
— Полно тебе! — улыбнулся мистер Вейс, наблюдая за полётом Мушки, обалдевшего от счастья. — Главное, что Вифания по-прежнему любит меня. Так! Что случилось? Рассказывай! — потребовал он.
На лице кухарки, промелькнуло замешательство.
— Ваше величество, это всё моя вина, — пробормотала Люсиль и попыталась было упасть на колени, но мистеру Вейсу пришлось не по душе её верноподданническое рвение.
— Люсиль! — рявкнул он.
— Простите, ваше… милорд!
Выбора не было и кухарка, скрепя сердце, рассказала, что случилось.
— Кто же знал, что распроклятый Лиланд Бон так силён, что его хрустальное око проникнет даже в ваш дворец, — завершила Люсиль свой рассказ и тяжело вздохнула. — Так что Вифания теперь знает, кто вы такой.
Некоторое время мистер Вейс пребывал в раздумье, а затем махнул рукой.
— Не переживай, нянька! Пусть всё остаётся, как есть.
Обрадованная тем, что он не злится, Люсиль облегчённо выдохнула.
— Вот и я подумала, что не стоит стирать ей память! — она вопросительно посмотрела на могущественного питомца. — Ваше величество, а как же девочки? Может…
— Нет! — последовал категоричный ответ. — Пусть сначала свыкнется с новым положением вещей.
— Это запросто! — фыркнула императорская кормилица и по совместительству кухарка. — Вифания жуть как властолюбива. Ваше возвышение лишь потешит её самолюбие, но не забывайте, что она ещё злопамятна. Как бы она ни натворила дел, узнав, что у неё отобрали даже память о дочерях. Ведь она мечтает о детях с самого начала вашего брака.
«Что?! — потрясённый Лиланд Бон, прячущийся поблизости, прижал пальцы ко рту. — Бедная Вифания! Кругом неё сплошной обман!» — расстроено подумал он. О том, что он сам её обманывал, маг старался не вспоминать. Себя он оправдывал тем, что это было для блага его возлюбленной.
Тем временем ничего не подозревающая миссис Вейс с радостным нетерпением погоняла Мушку, стремясь вернуться домой как можно быстрей.
Вот только заупрямившийся дракон не желал расставаться с любимой хозяйкой, считая, что она и так слишком долго не уделяла ему внимания, переживая из-за своего зловредного мужа. Зная, что она обожает слушать песни Пана, он полетел к горам Забвения — туда, где находилось Расомское поместье.
О том, что задумал дракон, Вифания догадалась, когда услышала свирель, а по выводимой ею мелодии она поняла, что музыкант пребывает не в духе.
— Нет, Мушка, летим домой. Когда Пан не в настроении, лучше к нему не лезть, — сказала она, но дракон так жалобно посмотрел на неё, что она сдалась. — Ладно, давай послушаем. Только недолго, хорошо?