— Ничего сложного, идём! — сказал возникший мистер Вейс и первым шагнул в портал, созданный его кэмом.
Алекс без раздумий бросился за наставником, а князь Фонг замешкался и едва успел войти следом за ними. Поравнявшись со спутниками, он почтительно глянул на мистера Вейса.
— Ваше… Господа, давайте я пойду первым, а то мало ли что.
Мистер Вейс бросил на феникса косой взгляд, и согласно кивнул.
— Ступайте, князь! Только будьте осторожны, — сказал он и добавил, обращаясь к Алексу: — А ты держись сзади и особо не высовывайся.
— Да, наставник, — отозвался Алекс и положил ладонь на рукоять меча.
«Похоже, нам предстоит опасная прогулка, но чёрта с два я буду праздновать труса и держаться позади», — угрюмо подумал он и перед его внутренним взором возникло лицо той, что занозой сидела в его сердце. «Держись, Ирка! Я обязательно тебя вытащу, в какой бы заднице ты ни оказалась».
***
Портал привёл их в сумеречный мир, где властвовали лишь три краски — белая, серая и чёрная. Редкий белесый туман скрадывал перспективу и в вышине полностью закрывал небо. Конечно, если оно было. Сквозь молочную вату не просматривалось ничего, похожего на солнце, хотя было довольно светло.
Безрадостный пейзаж и так нагонял тоску, а когда раздались чьи-то стоны и плач, в сопровождении заунывного пения, Алекс невольно вздрогнул.
— Это Тартар? — спросил он, поравнявшись с князем Фонгом и мистером Вейсом, которые стояли и чего-то ждали.
— Нет, это вход в царство Аида. Чтобы попасть в Тартар, нам нужно переправиться через Стикс.
Феникс придержал Алекса, когда тот вознамерился шагнуть вперёд.
— Осторожней, страж! Если искупаетесь в Стиксе, останетесь здесь на веки вечные, — предупредил он.
Любопытство взяло верх и Алекс, встав на край обрыва, глянул вниз. Там действительно текла река, в чьих чёрных водах бултыхались люди-призраки, которые все, как один, разевали рты в безмолвном крике. При этом на их лицах был написан такой нечеловеческий ужас, что он, не вынеся страшного зрелища, отпрянул прочь.
«Кошмар!» — Алекс украдкой вытер пот, выступивший на лбу. На память ему пришла знаменитая картина Мунка, которую он видел в Интернете, и он подумал, что она жалкое подобие того ужаса, что творился в Стиксе.
— Эй, старик! Поторопись! — рявкнул мистер Вейс.
— Кто там такой нетерпеливый? — донёсся до них глухой голос и раздался мерный плеск воды.
Остроносый чёлн ткнулся в скалистый берег, и высокий тощий старик в рваном плаще зорко глянул на пришельцев. Взгляд серо-голубых глаз равнодушно скользнул по лицам князя Фонга и Алекса и, остановившись на лице мистера Вейса, остро блеснул.
— Извини, не знал, что это ты, а то бы поспешил, — проговорил Харон и заработал шестом, разворачивая лодку боком. — Садитесь, я вас мигом переправлю. Я так понимаю, вы спешите к Тартару. Сегодня все к нему спешат.
Кормчий царства мёртвых посмотрел на Алекса и тот, борясь с подступающим ужасом, почувствовал, как между лопатками заструился пот.
— Живого я не могу пустить на борт. Рано ещё ему, пусть сначала умрёт.
— Вот держи! Это плата за него.
Мистер Вейс протянул Харону золотую ветвь, позаимствованную в садах Персефоны.
— Извини, но это плата только за вход. Выйти он всё равно не сможет, Цербер его не выпустит, ни при каких условиях, — сказал кормчий и покачал головой, когда Алекс запрыгнул в лодку.
— Зря ты это, парень! Теперь у тебя нет пути назад.
— Ничего, как-нибудь выберусь, — последовал самонадеянный ответ.
— Эх! Вот что значит молодо-зелено! Спорю на свою бороду, что ты идёшь за той, что Алконост потащила к Тартару, — кхекая, проскрипел Харон.
«Слава богу, Ирка здесь. Хоть не зря профукал жизнь», — промелькнула у Алекса запоздалая мысль.
— Ну и что? Как будто я единственный дурак, что припёрся сюда за девчонкой, — сердито буркнул он и старик снова закхекал в бороду.
До Алекса не сразу дошло, что это он смеётся.
— Ну да, были и до тебя смельчаки, да только у них ничего не вышло.
— А я вот выйду, и никакой Цербер меня не удержит.
— Все вы так говорите, пока не повстречаетесь с моим пёсиком. Да, имей в виду, что Цербера нельзя ни отравить, ни усыпить, ни заколдовать. Так что можешь сразу выбросить приготовленную дрянь, — сварливо проговорил Харон.
— Да нет у меня ничего! Я же не знал, что мы с ходу отправимся в Аид.
— Как же ты тогда собираешься пройти мимо Цербера? — не унимался старик.
Алекс пожал плечами.
— Не имею понятия, но как-нибудь договорюсь.
— Выходит, ты решил поторговаться с моим пёсиком? — снова закхекал Харон.
— Почему бы нет? Не вижу в этом ничего смешного. В конце концов, есть же то, что ему нужно.
— Ох уж эти самонадеянные смертные! — взгляд Харона обратился к мистеру Вейсу. — Ну, как твои дела? Ещё не надоело возиться с новой игрушкой? — спросил словоохотливый старик.
— Нет, — последовал односложный ответ.
— Ну, смотри! Сам знаешь, с мёртвыми спокойней, чем с живыми.
— Ничего, я уже привык.
Харон кивнул.
— Это хорошо, что привык. Твой брат, говорят, тоже смирился: и с Вечерней звездой, и с твоими обязанностями в царстве мёртвых.
«Как будто у него есть выбор!» — холодно усмехнулся Золотой император. «В конце концов, что заслужил, то и получил. Этот слабак и лентяй сначала развёл у себя под крылом кровожадную банду жрецов, а когда они, пользуясь его попустительством, ввели человеческие жертвоприношения, решил, что будет достаточно пустить в мир аватар, которые скажут им, что это плохая идея. Глупец! Неудивительно, что смертные отказались от религии, которая выкашивала среди них лучших из лучших», — подумал он с ожесточением и окончательно помрачнел, припомнив, чего ему стоило возвращение из мира небытия.
— Да ты не думай! Он мирный парень. Глядишь, обойдётся без покушений на твою власть, — сказал Харон, исподволь наблюдающий за своим непростым пассажиром.
— Кто знает, чужая душа — потёмки, — заметил Алекс и, натолкнувшись на выразительный взгляд князя Фонга, поспешно извинился.
— Да полно тебе расшаркиваться! — Харон повернулся к Алексу. — Почитай, что ты уже мёртвый. Так чего тебе бояться? Как там у вас, живых, говорится? Двум смертям не бывать, а одной не миновать, — «утешил» он его.
Несмотря на болтовню, старик не забывал работать шестом, и чёлн медленно, но, верно, преодолевал течение и двигался к берегу, ведущему в потусторонний мир.
— Вообще-то, твои обижаются на тебя, — заметил Харон, снова обращаясь к мистеру Вейсу. — Говорят, ты не хочешь знаться с ними, и даже пользуешься чужим загробным миром. Смотри, твой брат — мирный парень, а вот о других такого не скажешь. Так что бдительности не теряй, а то кабы чего не вышло, — предупредил он.
Мистер Вейс глянул на кормчего.
— Не беспокойся, старик, я не настолько беспечен, как тебе кажется. Лучше скажи, кого-нибудь из живых переправлялся сегодня?
— А то как же! Подручные Алконост привели очень красивую матрону и тоже потащили её к Тартару, — Харон укоризненно глянул на могущественного пассажира. — Ты прости, что я это говорю, но из-за договора с тобой у нас теперь не загробный мир, а проходной двор.
— Аид сильно злится? — спросил мистер Вейс после некоторого молчания.
— Спрашиваешь! Конечно, владыке всё это не по нраву. Он же привык к тишине и покою. Правда, он хоть и злится, но терпит ради жены. Это раньше Персефона рыдала перед спуском к нему, а теперь сама бежит. Ещё бы! Что ни день, у нас столько гостей и сплетен, что дай ей волю, так она вовсе перестанет выходить на землю. Одно слово, женщина.
Вытянув жилистую шею, Харон глянул вдаль.
— Нужно будет доложить владыке, кажется, снова зелень повылезала.
— Разве это плохо? — удивился Алекс.
— Ещё как плохо! В царстве мёртвых свои устои, их нарушать не положено, но разве царице кто указ! От нечего делать Персефона развела такой сад, что садовники уже замучились выдергивать распроклятые цветочки. Того и гляди, что они заполонят все поля с асфоделями. Великий Зевс! И всё это безобразие творится в нашей когда-то образцовой юдоли печали, — завздыхал перевозчик в царство мёртвых и снова обратил свой взгляд к мистеру Вейсу, который делал вид, что его не касается болтовня старика. — Особенно туго Аиду приходится с той поры, как в Тартар заключили этого, из новых богов любви… Как же его? А, вспомнил! Лотико его зовут. Вот ведь дурацкое имя у мальчишки! Так вот, с той поры, как он у нас, визитёры просто замучили. Одна Алконост чего только стоит! Спускается к нам чуть ли не каждый день. Всё уговаривает владыку отпустить его. Чего только она ни перепробовала: и грозила, и плакала, и сулила золотые горы… — Харон глянул на безмолвствующего мистера Вейса, затем на проклятые души, что бултыхались в Стиксе, но, вопреки обыкновению, не лезли к нему на борт, и, поколебавшись, добавил: — Ты не злись, но поговаривают, что принцесса предлагала ему себя в любовницы… впрочем, это всего лишь сплетни.
Харон быстрей заработал шестом и вскоре чёлн ткнулся в скалистый берег, который ничем не отличался от того, от которого они отчалили.
— Ну вот, мы и прибыли.
— Держи! — мистер Вейс высыпал на ладонь кормчего горсть золотых. — Знаю, что не обязан платить, но хороших слуг нужно поощрять.
— Спасибо, ваше величество, — поклонился Харон. — Вы уж не серчайте на старика, ежели сболтнул чего лишнего и, вообще, раскрыл ваше инкогнито, но я же вижу, эти двое знают, кто ты такой…
— Жди, мы скоро! — перебил мистер Вейс словоохотливого старика и выпрыгнул на берег.
— Государь! Если поторопишься, то нагонишь подручных Алконост и ту красивую женщину. Они переправились совсем недавно! — выкрикнул Харон ему вслед.
— Должно быть они притащили сюда миссис Вейс, — предположил Алекс, и мистер Вейс бросил на него острый взгляд.
— Почему ты так решил? — поинтересовался он.
— Потому что Сирин для вас никто, а вот миссис Вейс… Если уж кем вас шантажировать, так только женой, — прямо ответил Алекс.