Теперь следовало заняться мертвым «стражником». Рядом с хижиной так никого и не было, это радовало. Тело туземца оказалось неожиданно тяжелым, потребовалась целая минута, чтобы затащить его в хижину. И это тоже было хорошо.
Юсуф подошел к Джеймсу, какое-то мгновение постоял над ним, а потом решительно ухватил спящего американца за воротник правой рукой, взяв нож в левую.
– Шевелись, свинья-янки! – прошипел он.
– А ну, разойдись! – орал Юсуф по-арабски. Он вовсе не надеялся, что туземцы его поймут. Зато дикари могли хорошо понимать интонации.
«Стражник», пытавшийся выяснить, куда ушел шаман, после чего понял, что это – то самое место, куда простым жителям деревни заходить не следовало, пребывал в глубоких раздумьях.
С одной стороны, место было табуированным. Обычно великий шаман беседовал там с богами племени. Сейчас он был там, да не один, а вместе с пленным чужим богом. Наверное, уговаривал его перейти на сторону Людей и быть милостивым к племени, дабы охотники могли добыть побольше мяса.
И если кто-то прервал бы сейчас эту важную дипломатическую миссию, последствия могли оказаться самыми что ни на есть ужасными. Такого не сделали бы даже старейшины.
С другой стороны, второй пленный чужой бог явно требует шамана, он болен. И что с этим делать, воин не знал.
Не знал и в тот момент, когда услышал рык на божественном языке:
– Шамана сюда! А ну, быстро, свиное племя!!
Понять, о чем рычит бог, было невозможно. Но перевода и не требовалось.
Здесь в разные времена творилось всякое, старики могли это вспомнить. Кто-то и когда-то даже попробовал устроить бунт против власти шамана. Добром, разумеется, этот бунт не кончился.
Очень часто случалось так, что охотники возвращались не все – чьи-то головы теперь украшали хижины старейшин чужих племен.
И даже к этому относились нормально и естественно. Сегодня отрезали головы им, завтра будут резать чужаков.
Но заложников в племени Людей еще никто и никогда не захватывал.
И теперь в воплях аборигенов слышалась растерянность, смешанная со священным ужасом. Еще бы – один важнейший пленник захватил другого.
Тут мог помочь только шаман с другим живым богом. Но именно их сейчас и не было!
И, что бы там ни грозило за нарушение табу, пришлось старейшинам отрядить того самого проштрафившегося воина-«стражника» на поиски шамана. Ничего лучшего они придумать все равно не могли: если один из богов убьет второго, это место будет проклято. А так, по крайней мере, обреченным окажется только один из племени.
Юсуф, видя, как собравшиеся в круг аборигены обсуждают, что им теперь делать, слегка успокоился. Джеймс что-то сдавленно шептал – это было все равно, его и слушать не стоило. Главное – получить оружие и спокойно уйти с ним из деревни. Зная, что тронуть его не смогут.
Важно было одно – выбрать правильное место в кругу «начальственных» хижин. Сейчас за спиной Юсуфа был ствол дерева, похожего на сосну. Вполне достаточная защита. Он не представлял, попытаются ли аборигены как-то обезоружить его, но когда один из них попробовал шагнуть к нему чуть ближе, пришлось слегка вдавить каменное лезвие в горло американцу. Совсем на чуть-чуть, так, чтобы из царапины показалось несколько капель крови. А заодно – проорать целый поток ругательств. Что именно, было все равно. Главное, абориген понял это, и слегка отступил.
Но где же их шаман?!
Вит и шаман двигались к деревне быстрым шагом, но все же не успели. Виталий даже слегка отпрянул, когда при очередном повороте еле заметной тропинки на них выскочил огромного роста и, как казалось, совершенно неадекватный детина с копьем.
Неадекватен он был еще и тем, что тут же плюхнулся на брюхо перед ними, что-то крича – почти как младенец.
В этих воплях ничего нельзя было понять.
Шаман зарычал на своего подопечного, а поскольку тот упорно не желал вставать, приняв позу «не вели казнить, вели миловать и выслушать», пришлось наклониться к нему и поднять детинушку за плечи.
– Говори! – вот и все, что разобрал Вит.
Лицо воина было в разводах земли и слезах – видимо, идиотское правило жизни «мужчины не плачут» еще не вошло в обиход туземцев. Ревел он, как младенец.
Шаман слегка встряхнул «стражника», и тот обрел некоторую способность к нормальной человеческой речи.
– Говори! – еще раз потребовал Ируатту.
И тот начал рассказывать, постоянно указывая пальцем в сторону деревни. Несколько коротких вопросов – и для шамана стало все ясно.
– Быстрее, – проговорил он, обернувшись к Виту. – Там твой Йусуф…
Он даже побледнел. Виталий так и не понял, что именно натворил «Йусуф», но пускаться в долгие объяснения сейчас не было ни времени, ни возможности, а уж пользоваться аппаратом для общения – тем более. Поэтому, когда шаман слегка оттолкнул ревущего в три ручья аборигена и бросился вперед по тропинке, не боясь уронить собственный авторитет, Виту оставалось лишь последовать за ним.
А вот то, что открылось ему, когда они оба оказались около хижин старейшин, ни в каких объяснениях для земного человека XXI века совершенно не нуждалось.
– Пришли? – осведомился Юсуф. – Тебе придется переводить, Вит. Ничего личного, на войне как на войне. Ты же знаешь, что привыкли говорить белые люди?!
– Зачем?! – только и спросил Виталий, с ужасом глядя даже не на ливийца, а на Джеймса, к горлу которого сейчас был приставлен нож. И не просто приставлен – по коже стекало несколько капелек крови.
– Затем, – спокойно сказал ливиец. – Ты думаешь, что мы здесь оказались просто так? Игра случая? Нет. Это был никакой не случай.
– Это понятно. Но чего ты хочешь? Я сообщу ему, – Вит кивнул в сторону стоявшего рядом шамана.
– Обязательно сообщи. Иначе твой коллега-янки останется без головы, – ухмыльнулся Юсуф. – У него вся надежда на тебя, русский. Сделаешь что-то не так – его не станет.
– Чего ты хочешь, Юсуф?
– Хочу, чтобы меня – говорю сразу, именно меня, – выпустили отсюда. С оружием. И позволили уйти, куда я сам захочу. Это – все.
– Сейчас сообщу…
Тем временем шаман делал все, чтобы жители деревни убрались подальше. Тут спорят живые боги, а раз оно так, простым смертным рядом с ними делать совершенно нечего.
Большая часть народа и впрямь решила убраться в хижины. Но самые любознательные еще оставались, поэтому пришлось повысить на них голос.
– Что он говорит? – спросил Юсуф у замешкавшегося Виталия.
– Вероятно, разгоняет толпу.
– И это хорошо. Так, а теперь пускай достает свои наушники или как их там еще. А ты будешь переводить. И пускай поторопится. Если он этого не сделает, американец потеряет товарный вид.
– Джимми, держись! – Вит не мог не прошептать это. И только тогда повернулся к шаману.
Тот понял все прекрасно и сам. «Датчики» были моментально закреплены на голове Вита. Теперь можно было хотя бы общаться нормально.
– Чего он хочет? Что происходит?
– Требует оружия и хочет уйти, – быстро сказал Вит. – Если этого не будет, он его убьет.
«И останется один под возможными пулями и копьями, – подумал Виталий. – Нет, так он не поступит, пока мы ему нужны. Но Джеймса может и покалечить. Но что с ним случилось, какая муха его укусила?»
– Спроси, зачем он это делает? Вы были друзьями, товарищами по несчастью. Что с ним произошло теперь, что изменилось?
Вит и сам готов был спросить о том же.
– Тебе не надо это знать. Ему – тоже, – ответил Юсуф, еще крепче ухватив за шею Джеймса. – Тебе нужно добиться только одного: отдать мне оружие. И отпустить меня вместе с американцем – гарантии ради. Я готов оставить его там, где мне будет безопасно.
– А если ты просто получишь оружие и гарантии?
– Не пойдет! – осклабился Юсуф. Его улыбка, всегда такая приветливо-белозубая, показалась теперь жуткой. – Не пойдет. Вы отдадите мне оружие, а этот колдун немедленно вызовет вертолеты – или как ты их там назвал. А я могу с ними не управиться. Делай, что сказано! – неожиданно заорал он.
– Хорошо, я готов его отпустить. И принести оружие. Передай ему, что я выполню все его требования. Но я хочу знать, зачем он это делает. – Шаман размышлял недолго, его слова немедленно были переданы ливийцу.
– Пусть несет автоматы, – распорядился Юсуф. – А я, так и быть, расскажу, в чем дело. Но только пусть попробует смухлевать: этот американец сразу останется без головы. Понятно?
Вит с уважением посмотрел на Ируатту. Больше всего он боялся, что шаман сейчас откажет. Тогда точно быть беде. Ведь они чужие и для племени, и для Клана Огненных Чаш, о котором Вит пока что узнал очень мало. А раз оно так, то судьба Джеймса могла бы оказаться для него совершенно безразличной.
– Тебе придется остаться здесь, – проговорил шаман Виту. – Я сам принесу ему оружие и его вещи.
Шаман двинулся с поляны между хижинами, а Вит остался один на один с разъяренным непонятно чем террористом. Конечно, где-то за деревьями были аборигены, сейчас они внимательно наблюдали за происходящим, но боялись ослушаться приказа Ируатту, а пуще того боялись самих богов.
«Юсуф – террорист, именно так и есть, – подумал он. – Самый настоящий. Только отчего же он прежде себя не выдал? Что он хочет сделать?»
– Близко не подходи, – распорядился Юсуф. – Если он придет без оружия, придется отрезать американцу ухо. Или нос. На выбор.
Джеймс во время этой тирады не издал ни звука – он с ужасом смотрел на хижины, на деревья, на стоявшего напротив Вита. Кажется, до него даже не вполне дошла кошмарность происходящего. Это и в самом деле было похоже на дурной сон.
– Что ты творишь, Юсуф?! Опомнись, нас тут трое! Трое землян, оказавшихся в этом мире, – говорил Виталий.
Ливиец весело поглядел на него.
– Ошибаешься, друг Вит. Вас тут – двое. Двое белых людей – из тех, что привыкли командовать прочими, предавать и продавать. Вы все одинаковы и с одинаково мерзкими змеиными сердцами. Если хочешь доказать, чт