Я промолчал.
А что я должен был сказать беременной? Дорогая, я посмотрел в шарик, и он предсказал, что я сто процентов сдохну нахуй? Что ребёнка тебе растить одной? Что я мог ей сказать?
— Вижу, что тебя тревожит что-то серьёзное. Пусть многие этого не замечают, но иногда на твоём лице мелькает это странное выражение, словно предчувствие чего-то нехорошего. Патрик, что происходит?
Клирия говорила мягким голосом, но чувство того, что она буквально бурит, пытаясь дойти до ядра причины, не покидало меня.
— Всё в порядке.
— Но…
— Всё в порядке, Клирия, — сказал я настойчиво.
Она замолчала. Молчала, явно обдумывая, как действовать дальше. Клирия точно не могла знать, с чем связанно моё беспокойство, так как я никогда этой темы не поднимал. Однако учитывая её древний возраст, было совсем неудивительно, что Клирия подобное подмечает.
— Ты можешь мне верить.
— Дело не в вере, Клирия.
— Значит ты что-то знаешь. Знаешь что-то нехорошее и опасное, что может вызвать негативные последствия, верно?
Я вновь промолчал.
Клирия же вздохнула и переложила свою голову на другое моё плечо.
— Я желаю тебе добра больше, чем кто бы то ни был, Патрик. Для тебя не секрет, кто мы есть на самом деле и что нас связывает, верно?
— Прошлое? — спросил я безразличным голосом.
— Верно, Патрик. Прошлое. Нас оно связывает куда сильнее, чем кого-либо ещё. Быть может потому ты меня ещё не убил, а я так мужественно терплю тебя и твои выходки. Я знаю, почему тебе так важно всё это закончить, и я очень хочу тебе в этом помочь.
— Есть вещи, в которых ты бессильна, Клирия.
— Значит только ты с этой вещью и справишься, — сказала она и чмокнула меня в щёку. — Я не буду тебя останавливать, что бы ты ни собирался делать, и буду верить в тебя. Но знай, что в моём лице ты всегда найдёшь поддержку, что бы не произошло.
Таким образом Клирия хотела сказать, что верит в меня и не станет больше допытываться. И надо сказать, что она больше не допытывалась. Хотя ластилась, как кот, который выпрашивает сметану, всем видом показывая то, что она рядом, она готова помочь.
Клирия нормальная.
Когда хочет.
В большинстве случаев она этого не хочет. Иначе объяснить её ужасное поведение, которое заключается в бесконтрольном роспуске ауры и хитрожопой улыбке, которая вызывает дискомфорт, невозможно.
И сейчас, поднимаясь к крепости, я раз за разом возвращался мыслями к ней по той причине, что…
Если я сдохну, то никогда не увижу, что там наделал с Клирией, и кто у нас получился. Клирия, что бы кто ни говорил, приятная на внешность девушка, оттого и ребёнок должен выйти красивым. Мне очень хотелось увидеть его.
Но эти мысли в скором времени выдавили совершенно другие.
Крепость встретила меня знатной суетой.
На улицах все от мала до велика что-то таскали, возили, перекладывали: мешки, коробки, бочки, оружия. Везде работали краны, которые поднимали на стены пушки. Буквально всё у стен домов и защитных было завалено бочками с порохом, ящиками с провизией (на улице холодно, так что не испортится), и множеством разных вещей. Но не это привлекло мой взгляд.
Количество солдат.
Здесь собралось, как минимум, солдат в тысяч десять. Мы увели очень много людей с флангов, чтоб здесь было больше народу и даже наняли ещё поверх всех свободных наёмников и обычных людей, которые могли держать оружие. Однако десять в замке? Во-первых, больше, чем мы хотели, во-вторых, разве они не должны быть за воротами в самой жопе, откуда нанесут удар? В крепости должно было остаться куда меньше народу, и то, для стрельбы из пушек. А здесь столпотворение страшное, словно все вышли на какой-то праздник.
Прогулявшись по улицам, я смог достойно оценить, как же много здесь людей. И теперь у меня был только один вопрос.
— Почему так много? Сколько там народу?
Я только пришёл в самое высокое строение, что-то типа башни, где располагалась ратуша, и откуда открывался вид на всю крепость целиком. Сейчас, глядя отсюда на улицы, было видно, как они кишат людьми, словно муравьями.
— У нас… небольшая проблема, если так можно выразиться, — начала Эви робко.
— Если ты говоришь, что небольшая, то она просто огромная, — нахмурился я, предвкушая плохие новости. А взгляд мой продолжал гулять по этому муравейнику.
— К нам движется сорокатысячная армия
— Сорока? Как сорок тысяч вяжется со словом «маленькая»?
— А так, — встряла Констанция, которая сейчас была с нами в комнате. — Судя по всему, они нацелились именно на взятие крепости, а не на осаду. Вот это уже плохая новость.
— Взятие крепости? — мой скептицизм был виден сразу.
— Видимо у них есть, чем крыть, — заметила Констанция. — Например, магами. Король с любовью набирал их со всей страны и теперь вполне возможно, что решил пустить всех разом в дело.
— Обескровив себя тем самым?
— Верно.
Пошёл ва-банк, бутылочный ублюдок.
— И… сколько у него армия содержит в себе?
— Король решил выделить дополнительные силы графам, — продолжила Констанция, — а остатки отправил бороться с печеньем, которые ты натравил на его территории.
— Я думал, он выделит на печенье больше людей.
— Это ещё неточно. Их может оказаться и больше. Однако там сто процентов будут графы, так что…
— Так что это будет тяжко. Что с провизией?
— Достаточно на месяц. Но боюсь, что они станут атаковать сразу. Они не станут становиться около крепости для долгой осады и сразу попытаются взять её.
— Значит наш подарок не сослужит хорошую службу…
Но хотя бы нервы им подпортит знатно, что тоже хорошо. Но сорок тысяч. Я ещё тридцать мог принять, однако здесь вообще какой-то пиздец.
— Что с нашими силами?
— Тринадцать только в крепости, — ответила Эви, сверяясь с листом. — Плюс мы собираем всех остальных. Это около шести тысяч пехоты и пяти конницы — всё, что мы смогли нанять и собрать отовсюду. Ещё мы получили два доспеха от горной империи.
— Значит оголили фланги?
— Теперь это не имеет значения, когда все силы обоих сторон сконцентрировались здесь, — ответила Констанция. — Важно, выиграем мы это сражение или нет.
— Ясно…
У них перевес в два раза. У нас преимущество в оружии, стенах и дополнительной армии, которая может ударит с тыла.
— Много у нас стволов?
— Пушек… пятьдесят. Ружей… восемь тысяч в крепости. Плюс в тех армиях пять тысяч, — читала с листка Эви. — Пороха достаточно, как и свинца, но вот запчастей к ним практически нет.
— Пушек мало, — заметил я.
— Их и делать сложно. Может в вашем мире всё легко, однако не у нас, — съязвила мне Констанция.
Глава 404
В тот день, когда мы в первый раз увидели армию королевства, пошёл снег. Лёгкий снежок, который порошил, покрывая пушистым тонким слоем, словно одеялом, всю округу. Его мелкие нечастые хлопья, похожие на пух, кружились на ветру в причудливом танце, сделав мир светлее в несколько раз. И чем дальше ты смотрел, тем белее там становилось, отчего горизонта не было даже видно.
Это был пятнадцатый день зимнего периода, и снег не был неожиданностью. Он уже и до этого шёл, однако… сегодня это было весьма символично и красиво, словно мир перед кровавой бойней показывает нам свою красоту напоследок.
Потому что скоро мы её не увидим ещё очень долго.
Мы провели здесь около трёх недель, готовясь к вторжению неприятеля, стараясь предугадать его действия и буквально полируя крепость, которая предназначалась как раз-таки для осад.
За это время многие технические фишки этого места успели прийти в негодность и теперь мы усиленно их восстанавливали.
Мы рыли и углубляли ров, который уже успел зарасти кустарником. За это время он стал не только местом, куда сбрасывали мусор, но и отхожим местом, так что расчищать его было тем ещё удовольствием. Мы даже несколько раз там натыкались на трупы. Мы расчищали поле вокруг крепости от кустов, деревьев и прочего мусора, что успел нарасти за долгие годы без должного ухода.
Очень долго мучились с подъёмными воротами-мостом через ров, которые так долго были опущены, что буквально вросли в землю, а цепи проржавели и никак не двигались. Механизм буквально приварился внутри весь и пришлось очень долго и упорно работать кувалдами, чтоб отбить одни шестерни от других и заставить их двигаться.
А что касается дыр для слива кипящего масла, бойниц, прогнивших перекрытий, заваленных проходов и обрушившихся участков, так это вообще отдельная песня. У нас действительно было чем заняться всё это время. И я участвовал в этом не меньше других, так как нам надо было подготовить очень и очень много всего.
Попутно Констанция и Эви занимались перераспределением провизии и оптимизацией количества населения сведя его…
К нулю.
Нет, мы их не убили, а просто переселили из города-крепости в другие районы, полностью освободив местность от гражданских, а заодно и от голодных лишних ртов. Оставили мужчин и юношей, которые могли держать оружия, добавив к войску ещё человек пятьсот. Плюс женщин, что будут готовить, заниматься ранеными и стирать в дополнение к нашим людям обеспечения.
Что касается армии, то из тринадцати тысяч мы оставили в крепости четыре. Девять тысяч же отправили к подмоге из шести тысяч пехоты и пяти тысяч конницы. Для обороны не требовалось так много людей благодаря пушкам, ружьям и высоким стенам. А ударная группа, что нанесёт в критический момент удар королевской братии в борт, пополнилась внушительной силой, имея теперь помимо хорошего оружия и нормальное число воинов. Да и в крепости теперь провизию можно было растянуть на куда больший срок.
Плюс дома в самой крепости были заминированы, и спрячься там кто-то, мы сожжём их внутри нахуй. А так как крепость разделена на секции, да и стены каменные, огонь просто захватит ту секцию, не давая врагу продвинуться дальше. Чем не плюс?
И это всё мы готовили ровно до того дня, как на опушке леса не начали появляться разведотряды.