Мы же сидели, хавали и наблюдали за этим отчаянным противостоянием, гадая, сколько они продержатся.
— Не правильно выбрали место. Эта общага отдельно от остальных корпусов. Ни еды, ни воды, — заметил Крепыш.
— А с кого началось? — спросил Мартин.
— С девушек из фракции Дня, — ответил я, глядя на то, как стража с лестницей штурмует первый этаж. — Они оскорбили память об антигерое.
— Моя сестра в прошлый раз была здесь. Говорит, началось всё с драки на истории, когда одна девушка заявила, что у фракции Ночи не было и шансов на победу, когда другая в ответ заявила, что это фракция Дня предложила мир.
Так мы седели, ели, пили и наблюдали за шоу. Позже нам пришлось топать по общагам, чтоб делать задания на завтра, мыться и ложиться спать.
— А они типа будут всю ночь держать оборону? — кивнул я на девушек.
— Ага. Пока их или измором не возьмут, или штурмом. На первое надеяться не приходится, поэтому, скорее всего, второе.
Следующий день встретил нас… бабьим бунтом. Я просто выглянул в окно и увидел, как девушки, словно партизанки, выглядывают из окон наружу, где стража буквально в несколько колец окружила их. Ты посмотри, они даже не пытаются сдаться! Это вообще точно девушки? Не похоже на тех аристократок, что я видел за обедом. Передо мной сейчас прожжённые вьетконгофки, которые дают отпор американцам. Пиздец… это точно универ?
— Что там? До сих пор обороняются? — пробормотал Мачо, вставая с кровати.
— Да, вон, си… — я повернулся в его сторону. — ТВОЮ МАТЬ БЛЯТЬ!
— Чего?! — испуганно округлил он глаза.
Чего? В тебе!
Дело в том, что окно ближе к моей кровати находится (жопорукие архитекторы, вы не могли сделать его в центре комнаты?). Мачо подошёл посмотреть, как там обстоят дела, и я в этот момент поворачиваюсь.
А он сука голый! Блять, серьёзно?! Да, понимаю, некоторые не спят в трусах, но обязательно голым бродить по НАШЕЙ комнате?! Меньше всего я хочу по утрам видеть перед собой хуй!
— Блин! Ты не можешь в трусах ходить?! Да хотя бы в своих стрингах злоебучих?!
— Да чего ты? — обиделся он. — Мне нравится свобода…
— Плевал я на то, что тебе нравится, — рявкнул я. — Твоя свобода заканчивается там, где начинает нарушать чужую. Убрался со своей писькой от моей постели!
Охуел… Блин, чо за сосед достался…
Расстроенный непониманием его тонкой души Мачо свалил подальше от меня. Но утро уже было испорчено…
Более того, оно стало ещё хуже, когда уже слава богу одетый Мачо остановился и начал принюхиваться.
— Слушай, Мэйн, ты чувствуешь, чем пахнет в нашей комнате?
Знаю, чем пахнет. Очень хорошо знаю. Я это почувствовал ещё в тот момент, когда проснулся, но не стал заострять внимания. И пусть запах был ещё лёгким, но скоро здесь будет конкретно вонять.
— Наверное от того дома, что девушки захватили, — отмахнулся я рукой и сделал пофигистическое лицо.
— Да, наверное… — пробормотал он. — Тебя ждать на завтрак?
— Нет-нет, иди, махнул я рукой.
Дождавшись, когда Мачо выйдет из комнаты и его шаги отдалятся подальше, я в ужасе полез под кровать. Да, я знаю, что это за запах и откуда он идёт.
Вытащив на свет божий чемодан, я предварительно открыл окно, впустив в комнату холодный воздух и попутно закрыв дверь, чтоб Мачо не решил вдруг нагрянуть обратно.
Открыл несчастный чемодан…
— Блять… ну и вонь… Маленький Пожиратель Человеческой Плоти, ты чо натворил?! — чуть ли не слезящимися глазами спросил я.
Да-да, всё верно, он нагадил. Причём конкретно, я ещё удивлён, что чемодан так хорошо запирал запах. Сразу видно, что не китайская хрень.
— Р-р-р-р-р…
— Что, в туалет хотел, ты чо, животное так делать?!
Он кивнул.
Ну… ладно, мне нечего ответить на это. Он действительно животное. Но он же понимает меня!
— Маленький Пожиратель Человеческой Плоти, ты чо натворил… Ты… ты…
Жопой нюхаешь цветы… Понятное дело, теперь этот чемодан здесь не оставить. Можно лишь выкинуть его, так как скотина провоняла конкретно, вот только куда? Я беспомощно огляделся с неприятным чувством западни. Утконос тем временем тёрся об мою ногу клювом.
— Вот найду зеркало побольше и отправлю тебя обратно, — пообещал я.
— Р-р-р-р-р…
— Ну и что, что в замке скучно? Зато мне пиздецки весело с тобой. Засрал новый чемодан.
— Р-р-р-р-р…
— «Прости» делу не поможет, — вздохнул я.
Пришлось корректировать план.
Я быстро вытряхнул из нового чемодана вещи и положил туда утконоса.
— В следующий раз предупреди, понял? — спросил я строго.
После этого быстро-быстро раскидал женское бельё по другим сумкам и вытащил обосранный чемодан в коридор. Воровато оглянулся и, никого не заметив, бросился в гостиную, где мирно горел камин. По крайней мере есть куда утилизировать чемодан.
Так я думал до того момента, как бросил его туда. Стоило крышке прогореть насквозь, а языкам пламени добраться до содержимого, как оттуда попёр густой зловонный дым. Он буквально валил из камина во все стороны, словно дымоход не мог справиться с таким количеством дыма. Стоило мне просто сделать вдох, как из глаз брызнули слёзы, а в горле страшно запершило. Грудную клетку буквально парализовало, и я начал задыхаться.
Блять, это даже не зловоние! Это… это пиздец какой-то! Утконос, ты чем вообще срёшь?! Что за нейропаралитические газы твои фекалии выделяют?!
В ужасе от такой возможности задохнуться я бросился к одному из окон, после чего открыл его чтоб хоть как-то проветрить комнату.
Не помогло.
После этого я открыл вообще все окна, так как дышать было невозможно. И чтоб меня не спалили с поличным, я убежал на завтрак, оставив оружие массового поражения догорать в камине. Чёрные облака дыма ещё долго поднимались из дымохода и вываливались через открытые окна нашей общаги.
В столовой царило запустение, и парни не упустили возможности посидеть и за женским столом, хотя в обычные дни они бы туда не сунулись.
— До сих пор держаться, — заметил Кащей, когда пришёл Крепыш.
— Сегодня вечером их выгонят, — уверенно заявил тот. — Стража теперь их тупо измором берёт. Не даёт спать и есть.
— Не пойму, а нахрена это? — спросил я. — К чему эти разборки и погромы? Почему они вообще так отчаянно сопротивляются и им это позволяют делать?
— А хрен его знает, — пожал плечами Кащей.
— Чтоб связь теснее была, — сказал Крепыш.
— Не понял.
— Тогда они друг друга ненавидели. Сейчас они сплотились. Проконсервируются так вместе денёк, сдружатся и потом уже не будет проблем. Это политика такая, объединять девушек с помощью подобного товарищества. А ещё короля это явно веселит.
— Чтож парней так не сдружили? — поинтересовался я.
— Ну… — он замялся.
Зато вместо него ответил Кащей.
— А не поможет. Сегодня дружат, завтра нет. У девушек это как-то мягче происходит, если они не из группы госпожи Эвелины.
— А там что не так?
— Всё, — ответил он. — Мой батя говорит, что там самые отмороженные из девок скооперировались. И их останавливает от того, чтоб вцепиться друг другу в глотки, только сила как самой госпожи Эвелины, так и друг друга. Но по большей части госпожи Эвелины.
Даже здесь описывают её как зло ходячее. Может так оно и есть, я не знаю, но вот планы кое-какие в голове появляются. Ради неё, ради Констанции и ради себя. Знаю, что будет выглядеть это очень и очень тухло, но… результат должен оправдать средства. Даже самые радикальные и жестокие. По крайней мере я на это надеюсь.
Сегодня, во второй день занятий у нас было сразу два урока магии, которые мы проводили на самом краю территории. Маг показал нам класс и одним движением растопил площадку для тренировок, создав идеальный круг посреди снега. Там мы до потери пульса тренировались вновь зажигать свечу.
Были на этом уроке только я и Фиалка. Не надо говорить, какое внимание на нас обращали.
— Давай! Давай! ДАВАЙ! ДАВАЙ! ДАВАЙ!!!!!! — Это мне он в ухо кричал, буквально пуская слюни словно сумасшедший, заставляя меня зажечь свечу. — ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ПОДЖИГАЕШЬ СВЕЧУ!!!
— У меня просто не получается, — честно ответил я.
— ПОЧЕМУ У ТЕБЯ НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ?!?!?!
— Я не знаю.
— ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ?!?!?!
— Я не знаю, почему не знаю.
— ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ?!?!?!
Блин, ты так завернул, что я… даже не хочу говорить «не знаю»… я не представляю, что ответить тебе.
В конечном итоге я всё же зажёг свечу.
К концу второго занятия.
Не без помощи мага.
Хоть он и болен на голову, однако должен воздать ему должное. Благодаря ему я что-то да смог сделать. Я даже потом сам поджёг свечу (вообще поджигание свечи выглядело как пуляние огонька в её сторону), после чего маг расплакался и полез обниматься, говоря, что таких даунов он за свои восемьдесят шесть лет ещё не видел и рад, что смог помочь такому безнадёжному человеку.
Бля, это обидно! Ты даже не представляешь насколько это обидно!
Уже через секунду мы плакали обнявшись, каждый по своему поводу.
После двух пар с преподом по магии, заданной на завтра домашки и обеда меня ждали сразу два занятия по поднятию уровня.
— Повезло тебе, что они сейчас обороняются, — хмыкнул негр, ломая костяшки на руках.
— Это… чем же? — неуверенно пробормотал я, глядя на эту тушу.
— Только с тобой заниматься будем. Ты самый слабый из всех. Первый раз получаю студента на грани.
— На грани?
— Лвл идёт на грани допустимого, — объяснил он и кинул мне бутылку. — Очень хотел попасть сюда?
Я кивнул, откупоривая эту мерзость и готовясь не блевануть.
— Оно и видно. Обычно сюда приходят уже готовые и подкаченные. Одни на тренировках, другие на убийствах. Дайка предположу, ты поднялся на убийствах, верно?
Я чуть не поперхнулся последними глотками, слегка удивлённо глядя на него.
— Я не…
— Ты уже спалился, малец. К тому же можешь не отнекиваться. Я сам был воином, у меня есть… не перк, чувство. Оно помогает мне иногда чувствовать людей. Вот, например, ты, признайся, тренировался на разбойниках, так?