Надеюсь на это. Или просто брошу нахрен это место.
Надо будет ещё предупредить, чтоб они одежду служанок не портили, так как им самим нечего будет надеть в противном случае. Просто я хочу замаскировать их всех под прислугу и потом напасть на приезжих гостей. Типа троянского коня наоборот. И жирный будет успокаивающей приманкой для них.
А пока… надо бы чем-нибудь заняться.
Мой взгляд скользнул по Мамонте. Хорошая женщина, большая (не жирная, а большая — два метра роста, это не хухры-мухры), будет где разгуляться. А мне нравится что-нибудь необычное, например, такие вот размеры. Всегда приятно что-то новое открывать для себя. Думаю, что спою её, пожалуй, да выполню её тайное желание, зарядив «Весёлой ночкой». Пусть оторвётся и перестанет беситься. Блин, а получится её жёстко взять, интересно? Если приказать, то да, но взять самому интереснее же.
Заметив мой взгляд на себе, не подозревающая о счастье на свою задницу Мамонта вопросительно выгнула бровь, и я лишь покачал головой. Ничего-ничего, Мамонта, всё в порядке. Скоро я из тебя твоё нервное напряжение постараюсь выбить. Если меня не побьют за это.
Глава 135
Ближе к вечеру все присутствующие соизволили напиться до беспамятного состояния, что засыпали прямо в зале. Когда я вышел туда, весь зал был заблёван, зассан и засран. И посреди этого всего лежали пьяные бандиты, которым было плевать, где засыпать.
Кухня к тому моменту была зачищена, однако я приказал им не устраивать тут централизованный геноцид. Поэтому часть разносчиц мы оставили в живых, так как кто-то должен был убирать всё это дерьмо и рассказать нам, как здесь всё работает. Ведь если мы собираемся притвориться служащими, нам надо знать, что и как делать. Да и вообще, мы не ебанутые каратели. Одно дело, убирать тех, кто мешает миссии, другое дело просто убивать.
Правда в живых осталось всего шесть человек, так как остальных мы уже успели прирезать, пока забирались сюда.
— Держи, — протянул мне меч Ухтунг. — Постарайся убивать с одного удара.
— Почему?
— Не хочется слушать визги боли.
Ясно…
Я молча забрал меч и принялся монотонно убивать одного за другим. Очень скоро меня это достало, и я начал экспериментировать, типа что будет, если воткнуть меч сверху вниз через плечо, или если ударить прямо в рот. Было интересно наблюдать, как приходили в себя бандиты, когда ты им ломал ногой или мечом позвоночник в районе пояса. Они довольно забавно с ошалелым видом приходили в себя, после чего пытались уползти и получали мечом по черепушке.
А ещё я понял, что череп так просто не растоптать, как показывают в фильмах и играх. Вот у Ухтунга это получилось сразу; он словно на арбуз наступал. А я максимум убивал, но вот так лопнуть череп у меня не получалось. Только с пятого удара, и то, без кровавого фонтана.
Зато грудину проламывал сразу. Правда Ухтунг, опять же, ломал её так, что нога проваливалась туда. Я же просто ломал и всё.
На этих же телах я пытался ломать шеи. Выходило не очень, хотя Ухтунг настаивал, что это очень важно, научиться работать без крови. Потом пришлось идти и мыться от крови, так как ходить вот таким желания не было. Кстати, помыться сходили уже многие, пока я тут тренировался и сейчас больше половины стояли чистые и счастливые.
Пока я учился на дичи правильно убивать, повышая попутно свой уровень, девушки не нашли себе более интересного занятия, как притащить одну из оставленных служанок и начать с ней играть. Игра была довольно своеобразной, хотя для меня это были обычные издевательства над пленной.
Какая-то девушка лет двадцати пяти, вся растрёпанная с испуганным лицом сидела на коленях в окружении десятка воительниц и озиралась с лицом затравленного животного. Минуту спустя она пила алкоголь прямо из горла.
— Давай, выпьешь всё и не вырвешь, мы тебя отпустим, — смеялись они, подавая ей новые бутылки и ставя на то, сколько ещё она продержится.
Кончилось это тем, что девушка впала в беспамятное состояние и умерла. Подозреваю, что наёмницы специально это сделали, доведя её до алкогольной интоксикации, из-за которой та и откинулась.
Когда с одной они закончили, то притащили за волосы другую и повторили процесс. Другая оказалась более стойкой к алкоголю и выдержала больше, но пить дальше не смогла. Тогда они её уложили на стол и сами влили ей остатки силой. После этого надавливали на её живот, от чего девушку рвало.
Вскоре им это наскучило, и они просто запихали ей в задницу бутылку, пока та чуть ли с ума не сходила от боли. После этого они приволокли ещё одну и заставили их заняться лесбийским сексом.
Не буду отрицать, меня это возбудило, но это не отменяло того факта, что они переступают черту. Причём ту, которую лучше вообще никогда не переступать и даже не приближаться, иначе лишишься тормозов.
— Мамонта, — позвал я её, глядя на то, как они уже второй засовывали бутылку, и та не визжала лишь потому что ей закрыли рот. — Скажи своим, что если они продолжат измываться над пленными, я буду уже измываться над ними. Они там в конец ебанулись?
— Они выпускают пар, — пожала та плечами. — Все так делают.
Несколько жестоко… Блять, да ты гонишь?! Не, я знаю, средневековье, морали ноль, прав человека нет. Победители насилуют побеждённых, убивают, отрезают головы и накалывают на пики, но подобное разве не перебор?
Хотя при том, что я перечислил, подобное перебором и не выглядит. Если учесть, что в середине девятнадцатого века американцы отрезали индейцам яйца и делали из них мешочки для табака, а из половых органов всякие украшения и вешали их на шляпы, то подобное вообще детским лепетом выглядит. А это мой мир и уже более-менее цивилизованный.
Но всё равно, есть кое-какие границы, которые я соблюдаю, а остальные могут идти нахуй.
— Ебать… Это называется выпускать пар? И кто кроме них так делает?!
— Например, солдаты фракции Дня. Ещё во времена войны, когда в мою деревню, где все мужчины ушли на воевать за добро, пришли солдаты. Они изнасиловали каждую девушку, даже тех, кто ещё не мог иметь детей. А потом часть насадили на кол в подозрении в помощи злу, других сожгли на кострах, над третьими просто измывались — прижигали пятки, отрезали соски, вставляли во влагалище раскалённые железные палки. Много чего интересного делали. Я жива только потому, что меня спасли, но последствия всё равно остались, и ты их видел. Так что да, все так делают, даже те, кто причисляет себя к добру.
Да-да, знаю, ведь зло на то и зло, что его можно угнетать. Будучи добрым, ты имеешь право наказывать зло как угодно, ведь оно это заслужило. Даже если доказательств, что это именно зло у тебя и нет.
— Если они это не прекратят, я сам пар на них выпущу.
— Не думаю, что они будут против, — ответила она.
— А, да? То есть они не расстроятся, если одной в задницу я запихну раскалённую кочергу, а другую за руки приколочу к потолку? А остальных заставлю сидеть рядом с утконосом и гладить его.
— Им такое придётся не по душе, — слегка встревожилась Мамонта.
— Тогда передай им это. Не заставляй меня с ними проделывать подобное.
Мамонта кивнула и направилась к группе, которая веселилась и измывалась над девушками, после чего что-то начала им говорить. Они видимо спорили, потому что Мамонта ни с того ни с сего ударила ту, с которой разговаривала, в живот. Наёмница согнулась, упала, свернулась калачиком и предпочла уже не вставать.
Остальные испугано попятились, что-то говоря и кивая, после чего подхватили двух обессиленных жертв и утащили.
— Я потом приду и пересчитаю, сколько их осталось, — предупредил я. — А то вообще ебанулись.
Нет, я не против издевательств. Но не над всеми подряд — только над теми, кто это заслужил. А эти… да, знаю, работали на подонков, но раз они сдались, это не значит, что теперь можно творить всё что угодно.
После нас зал выглядел ещё грязнее, чем был. Ко всему прочему добавилась ещё и кровь с трупами, которые надо было теперь убрать.
— Ухтунг, пусть твои парни приведут ещё целых служанок, что в силах держаться на ногах, сюда и контролируют уборку.
— Наёмницы? — рыкнул он вопросительно.
— Они больные, я не могу им доверить сторожить девок. Сам видел, что делают.
— Наёмницы потому что. У орков настоящих честь и правила есть. Противников жрать, но не измываться над ними, — выпрямился он, прямо испуская лучи гордости.
Ну… ладно, жрать противников, это классика жанра.
— Окей. Вот именно поэтому пленниц я могу доверить только вам. Только не ешьте их, — на всякий случай предупредил я. А то вернусь, а они тут бутеры из разносчиц делают.
— Понял я, — кивнул Ухтунг и направился к своим людям.
Ко мне вновь подошла Мамонта.
— Нам осталось только ждать. Насколько уровень поднял? — прохрипела она.
— До двадцать девятого, — ответил я и кинул часть своей статы, исключив настоящее имя с возрастом и способности со званиями. Да-да, здесь можно и так.
Уровень: 29.
«Параметры»
Сила — 32.
Ловкость — 40.
Выносливость — 33.
Здоровье — 31.
Мана — 24.
Интуиция — 35.
«Дополнительные параметры»
Рукопашный бой — 20.
Одноручное оружие — 38.
Двуручное оружие — 17.
Оружие дальнего боя — 30.
Щиты — 7.
Лёгкая броня — 20.
Тяжёлая броня — 5.
Устойчивость к ядам и токсинам — 50.
Устойчивость к болезням и заражениям — 50.
Мелкий ремонт — 4.
Медицина — 12.
Рукоделие — 16.
Взлом — 4.
Выслеживание — 12.
Охота — 20.
Шитьё — 5.
Торговля — 20.
Красноречие — 35.
Верховая езда — 11.
Скрытность — 20.
— Я ожидал, что будет под сороковник, — вздохнул я.
Мамонта же посмотрела на меня как на идиота.
— Ты поднял четыре уровня уже за границей двадцатого, после которого всё замедляется. Четыре уровня за то время, что мы путешествуем. Я не знаю людей, кроме героев и тех, кто имеет огромное влияние, что могли бы поднять его быстрее. Многие больше года пытаются столько поднять.