Ну всё же, пусть всё пройдёт нормально. Я знаю, что он понимает меня, и знаю, что с ним можно нормально говорить. Я уже общался более-менее с ним у озера после штурма каменоломни.
Значит и сейчас есть шансы повторить это.
Способность была активирована и я ждал характерного…
О, а вот и рёв на горизонте! Одновременно с этим рёвом раздался классический гудок, который нескромно намекал на то, что сюда едут карать мягкие сраки железным глушаком.
Я обошёл яму с той стороны, где по звуку должен был появиться автобус. Встал на краю, замер.
Секунда, другая… писать от страха хочется.
А рёв раз за разом повторялся, как бы намекая, что четыреста десятый летит подобрать бренную душу на свой борт.
Вот этот чудовищный гудок повторился, заставляя ближайших птиц, что ещё не свалили после первого гудка, подняться облаком в небо и улететь, спасая свою хрупкую психику. Кажется, моя психика тоже улетает.
И вот, через десяток секунд волнительных ожиданий, красный свет появился среди деревьев и начал очень быстро приближаться к границе леса. Я видел, как начал мелькать между стволов корпус ЛиАЗа. От одного его вида душа в пятки уходит. А всё потому что каждая встреча с ним, это игра в кошки-мышки, где ставкой служит твоя жизнь. Смог выжить, молодец, живи дальше. Нет — твои кишки намотает на колёса, что для тебя будет ну очень печально.
И вот, сломав кусты на опушке леса и подняв облако листьев, на поле выехал ЛиАЗ. И он совсем не собирался тормозить; наоборот, поддал газка, что быстрее настичь меня.
— Эй! Чувак, давай поговорим, прежде чем ты допустишь страшную ошибку! — крикнул я автобусу, чувствуя себя круглым идиотом.
Но ответ всё же был: громкий рёв двигла, который давал довольно точные инструкции, куда мне следует идти со своим разговором. Вот же пидор.
— Ты бы тише был и притормозил! Разобраться всегда успеем! — закричал я. — Можно всё решить миром.
Опять рёв и опять меня послали куда подальше.
— Ты понимаешь, что сам роешь себе могилу?! — крикнул я напоследок, так как было самое время готовиться отпрыгивать.
В ответ на мои слова автобус лишь поддал газа.
И в то мгновение, когда я должен был отпрыгнуть… я облажался. В принципе, ничего удивительного.
Просто я уже был готов прыгать в сторону — развернулся и напрягся. Но в тот самый момент моя нога соскользнула с края ямы, и я практически свалился в неё. Каким-то чудом в последний момент умудрился вцепиться руками в траву, чтоб не провалиться в западню. Ещё так странно получилось — одна нога на поверхности, другая провалилась вниз, отчего я неслабо ударился яйцами об угол ямы.
А ещё я увидел, как мне навстречу несётся железный отполированный бампер!
Блять, да я сейчас с бампером его поцелуюсь!
Поэтому, помолившись, я разжал пальцы и провалился в яму, которую копали для него. Буквально через мгновение надо мной пролетел и сам ЛиАЗ.
И тут я понял, что допустил второе упущение — автобус нёсся на скорости, так что вполне логично, что он имеет шансы проскочить эту участь.
Что в принципе практически и вышло.
ЛиАЗ пролетел над моей головой, снёс настил, который закрывал яму, пролетел вперёд и влепился нижней частью переда на уровне фар в стену. Его зад подлетел, словно автобус сейчас перелетит на крышу. Мне казалось, что говнюк сейчас так и сделает (я бы не удивился) — просто преодолеет эту яму, банально перекувыркнувшись на крышу, а потом вновь встанет на колёса.
Но ЛиАЗ оказался не столь продвинутым, как я думал. Он на мгновение замер в такой позе, после чего его зад начал опускаться вниз, и автобус рухнул в яму. И я бы сказал круто, всё случилось, как и планировалось, если бы сейчас сам не сидел в этой же яме.
Браво! Аве Патрик нахуй. Я запер себя с больным автобусом.
Пока ЛиАЗ приходил в себя, я пытался забраться по стене наверх, но хрена там — зацепиться не за что. Тогда мой взгляд упал на сам автобус. А что будет, если я заберусь в него? Нет, ясно, что там дым и всё такое, но шансы же есть, верно? Или это портал в ад?
И пока я думал, лезть или не лезть туда, автобус очухался. И ему не понравилось то, где он оказался. Об этом автобус меня рёвом двигателя и оповестил.
— В смысле охуел, ты говна железного кусок! — оскорбился я. — Ты меня сбить пытался! Так что получи пизды и распишись!
В ответ ЛиАЗ газанул и обстрелял меня камнями и песком. Сука, с той скоростью, что они вылетают, это нихрена не слабо! Причём несколько особо острых камушков пробили мне кожу и застряли в теле.
Я поспешил уйти с линии огня и… в этот момент он дал задний ход!
Сука! Я успел кое-как отпрыгнуть и меня едва не распидорасило.
— Ты, чмо ебаное! Неудивительно, что тебя все ненавидят!
Рёв двигла в ответ.
— Кто любит!? Кто эти блять все!? Покажи мне их, а то я не вижу!
Я встал специально около бока автобуса. Ездить боком он слава богу не умеет, лишь сдавать вперёд и назад, но с длиной в почти во все одиннадцать метров в пятнадцатиметровой квадратной яме это сделать непросто.
Естественно автобус попытался меня переехать, но моё хитрое расположение не давало ему шансов достать меня. Он только и мог, что реветь мне в ответ.
— Кто эти люди, что тебя любят!?
Рёв двигателя.
— Где они есть!? В твоих влажных масленых мечтах на кровати!?
Рёв двигателя.
— Да лучше быть дрыщавым уебаном, чем жирным пассажирским автобусом, который представляет, что возит в себе людей!
Рёв двигателя.
— Да, считаю себя умным. И считаю, что многого добился! Я жив в этом безумном мире, где меня все хотели убить и сам мир показал мне средний палец!
Рёв двигателя.
— Да чот не видно, что тебя убить хотели. Ты вообще мастер пиздеть, как я погляжу!
Вот это автобуса реально обидело. Он перестал пытаться развернуться и задавить меня. Нет, он…
НАЧАЛ ПЕРЕВОРАЧИВАТЬСЯ НА БОК!!!
Я еле успел отпрыгнуть, когда ЛиАЗ рухнул на борт и заставил вздрогнуть землю. Зазвенели стёкла, затрещал и заскрежетал металл. Двигатель заревел. Автобус беспомощно закрутил колёсами.
— Да как же, достанешь, ага. Держи карман шире, — ответил я, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.
Остановился ли на этом автобус? Не-а, он продолжил переворачиваться, пытаясь меня задавить. А я, как умный человек, сразу с занял позицию у кормы, чтоб он не смог меня достать.
— И какого это, быть так близко и так далеко, автобус? — пнул я его по заду, а в ответ он только заревел и попытался меня вновь раздавить. Но тут вопрос о том, кто устанет первым. Хотя я могу его сразу отозвать, если у меня возникнет такое желание.
Вот так, кувыркаясь как собака он встал обратно колёса, рассыпав по земле стёкла, краску и… а что тут у нас такое? Я подошёл к заинтересовавшему меня предмету и поднял его с земли.
Да это же кукла Зина! Старая советская резиновая кукла Зина, которая ещё у моей мамы в детстве была! Я не видел их лет сто уже, так как до моего поколения они не дожили. Такие теперь хранятся или у кого-то в коробках на чердаке, или в музее. Остальное всё на свалке.
Офигеть.
— Эй, жирный-пассажирный! Ты кое-что уронил! — потряс я куклой, держа ту за ногу. — Ты чо там, в куклы играешь?
Автобус, не знаю, как он увидел её боком, взревел благим матом.
— Да хуй тебе отдам. Подойди и возьми, чмо!
Автобус начал биться задом и передом о стены, довольно резво разворачиваясь в мою сторону. Но даже так я смогу увернуться.
— Эй, скажи-ка, а где хозяйка этой куклы? Сделал то же самое, что и с остальными? Где твои пассажиры? С чего ты стал тем, кто возит людей в ад?
Автобус явно потерял тормоза, он разгонялся и врезался, сдавал полный зад, разбивая его о стены, и вновь по газам. Его рёв двигателя был настолько громким, что конкретно глушил меня.
— Можешь орать сколько угодно! Отвечай на вопрос, ведро на колёсах, где хозяйка? Или ты пассажиров живыми не довозишь?
Рёв двигателя.
— Как это, неправда? Где они? Умерли по дороге?
Рёв двигателя. Автобус вновь пытается протаранить меня.
— Кого ты довёз? Что ты сделал? Ты ебанутый маньяк убийца, который только и делает, что давит всех!
Рёв двигателя.
— Что нет!? Что нет!?!?!? Я тебе предложил мир, но ты хотел убить меня. Ты убил стольких людей и говоришь, что не убивал пассажиров!? И девочку ты тоже убил!? Переехал задними колёсами небось!?
ЛиАЗ взревел. Он не пытался сказать, просто ревел. Рёв не страшного монстра, который нёсся ко мне, но полный боли и страданий рёв старенького автобуса, уставшего и потрёпанного временем. Автобус на полном ходу врезался в то место, где должен был быть я, но мне удалось без проблем увернуться.
Был такой скрежет металла, что я засомневался, что переживёт ли он такой удар. Но ЛиАЗ выжил, хоть и смял весь перед. Автобус отъехал медленно назад. Все его стёкла были побиты, металл был изуродован, передние колёса были сдуты, и он словно волочился после такого удара. Сломленный автобус — не думал, что подобное увижу. Он отъехал задом к стене ямы и остановился.
Его фары помигивали, но теперь они не испускали страшного красного цвета. Это был обычны свет фар, который я привык видеть у нормальных автобусов, а не полоумных маньяков. Его двигатель тихо и грустно урчал, словно ЛиАЗ оплакивал потерянную куклу, которая была для него своеобразной ценной вещью.
Под его фарами начало скапливаться масло и стекать вниз. Создавалось ощущение, что автобус плакал. А если учесть, что там не проходят масленые трубки, то возможно он действительно плакал маслеными слезами.
Старый автобус плачет над куклой ребёнка, которую он потерял. Странное зрелище. Ещё и его чихающий рокот двигателя, словно он действительно плачет.
Я не знал, стоит подходить к нему или нет.
Блин, я даже автобус до слёз довёл. Мне даже немного становится жутко оттого, какой же я подонок.
— И? — начал я, подходя ближе. — Где все пассажиры?
Автобус в ответ лишь планомерно ревел двигателем, не спеша отвечать.