Окей, с этим разобрались.
— А что за храм? Как он выглядит?
— Я не знаю, — ответила Дара, отступив от меня ещё на шаг. — Храмы разными бывают.
Вот это мне не нравится. В том то и дело, что храмы бывают разные. Или солнечный храм Зевса, или злоебучие катакомбы фараонов Египта. Два храма, но разница между ними довольно ощутимая и мне не хочется, чтоб тот храм оказался злоебучими катакомбами.
Но это пол беды. Другие пол беды — стоит ли возвращать тело? Пока мы не дошли до храма, в котором по любому не всё в порядке, надо окончательно решить — возвращать тело или нет.
С одной стороны — живучесть на стороне скелета. Тут можно бегать и без головы, и без руки, но критический удар в тот же самый череп и пизда рулю. Да и в город хуй так пройдёшь. Это не Эви, которая была с мясом на костях, я тут слишком сильно палюсь. Даже если накину одежду, можно будет заметить торчащие под ними кости, которые будут слишком сильно выпирать. И лицо тоже будет сложно скрыть.
С другой стороны, с телом любой критический удар может отправить меня к праотцам… нет, отправит в никуда. Но при этом от крита могу и не сдохнуть сразу. Даже с пробитым черепом при должном везении можно выжить и не сдохнуть, дождавшись лечения. Правда с бонусом на лечения, который теперь может меня так нехило скосить, это очень и очень спорно. Однако я буду как человек и даже обзаведусь членом. Тут тоже плюс.
Я раскидывал мозгами довольно долго… которых у меня не было. Азаза, какая шутка… Ладно, в сторону всякую хуйню.
Плюсы есть с обеих сторон. Но если с одной стороны живучесть, то с другой стороны явная скрынтость и плотское удовольствие. Прокрасться к графу легче человеком, а вот пробиться — скелетом. Но пробиться со своими статами я точно не смогу, а вот прокрасться шанс есть. Да и в городе гулять смогу без палева.
Я прикинул — живучесть или относительная скрытность. Но без силы относительная живучесть и не нужна, поэтому я решил всё-таки вернуть себе жизнь. Хоть палиться не буду. Что касается того, как добраться до графа… Слава богу есть такое слово Авось. Всегда его любил. Так что авось смогу пробиться и меня к хуям не грохнут.
Глава 8
Мы вышли к храму только к следующему дню.
Так получилось, что топали мы откровенно медленно, так как в какой-то определённый момент лес вдруг оброс кустарниками и высокой травой, через которые было сложно двигаться. И поэтому пришлось нам заночевать ещё раз в лесу. Благо живности здесь не было особо от чего можно было не беспокоиться о том, что мою хозяйку сожрут.
Хотя признаюсь честно, даже несмотря на то, что я особо Дару и не ненавидел (А за что? Да, она поступила со мной гнусно, но на её месте я бы сделал тоже самое. Не мне её критиковать), однако с радостью избавился бы от неё таким способом. До того момента как во мне заговорила проклятущая совесть.
Эта маленькая сучка выглядела так мило во сне, что хотелось её даже не трахнуть, а обнять, погладить и потискать… ну и только потом трахнуть, естественно. Короче, её невинный вид и вполне высокие цели (спасти близкого вполне достойная причина) сдерживали меня. Всё-таки я ещё не конченный моральны урод, который будет так поступать. Она была явно положительным персонажем, ступившим не по своей воле на тёмный путь.
Вот только не повезло мне стать её собачкой на поводке. Эта мысль вроде заставляет чувствовать к ней неприязнь, но глянешь на лицо и тут же вроде и жаль её. Короче, я на распутье.
И как истинный слабак, я всё же не рискну её грохнуть. Пока что. Да и поводок сразу голову ломал мне при одной только мысли.
К утру мы вновь выдвинулись к храму. Я на всякий случай спросил, ничего ей там Бог Скверны не сказал ещё, но она покачала головой.
— Сегодня спала как младенец, — ответила она с улыбкой. То, что я её вчера таскал за волосы, уже давно выветрилось из её лёгкой головы.
— Да, я заметил это. А не боишься оставлять на меня пост?
— Ну ты же под контролем.
— А если вырвусь?
— Я верю тебе, — пожала она плечами. — Пусть ты и антигерой, но всё же должно же быть в тебе что-то хорошее.
Какая же она наивная, просто ужас. По её чудесной логике любой злодей никогда её не тронет пальцем, если она беззащитна. Это… просто прекрасно. Но есть одно но, которое я всё-таки вижу. В конце концов, эта девушка, будучи такой наивной, не дошла бы аж до сюда.
— Не слишком ли ты наивна и добра? Я могу и придушить тебя, после чего просто смотаться покорять мир.
— Но ты же так не сделаешь? — посмотрела она на меня щенячьими глазами.
Это был удар под дых моей злобной натуре. Не смертельный, но всё же. Я бы так и сделал, если бы она была стервой, но Дара же ведёт себя как… маленькая и слабая сучка. Я знаю, что это её способ заставить меня ей подчиниться. Она манипуляторша и, видимо, прощупав почву моей натуры, стала давить на жалость. И надо сказать, у неё это отлично получается. Именно её милый вид был главным способом защиты от меня. Сука.
— Конечно нет, — улыбнулся я. — Но вот изнасилование не входит в эту категорию. Так что одной прекрасной ночкой ты ощутишь инородный предмет между своих милых нежных ножек и очень сладкую боль.
Вот здесь Дара действительно заволновалась.
— Я… я приказываю тебе не насиловать меня, — сказала она взволнованным и очень прекрасным голосом.
Её маска добродушного доверия треснула, показывая, что она боится меня и не доверяет. А я лишь усмехнулся, хотя этого видеть она не могла. Её приказы иногда слишком не конкретизированы и, например, секс с ней, когда она молчит на моё предложение, уже не будет изнасилованием. Ведь молчание — знак согласия.
Ну да ладно, не буду я её насиловать. Это так сейчас, баловство и простое запугивание. Всё-таки она не конченная дрянь и убить меня не пытается, чтоб нечто подобное с ней делать. Пока не дрянь… Куда больше меня беспокоит перерождение и восстановление тела. Просто будет обидно, если она даст косяка и меня там распидорасит по стенам.
К храму мы подошли в обед. И к моих худшим ожиданиям эта залупа находилась сука под землёй. То есть такой небольшой вход, похожий на склеп и лестница вниз. А там темно как в жопе. Я скелет, но мне всё равно страшно.
— Ты уверена, что это храм светлого бога? А то выглядит так, словно там жертвоприношения делают.
— Так оно и есть, — кивнула Дара, сидя на сумке и жуя какой-то кусок хлеба с травой. — Там проводили жертвоприношения.
— Погоди-ка, не твои ли слова, что это светлый бог?
— Ну так оно и есть. Он не считал приемлемым отнимать жизнь.
— Тогда что приносили в жертву?
— Глаза, руки и ноги. Всё, что отвечает за усидчивость, тонкую и аккуратную работу, да внимательность.
Я, честно говоря, содрогнулся от этих слов.
— И кто лишался этих частей тела?
— Чаще животные, реже люди. Сейчас вроде людей вообще не приносят в жертву ему. А раньше приносили и делали это здесь.
Ёлки-палки, это по-вашему светлый бог? Серьёзно!? Можно сказать, что это хуже смерти! Ничего не видеть, не иметь возможности видеть и двигаться. Нихуя это не светлый бог. И это ещё считается добром? Стесняюсь спросить, какой тогда у вас тёмный бог?
Тем временем Дара запихнула свой обед в рот, отряхнула руки и стала там что-то шептать рюкзаку после чего достала бутылку и какую-то тряпку. Подобрала хорошую такую дубинку, намотала тряпку и облила жидкостью, что была похоже на жёлтые тягучие сопли, после чего чиркнула огнивом.
И мы стали счастливыми обладателями довольно яркого факела.
— Пошли, — позвала она меня, и мы начали спускаться.
И в отличии от меня на её лице не было и грамма волнения. Ступеньки вывели нас практически сразу в довольно широкий коридор, похожий на типичный подземный переход моего мира как по высоте, так и по ширине. Все стены были испещрены рисунками на подобии тех, что можно было увидеть в храмах майя или ещё в каких-нибудь храмах старых цивилизаций. И в свете пламени факела, эти, частично заросшие как мхом, так и паутиной, картинки выглядели довольно жутко.
Но не могу не признать, что в тоже время они и завораживали своей первобытностью, словно я археолог какой-то экспедиции в джунглях, когда все ещё плавали на парусных кораблях.
Только вот, как и в тех красивых историях, этот храм был сраным лабиринтом с абсолютно одинаковыми коридорами, которые друг от друга ничем не отличались. И было здесь, мягко говоря, жутко.
— Ты хотя бы запоминаешь, куда мы идём? — спросил тихо я.
— Естественно, ведь я следопыт. А ещё у нас есть волшебная карта, которая подскажет путь.
— Окей.
Не сказать, что волшебная карта меня успокоила, но приятно знать, что есть запасной план.
Мы всё блуждали и блуждали по этому лабиринту, иногда натыкаясь на комнаты, где были непонятные изображения и фигуры.
— Слушай, а что за храм-то такой большой?
— Древний, наверное. Раньше строили их очень большими. В этих комнатах, например, раньше молились и потом приступали к работе.
— То есть здесь и молились, и работали?
— Ага. Наверное… Я лишь знаю то, что читала. У наших соседей, эльфов, до сих пор есть храмы, где они и молятся, и работают, и живут. Скорее всего, это был одним из таких. Но в отличии от эльфов, люди уже не такие верующие. Им теперь вместо таких вот огромных комплексов достаточно там здания или вообще обычной статуи.
Я внимательно осмотрелся. Ну да, вон, судя по всему, столы, туда даже свет из потолка падает. А вот что-то типа стула. Забавно, что это до сих пор ещё не развалилось.
— И сколько лет этому храму?
— Очень древний. Я даже примерно не скажу.
Мы спустились ещё глубже и под конец вышли в такой интересный большой зал. Здесь были красивые каменные фигуры, интересные стены с вырезанными всевозможными узорами, пол, отделанный гладким камнем, факелы, что уже не горели, копоть от них на стенах и огромный стол, где, я осмелюсь предположить, приносили в жертву людей. С некоторых мест свисали целые густые бороды мха.