Дверь нам открыли через минуту после того, как я постучал. Вернее, не открыли, а громко спросили.
— Кто беспокоит? — раздался женский голос.
— Личное письмо от мэра для Крайстернаци Виолда! — громко и уверенно сказал я. — Срочное. Он требует получить ответ на него немедленно!
Послышался шум, топот ног (или копыт) и уже мужской голос спросил меня.
— У вас письмо к Крайстернаци Виолду?
— Да! — громко ответил я. — Мэр требует от него ответ немедленно!
Дверь слегка приоткрылась и показалось лицо какого-то быка с красными глазами. Его ноздри буквально расходились от его выдохов. Казалось, ещё немного и оттуда как в мультиках пар пойдёт.
Однако стоило ему увидеть нас, как он тут же попытался закрыть дверь. Но слишком поздно.
Я уже целился в щель и просто нажал спусковой крючок. Свинцовая пуля вошла быку глубоко в череп. И хоть она не пробила её насквозь, но откинула ему голову, и тот завалился на спину. Хлопок разнёсся по всей улице, извещая стражу о том, что здесь что-то происходит, и ещё долго эхом расходился, словно гром, по городу. Значит наше время начало очень быстро тикать в обратку. Вообще, быка можно было убить и мечом, но я сомневался, что мне хватит реакции, если у него там семидесятый, что вполне возможно.
По ту сторону раздался визг, будя весь дом и извещая всех о том, что на них напали. Я попытался толкнуть дверь, но практически сразу в ответ на мои потуги в дверном проёме блеснула цепочка, весело и издевательски звякнув. Но вряд ли она способна спасти этот дом от вторжения.
Без лишних церемоний я тут же что есть сил пнул дверь, и та приветливо раскрылась нараспашку. Лопнула даже не цепь — вырвало кусок дерева, к которому она на двери крепилась.
Не теряя времени попусту, я тут же вскочил в коридор, с одного удара отправляя служанку, что визжала, в аут. Я всё понимаю, но честно сказать, меня всегда бесили визжащие бабы. Ну вот просто бесили, визжат они по делу или нет. А ещё меня бесят визжащие и кричащие дети. Кажется, что они входят в личный топ самых ненавистных мной звуков.
Оказавшись в довольно богато обставленном коридоре, я закрыл за собой дверь и быстро оглянулся — один дверной проём вёл на первый этаж и лестница, что была передо мной, шла на второй.
— Где его кабинет?
— Не знаю.
Не знает… Блять, хуёво, что не знает. Но предположу, что всё самое важное всегда находится на втором этаже.
Быстрым шагом я начал подниматься наверх, сжимая в руках пистолеты, и целясь от бедра. Честно говоря, их тяжесть вселяла в меня уверенность. Твёрдость рукоятей словно служила для меня сигналом: «всё ништяк, всё путём, я всё ещё самый сильный». Хотя последнее было явным преувеличением.
Мы поднялись на второй, и практически сразу грохнул выстрел — труп ещё одного охранника, зверолюда зайца, упал к моим ногам. Его меч со звоном ударился о пол. Если бы, допустим, у меня был меч, то мне могло бы и не хватить скорости отбить удар. А тут просто крючок нажать.
Предположив, что он выскочил из комнаты, где живут охранники… я бы построил свою комнату подальше от помещения охраны. Рассудив немного странно, я двинулся в противоположную сторону. Каждую дверь я раскрывал с пинка, ломая обычный замок-защёлку.
Две комнаты были пусты. В одной, вжавшись в стену, закрыв глаза и что-то шепча, словно молясь, стояла зверолюдка-служанка с ушами спаниеля.
— Не убьёшь? — спросил меня наблюдатель.
— Я не нанимался карателем, — бросил я с лёгким презрением.
Тот ничего не ответил, словно ему было плевать. Может ему и было плевать, кто знает.
Мы шли очень бодро, да и дверей было немного, всего пять. И удача мне улыбнулась на пятой.
За ней находился большой кабинет, где…
Весёлый звон и не сильный толчок в грудь. В ответ выстрел на рефлексах, и у ещё одного охранника зверолюда взрывается верхняя часть головы. Его тело отбрасывает к стене, где он врезается в картину и вместе с ней падает на пол.
В комнате остался только такой слегка полноватый мужчина фурри похожий на волка с длинными ушами. Женщина зверолюдка кошачьей расы и их ребёнок, которым была девушка лет четырнадцати. Все трое, они забились в угол обнявшись и буквально дрожа.
Когда я вошёл в комнату, мужчина вскочил, закрывая собой семью. Возможно, он хотел повести себя как герой, а может действительно хотел защитить свою семью, но его слова пришлись очень кстати.
— Не смейте, убейте лучше меня, но…
Сказано — сделано. Причём это было не моё желание, а его.
Через секунду он получил пулю в сердце навылет, так и не договорив, лишь забрызгав стену позади себя кровью, и свалился на свою семью, которая безумно закричала. То ли от горя, то ли от ужаса.
Но мне было фиолетово.
— Уходим, дело сделано, — бросил я, обернувшись и возвращаясь обратно в коридор мимо наблюдателя.
— А они?
— В договор не входили.
— Но они свидетели, — сказал он, словно стремясь меня заставить убить всех в этой комнате.
— Хорошо, — я стянул с плеча ружьё. — Тогда я убью абсолютно всех свидетелей, включая тебя, ты не против?
Он промолчал, но на его лице не мелькнуло ни единой эмоции. Не нравятся мне такие типы, не поймёшь, что у них в голове. Может им похуй, а может они хотят тебе глотку перерезать, кто знает.
Мы вдвоём вышли в коридор, оставив за собой кричащих мать и дочь. Но едва мы дошли до лестницы, как на первый этаж ворвалась стража. Всего двое человек, но зато в полном комплекте доспехов, с мечами и щитами, словно группа захвата.
— Стража Зоофурия! Никому ни с места!
Они слишком поздно посмотрели на лестницу, где нас к тому моменту уже не было. Да и если бы заметили, им бы вряд ли это что-то дало хорошее кроме пули. А так мы просто проскочили дальше в коридор, свернули направо и упёрлись в тупик. После этого мой проводник проворно подпрыгнул, схватившись за ручку на потолке, и дёрнул на себя. Послышался хруст древесины; вниз вместе с пылью и грязью посыпались щепки и защёлка, которая видимо запирала чердак с обратной стороны. Тогда… как туда попасть, если он с обратной стороны запирается?
Подпрыгнув, проводник ловко подтянулся и скрылся в темноте чердака. В свою очередь мне, чтоб подтянуться, потребовалась неслабо так поднапрячься. Всё-таки доспехи не весят сто грамм, да и рана на руки не способствует. Но…
Когда я почти поднялся, кто-то схватил меня за ногу и дёрнул вниз. Может в другой ситуации я бы смог отопнуться и вырваться, но сейчас моё раненое плечо дало слабину — рука просто разогнулась обратно. Чувствуя напоследок, как пальцы срываются с края, я полетел вниз и чуть ли не плашмя упал грудью на пол. От такого удара у меня спёрло дыхание, а по голове словно молотком ударили.
Хотя нет, это меня действительно ударили…
Я попытался встать, но на меня буквально навалились, не давая подняться.
— Один есть! — раздался за моей спиной бас. — Сюда! Один есть!
Я среагировал на столь неудачное обстоятельство моментально. Тут же выругался: «сука блять», а это самое главное, словно волшебные слова на любое неожиданное и неприятное обстоятельство. После чего долбанул магией воздуха прямо под себя. Если бы я стрелял в кого-то, то его бы отбросило, словно напором сжатого воздуха, если приложить много сил.
Здесь же я выстрелил из обеих рук во всю дурную силу прямо под себя. Получился эффект вылетевшей пробки. Нас обоих подбросило в верх, мы врезались в потолок и грудой металла рухнули обратно на пол с чудовищным скрежетом и грохотом. Действуя быстро, я схватил ружьё, которое валялось передо мной, перекатился на спину и выстрелил прямо в забрало стражника, что поднял с пола ко мне голову.
Но не стал вскакивать. Секунда, другая, по полу слышалось тяжёлое топанье и…
Выстрел сразу в тот момент, когда появился второй бронированный стражник. Выстрел прямо в голову. Тот запнулся, но по инерции пролетел дальше и врезался головой в стену. Та согнулась под диким углом и до меня долетел хруст позвонков.
Так что если его не убила пуля в голову, то точно убил перелом шеи.
Я быстро поднялся, закинув ружьё за плечо. На первом этаже послышались крики и топот стражи, и там их было куда больше, чем два. Поэтому, больше не тратя времени, я подпрыгнул, с трудом подтянулся и попал в тёмный пыльный чулан. На другой стороне виднелось окошка света, через которое синеватые лучи попадал в чулан.
Я несколько раз пометил лбом деревянные балки, прежде чем добрался до этого окошка, которое оказалось дырой в крыше. Под ногами захрустела вырванная черепица. Снаружи меня уже ждал проводник. Он не задавал вопросов, что я делал и не пытался выяснить, чем я убил как охрану, так и стражу.
Ему было похуй. Хороший человек.
— Готово, — кивнул я. — Уходим?
— Да, идём.
Очень быстро, слегка пригнувшись, мы двинулись по крышам подальше от дома. Сейчас главное было не сверетениться с крыши вниз, так как она была покрыта классической черепицей, которая прямо вот намеревалась скатиться вниз кому-нибудь на голову вместе с тобой. Помимо этого она крошилась и хрустела под каждым моим богатырским шагом.
А там внизу было на кого падать — стражи набежало человек пятьдесят, словно со всего города собрались. Там было просто море факелов, который двигались волнами и отсюда сверху немного завораживали. Красиво, ничего не скажешь.
— Почему мы с самого начала не прошли через крышу? — спросил я, аккуратно идя за ним и изредка бросая вниз взгляд.
— Потому что меня никто не спрашивал, — ответил проводник.
— А сказать, что знаешь проход, нельзя было?
— Я не выполняю чужую работу, — не оборачиваясь бросил он.
Хуесос.
Мы уходили всё дальше и дальше, пока внизу не осталось никого. Но даже тогда мы продолжали идти по крышам, пока не достигли конца квартала. Спустились по выступам (под конец я наебнулся, опять же из-за руки) и ринулись переулок меж домов в тень. Ещё один забег через город подальше от стражи, которая сбежалась на стрельбу, ближе к району, где никому ни до чего нет дела.