— Наверное я погорячился насчёт секса, — струхнул я, представив её голую рядом. От одной мысли дрожь пробивает, чего говорить о стояке. — Но насчёт колыбельной ловлю на слове, идём, посмотрим, как могёшь в пении.
Глава 214
Теперь я знал, как звучит загробный реквием в чёрных тонах от Клирии. Неудивительно, что после песни, в которой были такие фразы, как «закапаю тебя в саду», «топор скользнул на шею тихо», «висят спокойно мертвецы, их души варятся в котле» и «спят в могиле мирно трупы», мне снились сплошные кошмары с этими самыми трупами и мертвецами, которые пытались меня затащить в гроб.
А когда я проснулся, Клирия всё продолжала убаюкивающе петь этот кошмар. Неудивительно, что я нихуя не выспался. Тут даже маньяк-рецидивист, видавший многое, не уснёт нормально.
— Надеюсь, ты никогда не будешь петь колыбельную детям, — пробормотал я, зевая и подтягиваясь.
Она выглядела несколько сонной, но не более. Такое ощущение, что она может держаться в два раза больше, чем обычный человек.
— Это было грубо, Мэйн.
— А ты хочешь детей? — с интересом бросил я на неё взгляд, вставая с кровати.
— Не исключаю такой возможности, — спокойно ответила она. — Всё-таки я девушка.
Я едва удержался чтоб не сказать: «Кто?! Ты!?». Мне кажется, что Клирия может обидеться на подобное и потом ебать мой бедный мозг, а я знаю, что она умеет это делать, причём самыми нестандартными и извращёнными способами.
— Серьёзно? Клирия хочет ребёнка? Тебе детей не жалко?
Клирия бросила на меня странный взгляд. Блин, кажется, она всё-таки обиделась.
— Я не говорила, что хочу. Я не исключаю такой возможности.
— Для тебя не исключать возможность означает хотеть. К тому же не льсти себе. Девушка блин…
— Хотите сказать, что я не девушка? — в её голосе скользнули холодные нотки. Но Клирия, меня этим не испугать, я готов раскрыть тебе правду в полном объёме.
— Да как бы тебе ответить, чтоб и не соврать, и не обидеть одновременно, — задумчиво пробормотал я, быстро одеваясь.
Накинув свои шмотки на себя, я поспешил выскочить из комнаты подальше от взгляда Клирии, которым она безустанно сверлила меня. Не, ну а чо? Пусть сначала ауру свою подкрутит и перестанет людей до икоты доводить, а потом уже говорит о том, что она девушка.
Пройдя по коридорам административного здания, так любезно предоставленного Анчуткой (не дурак я палить нашу настоящую базу) вышел к дверям под охраной шести человек.
— Констанция ещё дрыхнет? — спросил я одну из стражниц.
— Ага, господин. Никто ещё не вставал там.
— Откуда знаешь? — прищурился я.
— Маг, — коротко ответила другая.
А, вон аж как, ну окей-окей, хорошо подготовились.
— Наружу не рвались?
— Всё тихо, господин.
Понятненько, видимо смерилась со своей участью, что не могло не радовать.
Я молча открыл дверь и вошёл в комнату, попав в личные покои мэра, которого переселили на время нашей небольшой операции. Там на кровати в центре комнаты, мило обнявшись, лежала Фемия и Констанция. Вернее, это Констанция своими стальными объятиями прижала к себе Фемию, словно боялась, что её украдут, пока она спит.
Прямо картина «Тигрица и тигрёнок», я сейчас помру от такой милоты. Нет, я реально говорю, это сука так мило, что на душе становится слишком ми-ми-ми и ня-ня-ня. Хочется прямо подойти и присоединиться к ним. Хотя Констанция меня скорее всего просто удушит нахуй.
И стоило мне зайти, как глаза Констанции тут же раскрылись и недобро блеснули в лучах восходящего из-за туч и горизонта солнца. Всегда на стрёме.
Я тихо подошёл к кровати, сопровождаемый её взглядом и сел на край, всё так же наблюдая за ними. Блин, это реально мило. Иногда хочется, чтоб тебя так же кто-то обнимал. Не в порыве дикой ебли, а так, потому что тебя любят. Вот как мама меня обнимала в своё время, но только чтоб это был другой человек, не связанный с тобой кровью, увидевший в тебе что-то хорошее.
Сжёг несколько городов, убил овер тысячи человек —> что-то хорошее.
Блин, чот как-то не сходится.
— Чего тебе? — тихо спросила Констанция, поглаживая по голове вошкавшуюся дочь.
— Скоро вы отправитесь со мной обратно в университет. Сделаете вид, что ничего не произошло и будете жить дальше своей жизнью. Все документы передашь через Фемию.
— Я ненавижу тебя, просто хочу, чтоб ты знал, Патрик, — тихо сказала она мне.
— Меня все ненавидят, такова уж моя судьба, — пожал я плечами, скрыв всё под безмятежной улыбкой. — Сделай всё правильно и как надо, тогда никто не пострадает, ни ты, ни Эви, ни твоя дочь.
— А другие? Все люди, кто погибнет?
— Опять за старое? А ты не думала, сколько людей погибает сейчас, пока вы радуетесь иллюзии мирной жизни? И сколько погибнет, когда эта иллюзия рухнет? Дети в рабстве, используемые как корм. Люди в роли рабочей бесправной силы, чья жизнь дешевле гроша. Погибшие от рук разбойников. Изнасилованные и избитые в подворотнях. Расизм… Я могу привести тебе целый список. Могу поспорить, что за год наберётся целый небольшой городок. Ты об этом думала?
— Ты ничего не исправишь.
— Но я хотя бы постараюсь, а не буду ныть. И ты недооцениваешь этих людей. Они — не люди из моего мира. Здесь ещё можно всё исправить. А теперь подъём, вам принесут завтрак сюда, после чего перенесёмся ко мне в комнату.
— Как?
— Не твоё дело, — отрезал я и вышел из комнаты.
Ещё я своих тайн не раскрывал.
Вскоре солнце уже поднялось над городом, который в прошлом сотрясали убийства и разборки, где я принимал посильное участие и в которых терял своих людей. Позавтракал в аляпистой столовой мэра и прогулялся по городу, в котором до этого перемещался ночью.
Сразу обратил внимание, что контингент города успел к этому времени несколько поменяться, что не удивительно — почти год прошёл. Он не стал чище, но горожане стали более разнообразными. Помимо расы Анчутки добавились люди и разнообразная нечисть. Я даже видел здесь арахн, которых обычно все стремались. Их здесь тоже все стремались, но не так сильно.
Практически мультикультурный город. И вроде никто не пытается прирезать другого. Конечно, напряжённость есть, но со временем она тоже пройдёт.
Насколько я знаю, за это время мои люди уже успели навести порядок и за стенами города, разогнав этот сраный рынок и запретив торговлю детьми в принципе. К сожалению, работорговлю просто отменить было очень проблемно, отчего людьми всё же торговали, пусть теперь и в специальных местах. Но прогресс явно был, и как говориться, не всё сразу.
Да-да, кто-то продолжал промышлять торговлей детей, но ничего так не мотивирует, как жестокие казни — сдирание кожи, поджаривание на костре, отправка их самих на корм животным и так далее. Закон будет нарушаться, но это можно потом свести на нет.
Ещё я даже не поленился прогуляться на безымянные могилы моих бывших товарищей по оружию. До сих пор немного грустно, вспоминая, в каком состоянии мы нашли Тихоню. Блин, а я даже имени её не знал.
Так что вернулся я только к обеду. Там меня уже ждала Клирия.
— Смотрю, люди привыкают к нечисти.
— До этого люди жили в мире практически со всеми. Ничего удивительного в этом нет, Мэйн, — сказала она.
— И чо, никаких недовольных?
— Первые несколько месяцев были. Сначала погромы, драки, поджоги. Позже всем это надоело и всё сошло на нет не без помощи солдат и наказаний. Недовольные и до сих пор есть, просто стали более терпимыми друг к другу. Они привыкнут через несколько лет, всегда привыкали ко всему и к этому привыкнут.
Ну да, деваться некуда, привыкнут, а там уже нормой считать начнут.
Отобедав здесь же в мэрии, мы спокойно накормили снотворным Констанцию и Фемию, которых после этого через зеркало аккуратно перенесли в мою комнату в универе. Нечего им знать, какими ресурсами мы обладаем, крепче спать будут потом.
После этого я распрощался с Клирией, которая пожелала мне удачи.
— Надеюсь, что всё будет с вами хорошо, Мэйн.
— А что может случиться, — усмехнулся я. — Если только трамвай на голову не свалится.
— О-о-о, с вами я бы такому исходу не удивилась, — улыбнулась Клирия.
— В смысле, со мной? Хочу заметить, что за мной косяков не наблюдается, что бы там кто не говорил, оттого не надо мне тут заливать. Лучше насчёт нашего будущего путешествия определитесь: что, куда и как будет.
— Всё под контролем, Мэйн. Мы вам даже свадебный наряд приготовили.
— О боже, мне уже страшно, — я попытался представить, как в горной империи он должен выглядеть. Ничего хорошего в голову не пришло.
— Уверена, что вы будете удивлены, — добавила Клирия.
Ну точно какой-нибудь звиздец приготовили мне, вот просто уверен. В голову невольно полезли не очень хорошие мысли о каком-нибудь розовом платьице, которое такой же как у баб, но только для мужчин. Или розовые трико на два размера меньше, которые обтягивают тебя подобно латексному костюму. А может сам латексный костюм. Да, латексный костюм был бы худшим вариантом, но буду надеяться, что там традиции бусидо и так далее, где не место подобному.
— Ага, при этом ты не говоришь, как именно. Оттого у меня подозрения, что там какой-то пиздец подготовлен.
Вместо ответа она лишь коварно улыбнулась.
— Мы будем ждать от вас документов для разведки, — перевела она стрелки. — Надеюсь, что вы скоро нам их доставите.
— Звучит так, словно я какой-то служащий. Кстати, раз речь зашла о разведке, как там поживает наша беременная няша Лафия?
— Хорошо, — кивнула Клирия. — К вашему возвращению из универа вас будет встречать ещё один ваш подданный, пусть и совсем маленький.
— Какой ужас…
— Вам не нравятся дети? — поинтересовалась она.
— Нет, дети-то нравятся. Причём очень. Эти маленькие чистые существа, ни разу не испорченные миром и далёкие от его пороков вселяют в меня надежду на светлое будущее. Просто то, что ребёнок появился именно у главы разведки, меня несколько смущает.