Клирия первые несколько минут была просто как деревянный столб. Вся такая твёрдая, напряжённая, держащая себя, непокорная и серьёзная, которой чужды телячьи нежности.
Но мы-то знаем правду.
Вот проходят эти минуты, и Клирия расслабляется. Буквально превращается в пластилин, тело становится мягким, податливым, и она позволяет прижать себя. Не только прижать, но и пощупать. Бочок пощупать, ляжку, грудь… Нет, ну я же мучаюсь, верно? Должна же быть какая-то компенсация! Вот и мну ей то, до чего могу дотянуться. А Клирия уже кладёт голову на плечо и полностью успокаивается. Её дыхание становится ровным, спокойным.
Патрик одержал сокрушительную победу над злом.
Вот так и сидим мы как парочка — я и Клирия, прижавшаяся ко мне с головой на моём плече. И вроде как она слегка успокоилась, хотя аура продолжает жарить. Сидим так лампово, а мне хочется встать и убежать. Но нет, у нас Клирия-тян на ручках, нельзя. Сейчас важно её душевное спокойствие, так как на ней многое держится и вообще, она наш человек, пусть и такой же ебанутый, как и все здесь.
Вот Клирия медленно сползает и ложится мне на колени, словно какая-то кошка. Молчит как партизанка, ничего не говорит, видимо наслаждаясь моментом, в то время, как я аккуратно глажу её по голове, пальцами расчёсывая ей волосы.
Особенность любого страха — он в конечном итоге проходит. Особенность ауры Клирии — она работает всегда и с одинаковой эффективностью.
Так мы и сидели минут десять, пока я чухал Клирию по голове.
— Я немного нервная, — наконец произнесла она. — Каждый звук приводит в раздражение. Каждое действие вызывает жгучее желание подойти и показать, как надо делать. Иногда. А иногда мне настолько всё равно, что хочется просто стоять на месте.
— Такое бывает.
— Элафииса меня раздражает. Я смотрю на её лицо, но кроме желания отрезать ей уши, она у меня больше никаких чувств не вызывает.
— Из-за неё ты так взбудоражена?
— Я не знаю.
И вновь молчит. Молчит минуту, другую, пока я её глажу по голове, прежде чем вновь нарушает тишину и покой.
— Я не могу узнать себя. Так сильно меняюсь, что сама не могу понять, что происходит.
— Это заметно.
— В комнате меня всё стало неожиданно раздражать. Вся эта обстановка. Хотелось всё сломать и разрушить, что я частично и сделала. Мне очень стыдно за то, что я метнула в тебя нож, Патрик. Я искренне прошу у тебя прощения за это. Я могла убить тебя, и мне очень неприятно осознавать это.
Всего лишь неприятно осознавать? Да ты просто душка, Клирия. Какая же ты сука милая, чуть не прихлопнула меня, а тебе не страшно, не жутко от этой мысли. Нет, тебе всего лишь неприятно осознавать это. Спасибо.
— Тебя кроме Элафиисы что-то ещё беспокоит?
— Не могу ответить однозначно. Мне кажется, что что-то не так в моей нервной системе. Словно я стала острее реагировать на любой раздражитель. Если я раньше могла спокойно перенести любое раздражение, то теперь оно вводит меня в напряжение. Приходится бороться с желанием сделать кому-либо больно или что-то разрушить. Мне очень стыдно за своё поведение и позже я попрошу прощения у Элафиисы за содеянное. Я не имела права так вести с твоим гостем, который сделал для тебя в прошлом что-то хорошее.
— Ты можешь сказать, из-за чего ты такая, Клирия? Знаю, что глупый вопрос, но умнее я придумать не могу.
— К сожалению, у меня нет ответа на этот вопрос, так как я не пойму причин столь чуткого восприятия мной внешних раздражителей и последующей гиперактивной ответной реакции на них.
Бля, не будь у меня вышки, в жизни бы не понял, о чём она вообще говорит, серьёзно. Что за заумность?
— Однако хочу отметить, что с тобой вся напряжённость сходит на нет. Мне становится умиротворённо. Настолько, что злость и раздражение уходят. Мне теперь немного жаль, что я частично разгромила свою комнату.
Она поднялась с моих коленей и поцеловала меня в губы. Просто чмокнула, продолжая вглядываться в глаза.
Ну… ладно, Клирия, так и быть.
— Иди сюда, мой маленький генератор тёмной энергии, — нежно схватил я её голову за щёчки, притянул к себе и поцеловал. Куда более страстно, чем она секундой раньше меня. Блять, аж пробрало от этого, но я вновь героически подавил всё. Ну как подавил, стараюсь действовать дальше. Страх, ужас, чувство, словно кто-то дрочит моей душой? Похуй, есть дела куда важнее, чем я сам.
Уже через минуту мы завалились на кровать. Ещё через несколько минут мы были голыми, продолжая целоваться. Ну а я продолжал сражаться с беспощадной аурой Клирии, которая теперь неконтролируемо хлестала во все стороны.
Я мог ощущать своим телом её гладкую, в некоторых местах шершавую кожу. Мог провести пальцами по внутренней стороне бедра, где сохранились зарубцевавшиеся шрамы. Мог пощупать её худосочную волосатую промежность, где было уже влажно. Даже до бугорка добрался, отчего Клирия настороженно прищурилась, вся напряглась, часто задышала, вцепившись коготками в меня и ещё сильнее присосавшись. Видимо кого-то…
Моё неловкое движение пальцами, и Клирия дёрнула ногой, стукнув ею по кровати, вздрогнула подо мной и слегка замычала. Ага! Давай я тебе потеребонькаю, Клирия! Это тебе блять за твою ауру, которая меня изводит!
Потому она ещё несколько минут дёргала ногой, слишком остро реагируя на любое касание там. Видимо не привыкла или вообще подобным до этого не занималась.
Ещё несколько минут лобызаний, нежных поглаживаний, лизь-лизь, кусь-кусь, и я чувствую Клирию изнутри. А она всматривается мне в глаза с таким лицом, словно просматривает финансовую отчётность.
— Слушай, можно я тебя з-за нос укушу, — выдавил я из себя.
— Зачем? — спросила она таким тоном, словно я задал очень важный вопрос.
— Чтоб ты хотя бы в эти моменты выглядела более человечной.
Клирия мягко улыбнулась.
— Так лучше?
— Это типа ты ради меня сделала? Я думал, что тебе приятно.
— Естественно мне приятно. Однако у меня сейчас хорошее настроение, потому моя улыбка такая же искренняя, как и сосредоточенное лицо.
Что за хуйню ты несёшь?
— Нихера не понял, но обычно, когда людям хорошо и радостно, они улыбаются, а не лежат с сосредоточенной физиономией.
— Прошу прощения, Патр-р-рик, но мне нравится прислушиваться к ощущениям моего организма, возможно от этого моё лицо такое, — она подтянулась на мне и чмокнула меня в губы. — Так что не смущайся. Моя улыбка искренняя, так как мне приятно чувствовать тебя. Прошу не обижаться на особенности моей мимики. И разве тебя не возбуждает моё серьёзное лицо?
— Это типа ты думаешь, что меня возбуждают серьёзные д-девушки в очках?
— Верно. Серьёзная неприступная девушка, что не создаёт даже намёка на сексуальные отношения. Разве не прекрасно её склонить к подобному?
— Это ты про себя?
— Это я про себя, — подтвердила она.
— Ну… в этом есть что-то, — кивнул я. Хотя конкретно с Клирией у меня таких ощущений не возникает.
Мы наслаждались… она наслаждалась медленным сексом, разведя ноги в стороны, попутно покусывая меня за уши, целуя и выжигая нервную систему дотла, после чего укусила за плечо, вскрикнула и кончила. После этого я затащил её под одеяло, где мы так и лежали, обнявшись, после чего она уснула в моих объятиях, мирно посапывая, пока я гладил её шрамированные, но тем не менее нежные ляжки и мял задницу. Ну а хули, раз мучаюсь, дай хоть пощупаю чего-нибудь! Вон, Клирия так прибалдела вообще и уснула. Значит ей это нравится.
Сказать, что меня облучило её аурой — ничего не сказать. Я чувствовал апатию. Полное безразличие ко всему, и думаю, если бы я сейчас начал помирать, мне было бы похуй. Кажется, меня пережгла её безбашенная аура. Ощущения… что мне похуй.
Эх, Клирия, Клирия…
Я опустил взгляд на голову, которая едва-едва торчала из-под одеяла и сладко сопела, греясь об меня. Обхватила руками и ногами, словно боясь, что я убегу. Клирии, судя по всему, действительно надо очень мало для счастья. И если бы не этот пиздец с аурой, который ебал во все щели абсолютно всех, она была бы может даже в какой-то мере наверное возможно милой девушкой, которую даже можно было бы вот так держать под бочком и греть под одеялом.
Но увы, это не так. Для меня Клирия остаётся объектом повышенной опасности, которую надо трахать для всеобщего спокойствия, тем самым спуская ей напряжение.
Но блять, я точно доберусь до сути и пойму, что с ней не так. Клянусь.
Часть шестьдесят шестая. Дар Клирии
Глава 336
Констанция пришла на следующий день. Не очень счастливая и не очень жизнерадостная, она шагала так, словно представляла, как втаптывает мою тушку в землю. Иначе объяснить её титаническую походку у меня не получалось.
Её встречали как положено — молча, не обронив ни слова. Констанция, одетая в плащ с накинутым на головы капюшоном, выглядела как странник, который повидал многое. От неё буквально тянуло тяжестью и непоколебимостью человека, который может при желании сломить легионы врагов.
Слава богу, что физически она этого сделать не может.
Наверное.
Или может? Блин, чот мне не спокойно.
— Привет, Констанция, как доча? — спросил я дружелюбно.
Мы встретились в моей комнате. Позже ещё мы спустимся в зал, где нас ждут другие, и обсудим детали, однако перед этим стоило ввести её в курс дела. Я уже предвкушал предстоящей концерт с её участием, когда она узнает о моих планах. Вряд ли истерика, однако что-то типа бравой речи о том, какой же я ублюдок, скорее всего, будет.
Констанция недовольно смерила меня взглядом.
— Надеюсь, это действительно важно, раз мне пришлось сломя голову нестись сюда, — громко сказала фемка. — Я тебе не девка на побегушках, Патрик. Если ты думаешь, что можешь меня вызывать, когда захочешь, то ты очень глубоко ошибаешься, ты понял меня?
Она нависла надо мной и по идее должна была внушать страх, но… Знаешь, после Клирии это очень и очень слабо, Констанция. Ну вот на двоечку, серьёзно.