Я покрутил перед ними ножиком.
— …я покажу, насколько богато моё воображение и как хорошо я умею освежовывать туши животных. И так, начнём с тебя, дружище, — подсел я поближе к латиносу. — Не стесняйся, рассказывай.
— Ты не знаешь, с кем ты имеешь дело! — закричал он в ответ.
— Пожалуйста, тогда скажи, с кем я имею дело, — попросил я.
— Мои парни тебя…
Я тут же воткнул ему нож прямо в колено.
— Мне плевать на твоих парней, — ещё один удар, но уже прямо в лодыжку, — я спрашиваю тебя, с кем имею дело.
— Ты сука ебаная!!!
Я молча ударил ему ножом во второе колено, после чего помахал окровавленным ножом прямо перед его лицом.
— Ещё один неверный ответ, и я тебя освежую. Где пушки храните?
— Нахуй пошёл!!!
— Ну не хочешь, как хочешь, я старался. А теперь я отрежу тебе яйца и член на глазах у твоего дружка нигера, после чего член запихну тебе в задницу, а яйца в рот. Чтоб наглядно продемонстрировать, что я делаю с теми, кто ебёт мою родню, дружок.
Ох, и давно же меня не пробивало на подобное… Теперь-то моя жизнь заиграет старыми добрыми красками. Меня всегда удивляла эта не жестокая жестокость у бандитов без искорки, остроумия и находчивости. Но им повезло, сейчас я проведу мастер-класс.
Пришлось закрыть ему пасть кляпом, но даже с ним, я уверен, что его мычания были дико громкими. А ещё я разделся, чтоб не пачкаться кровью.
Дело было на десять минут, зато всё выглядело вполне красноречиво. Честно, мне было приятно сделать ему больно. Вот прям расслабился и получил удовольствие. Даже отвращения не чувствовал, лишь удовлетворение. Это как если под твоим ухом пол ночи жужжит комар, и ты его потом убиваешь. Вот нечто подобное испытал и я.
Оставив чувака с хуем в жопе, я подсел к негру.
— Знаешь, так получилось, что вы ебали мою родственницу. И, как я понял, она не особо была рада этой жизни. В другой ситуации вы могли бы выйти сухими из воды, но не сейчас. Итак, расскажешь мне то, что я хочу знать или нет? Только обещаю, ты будешь мучиться дольше чем он.
— Ебаный садист.
— Верно, — не стал отрицать я.
— Когда-нибудь на моём месте…
— Уже был, — похлопал я его по щеке. — И я тебе продемонстрирую, что со мной сделали, если не скажешь то, что я хочу услышать.
Он сказал. Пыхтя, нехотя, но сказал. Не знаю, насколько точно, но с этими данными я сбегал к Лили. Раз с ними якшалась, должна примерно знать, что и где находится. Хотя бы ухом-то должна была слышать.
И в первый раз он соврал. Ну или Лили действительно не знала об этом месте. Зато во-второй раз всё совпало. После этого я пошёл мыться, попутно утопив оба тела, нагрузив их камнями. И если негр ушёл счастливым, то латинос захлебнулся.
— Узнал ли ты то, что хотел? — спросила Юи, когда я вернулся.
— Да, было проблемно, но они раскололись, — кивнул я, отряхивая одежду. — Ну как, Лили, успокоилась?
— Меня зовут не Лили. Роза.
— Роза? — Хм… я помню, что моя мама любила подобные имена, Лилия, Роза, Александра и так далее. Поэтому я думал, что Лили настоящее имя. Почти угадал. — Похоже на твою мать. Она любила такие имена.
— Вы знали хорошо мою мать? Вам обоим на вид лет… двадцать три, двадцать пять, не больше.
— Боюсь мне несколько больше лет, эдак на двадцать, примерно.
— И всё же… вы знали мою мать до того, как она приехала сюда?
— А она давно приехала сюда? — задал я встречный вопрос.
— Я родилась позже. На тот момент она уже была здесь года два. С отцом познакомилась на работе, замуж вышла.
— Вот оно как…
Забавно, я бы не сказал, что моя мама была из тех, кто несётся сломя голову куда-то. Хотя она грезила меня вывести из России, подавала постоянно на грин-карту. Из года в год… Как видно, она всё же смогла это сделать, хоть и после моей пропажи. Может решила оставить всё за спиной и в последний раз попытать счастье? Ведь она особо не жила для себя. А с её лицом найти мужчину, как мне говорили мои знакомые, не проблема…
Многое же тебе пришлось перешагнуть, ма. Но ты была сильной до последнего и в конце всё же получила то, что заслуживаешь.
Мой взгляд переместился на Розу.
Кроме дочери. Эта вообще конченая дура.
— Мать хоть знает, что ты жива и здорова?
— Я… — Роза смутилась. — Я иногда присылаю ей открытки со своей росписью, чтоб она знала, что со мной всё в порядке. Я… просто думала…
— Я понял, можешь не продолжать, — отмахнулся я. — Нам надо поесть, а то…
Я ринулся с места так быстро, как мог.
Всё решила секунда. Секунда в мою пользу, что помогло спасти мне жизнь Юи. Это было едва-едва.
Юи, не знаю, откуда, но достала револьвер, поднесла дуло к глазу и нажимала на курок. Щелчок, барабан поворачивается, щелчок, барабан поворачивается, щелчок… Это просто…
ЁБАНЫ БЛЯТЬ В РОТ!!!!!! Вот что это такое.
В тот момент, когда я коснулся револьвера, отводя его ствол в сторону буквально краем пальца, грохнул оглушительный выстрел. Револьвер выбило из неподготовленных рук Юи на землю, а сам я растянулся на траве. Это можно было считать самым благополучным исходом в данной ситуации. Бля, ещё бы секунда… Нет, пол секунды.
А я ведь даже не сразу понял, что за щелчки.
Я молча встал, подошёл к Юи и отвесил ей звонкую затрещину, чтоб головой думала. Её голова дёрнулась в сторону, но ни звука, ничего она не издала, покорно приняв наказание. Ещё бы секунда… Тут даже я не столько злился на неё, сколько испугался. По сути, в большинстве своём детей наказывают и ругают после какой-то опасной ситуации именно из-за испуга, а не из-за злости.
— Никогда, Юи, ничего не трогай в этом мире без моего разрешения, ты поняла? — спросил я строго и тихо.
— Более чем, не повториться сие боле, — посмотрела она на меня.
— Не надо меня так до усрачки пугать. Ещё мне твоей смерти не хватало.
Я вздохнул и проверил барабан. Там был всего один заряженный патрон, который и пальнул. Если бы ещё немного…
— Роза, заводи машину, мы поедем кушать, а то не ели давно.
— А потом?
— А потом нам надо будет вернуться и навестить друзей негра. После этого уже поедем к тебе.
— Ты вернуться хочешь к чёрным? — удивилась Юи.
— Надо кое-что забрать у них. Много чего забрать у них. Только после этого поедем обратно к Розе домой.
— Зачем? — кажется она испугалась такой затее.
— Матери тебя вернём.
— Она убьёт меня!
— Не убьёт. Твоя ма отличный человек. Если попросишь прощения, то не убьёт. Тебе просто надо вернуться и признать своё неправоту. И она простит, поверь, всегда прощала.
Я-то знаю.
— Я… всё равно не хочу возвращаться, — промямлила она.
Значит дело не только в вине перед матерью. Но это мы выясним попозже, а сейчас…
Через пять минут машина тихо завелась, и мы двинули из этого забытого людьми места, оставляя за спиной трупы. Роза вполне спокойно приняла это всё, словно и не в первый раз ей было видеть подобное. Настораживает совсем немного, если честно. Сколько она там насмотрелась? Я имею в виду всё кроме оргий и простых перестрелок.
И… она случаем не беременна? Ну, причина, отчего не хочет возвращаться? Нет, потом подумаю.
— Так, чо тут у нас, — посмотрел я на огромный сенсорный экран, который заменял собой абсолютно все кнопки на панели. — Музычку? Посмотрим, чем нас порадуют местные исполнители.
Щёлкнув на экран, я увидел ну просто огромнейший список песен. Хм… вот эту я помню, моя молодость.
В кабине заиграли знакомые мотивы старой по меркам Розы песни. Юи в это время с удивлением рассматривала экран, который сменял картинки. Сегодня завалит вопросами о том, что это было, я просто уверен. А потом слегка испуганно рассматривала кабину, когда заиграла музыка, пытаясь обнаружить источник звуков.
— Нравятся старые песни? — спросила Роза, скорее для поддержания разговора, чем для интереса.
В это время мы ехали по траве, через которую едва-едва просматривалась дорога. Лес буквально нависал над машиной.
— Да, вспоминаю старые деньки, — кивнул я.
— Не против, если я сменю песню?
— Валяй, — махнул я рукой и через пару секунд пожалел об этом, когда слух резанули дикие ультразвуки с басами, которые сотрясали говно в моём кишечнике. — Ебануться! — я быстро переключил песню обратно. — Нет, я готов слушать песни, но если там есть мелодия, а не звуки асфальтоукладчика, попавшего в аварию.
Роза лишь пожала плечами.
Уже через минут десять мы вновь выехали на дорогу, по которой ездили машины. Словно к цивилизации вернулись.
— Куда нам сейчас? — тихо, словно стесняясь, спросила Роза.
— Надо найти фастфуд. Покушаем, а то мы… уже давно не ели. Деньги… так, деньги-деньги-деньги…
Удивительно, что даже двадцать лет спустя была наличка. Я думал, все будут картами пользоваться. Но тем лучше, никаких пинкодов или морок с терминалами.
— А как вы меня нашли? — тихо спросила Роза.
— У нас свои источники, — не стал отвечать я прямо.
— Источники? Вы сказали, что я вас призвала сама. Это правда?
— Ложь, — отмахнулся я.
Она с сомнением смотрела на меня несколько секунд, прежде чем попросить.
— У меня в кармане бумажник. Ещё от мамы, можешь вытащить, пожалуйста.
Я сделал, как она попросила.
— А теперь раскрой, пожалуйста. Там будет фотография.
Я раскрыл потёртый кожаный бумажник и там сквозь прозрачную плёнку на меня смотрела мама. Мама и я сам.
Вау.
Старая потёртая цветная фотография удивительным образом сохранилась до наших дней.
Сколько мне лет? Где-то… двадцать. Не знаю, когда была сделана фотография, но мама выглядела на ней дико уставшей, как в принципе и всегда на моей памяти. Синяки под глазами, едва-едва улыбка на камеру, чтоб было что вспомнить. И я… Ну тут всё понятно, никогда особо не улыбался на камеру.
— Красивая у тебя мать.
— Да, но… справа от неё. Тот человек… это ты? — тихо спросила она меня.
Теперь было слышно только музыку из колонок и никого больше. Все молчали: Я, Юи, Роза. Ну Юи кажись уснула, однако мы молчали просто потому, что не знали о чём следует говорить. Первой прервала тишину Роза.