— Не волнуйся, — сказал я.
— Я не волнуюсь.
— Я отсюда чувствую твоё волнение.
Она вздохнула и перестроилась в крайний правый ряд, после чего мы съехали с автострады на боковую улицу. По ней мы проехали через какие-то промышленные здания, после чего выехали в город. Вернее, это была окраина города, причём не самая уж и безопасная. Однако мы здесь не задержались.
— Я просто объезжаю центр города, чтоб не стоять в пробках, — объяснила Роза.
И действительно, мы проехали этот район, на мгновение проехали вдоль делового района, где возвышались огромные небоскрёбы и вновь попали на дорогу. Не автостраду, но соединяющую разные части города.
И уже через пять минут пред нами предстал район американской мечты. Набор домов, что выстроились друг с другом целыми рядами. Ухоженные, красивые, живые, не чета тем, что мы видели тогда в заброшенном районе.
Мы не стали доезжать до дома Розы; остановились, не въезжая в этот район, около моста, чтоб не привлекать излишнее внимание. Наверняка рано или поздно будут искать эту машину, потому стоило сразу не палить её, бросив подальше. Всё равно никто не схватится, хозяин получил свою пулю, а номера…
Я сорвал номера и выбросил их в ближайший мусорный бак. Их я снял с какой-то левой машины, которая, судя по всему, стояла уже хрен знает сколько.
— Я боюсь, ты прав, — кивнула Роза, когда мы зашагали по улице. — Боюсь взглянуть им в глаза. Родителям.
— Конечно боишься. И правильно делаешь, иначе урок будет не таким полезным.
— Урок, — усмехнулась она. — Чтоб блудная дочь больше не убегала?
— Верно. Хотя бы ради нервов своей матери. И смысл было убегать от неё?
— Я убегала не от неё, а от самого дома.
— Кстати да, всё хотел спросить, о чём ты тогда говорила. Типа, что в доме как-то не так или ещё что-то в этом роде. Я уже и не помню дословно.
— Да, — кивнула она. — Ты правильно помнишь. У меня же есть ещё сестра, младшая.
— Младшая сестра? — удивился я.
Бля, кажись кто-то только что сорвал джекпот! Две мелких и милых сестры! Охуеть! Всегда о таком мечтал! Чтоб меня будили две милые сестры, которые считали бы меня раздолбаем, постоянно сердились на меня, ругались на меня, но при этом заботились и любили, ночью тайно укрывая. Это просто мечта…
А потом вспоминаем хентай по тегам «брат и сёстры». Ладно, шучу, я не настолько повёрнут на этом. Но подобное было бы заебись, глупо отрицать. И я не про хентай.
— Да, младшая сестра, — кивнула она и сипло добавила. — Она больна раком.
Бля.
Вот тебе и джекпот.
Ну теперь то понятно, чего она спрашивала меня по поводу того, умею ли я лечить или нет.
— Рак? — спросила Юи. — В ней живёт животное?
Мне кажется, что Роза сейчас расплачется от этого.
— Не обращай внимания, Юи не местная, она не знает эту болезнь.
— Я не из-за этого, — покачала головой Роза. — Я… я… из-за другого…
— Не хочешь возвращаться? — догадался я.
Роза кивнула, плотно сжав губы, после чего ещё около минуты молчала, словно собираясь с мыслями.
— Не могу каждый день видеть её, — пробормотала она наконец. — Каждый день. Постоянно её бледное и худое лицо. Каждый день видеть, как она становиться всё больше похожей на скелет. Изо дня в день видеть, как она буквально становится тенью и ждать, что… Что в следующий раз, когда ты зайдёшь, она уже не будет дышать. Это ожидание… оно убивает. А ещё заботиться о ней, каждый раз убираться за ней, понимая, что… и… Мама тоже… Тяжело смотреть на это… Сам дом стал словно кладбищем, где вечно пахнет смертью.
Она вздохнула, словно испустила дух.
— Мама пыталась вести себя как прежде. Вновь радоваться… но я же вижу. Видела каждый день это. Её, сестру… все словно упали духом. Это просто невозможно находиться там… Сама атмосфера тяжёлая, угнетающая, заставляет тебя думать о смерти. И в этот тяжёлый момент…
— Ты бросила маму.
— Да. Бросила её одну с отцом. Она меня возненавидит за это. Но я не могла иначе! Это… это каждый день, раз от раза, видеть, жить, смотреть, ждать. Это невыносимо. Меня возненавидят за то, что я сделала.
— Хуйня, — отмахнулся я. — Я знаю, что такое жить там, где умирает медленно человек, поверь мне. И я знаю, какого это, видеть его таким каждый день. Мама тоже знает это, оттого ей тяжелее снова проходить подобное.
— Я… — казалось, что Роза сейчас расплачется.
— Тихо, Роза, ну чего ты, — приобнял я её. — Не стоит расстраиваться.
— И как ты смог жить в доме? — спросила меня Роза. — Как смог… вытерпеть это?
Я замялся. Замялся сильно, не зная, что сказать. Дело было давнее и я никогда о нём не вспоминал. Вообще никогда, забил эти воспоминания другими, лишь бы не возвращаться к ним снова.
— Всё разрешилось, — слегка напряжённо ответил я.
— Как? — посмотрела она мне в глаза, но я отвёл взгляд.
— Неважно. Главное, что, если ты вернёшься, то матери станет легче. Легче оттого, что все её дети при ней и что с её старшей дочерью всё в порядке. И ей уже не придётся волноваться о тебе. Да, это сложно, но правильно. Она будет видеть, ради чего ей жить дальше, когда случиться… непоправимое.
Я вздохнул и окинул взглядом округу. Аккуратные дома, чистые улицы, везде горят фонари. Казалось бы, уже так далеко зашли, а некоторые проблемы до сих пор решить не в силах.
— Слушай, а разве не изобрели лекарство от рака? Вроде говорили, что мол есть вирус, который убивает раковые клетки. Ещё в моё время слухи об этом ходили.
— Есть, — кивнула Роза. — Но… он не на все раковые клетки действует, как выяснилось.
— Понятно. В любом случае, крепись. Да, сложно, да, больно, но это не конец жизни.
— Не твоей, по крайней мере, — добавила Юи.
И тут Роза разрыдалась. Ну ты блять пиздец молодец, Юи. Я просто хуею с тебя, это форменный пиздец.
А тем временем мы, как я понял, подошли к дому Розы. Такому большому, добротному дому, как в принципе и все здесь, имеющему два этажа, гараж и подъездную дорожку. У нас такие дома считаются чуть ли не богатым классом, а здесь это зачастую средний.
Роза приостановилась, вытирая слёзы и глядя на дом.
— Вот я и дома, — пробормотала она.
— Везде свет потушен. Твоих родителей нет дома?
— Они работают в это время, кажется… — она глянула на часы. — Или же уехали. Они иногда уезжают из дома вдвоём.
Я даже догадываюсь, куда. Невозможно этим заниматься там, где помирает твой ребёнок.
Я ещё раз окинул этот дом взглядом. Вот бы и мне в таком… было жить в своё время. Интересно, люди, которым это всё досталось, они вообще понимают, насколько им повезло?
— Ну чтож, пригласишь в гости? — спросил я.
— Ну это ведь и твой дом теперь. Так что… добро пожаловать домой что ли, — она шагнула на дорожку к входной двери.
Добро пожаловать домой?
Я с грустью окинул это место взглядом. Может быть… может быть и круто, что назвать его моим домом, но… таковым он не является. Это не мой дом, как это не прискорбно. И вряд ли таковым когда-либо станет.
Глава 283
Роза неуверенно подошла к двери, словно это и не был её дом. Было бы забавно, если она перепутала дома, и мы будем ломиться совершенно не туда. Да, это будет смешно. Но не долго, ровно до того момента, как подъедет полиция и заберёт нас с собой. И если Розе похуй, то вот ко мне могут возникнуть нехорошие вопросы.
Но нет, всё обошлось. Роза достала карточку и поднесла его к агрегату, который был похож на домофон, после чего начала последовательно вводить несколько цифр. Хм… в подозрительном порядке она их нажала… Хотя стоп, это же мой день рождения! Классно! Значит ма не полностью меня забыла. Мелочь, а приятно.
Стоило Розе набрать комбинацию, как замок тихо пиликнул, засветившись зелёным светом. Я буквально услышал, как она вздохнула от облегчения, после чего неуверенно толкнула дверь и вошла внутрь. Естественно, я с Юи последовал за ней.
И мы попали в небольшой длинный коридор. Здесь было пусто, если не считать полки с обувью. Скинув здесь ботинки, я последовал за ней дальше и попал в довольно уютный зал с диваном и несколькими креслами. А ещё здесь пахло домом. Нет, я серьёзно, здесь пахло домом, родным домом, из которого я ушёл и не вернулся.
Прям на душе приятней стало.
А ещё здесь был камин, и я сразу заприметил немало рамок, шедших рядами, в которых были вставлены фотографии. Не электронные экраны, где были картинки, а олдскульные рамки с фотографиями.
Я с интересом окинул их взглядом.
Ну… маму я всегда узнаю. Её фотография сразу выделялась для меня, где она стояла в зелёном платье в полный рост полубоком со счастливым лицом и цветами в руках. Она здесь совершенно не выглядит старой, хотя видно, что уже в возрасте. Фото грело душу, стоило просто глянуть на неё. Такая счастливая, прямо светится вся. И подозреваю, что меня уже здесь не было.
Вот мужик, предположу, её нынешний муж, вот они оба. Вот они в свадебных нарядах. А вот мама беременна и сидит на стуле, а позади неё стоит муж, положив ей на плечи руки. Вот у них уже есть дочь, вот две дочери, вот одни дочери, без родителей и каждая дочь по отдельности…
Так много фотографий, что глаза разбегаются. Я переношу взгляд правее на шкаф, где ещё стоят рамки. Мама, её муж, дочери…
И останавливаюсь на моём лице. Даже не сразу понимаю, кого на ней вижу. Здесь есть и другие фотографии, но именно эта привлекает моё внимание.
На фото я и моя мама.
Хм-м-м, здесь мне от силы года четыре на вид. Значит… это до того, как в нашу жизнь пришли новые члены семьи. И до того момента, как она потухла. Это видно и по её живому взгляду, и по её улыбке, и по здоровому цвету лица.
Блин, она всё же сохранила эту фотографию… Классно… Значит не забыла и помнит меня. А ведь я даже не помню, когда она была сделана. Но уверен, спроси ма, и она тут же скажет.
Эти два лица на фото вызвали у меня улыбку и мимолётные воспоминания ещё той жизни, до того, как всё начало безвозвратно меняться. Хотелось бы вернуться в то время, когда я был ребёнком, чтоб ещё раз ощутить то маленькое чудо, когда ты встаёшь летом, или в новогоднее утро. Как радуешься мелочам, а в голове сохраняются некоторые особенно красивые моменты.