— Надеюсь, ездить ты верхом умеешь, — сказала уже более-менее отогревшаяся Юи. — Видала я героев, что на лошадь даже влезть не могут. Потом… (хлопок).
Юи осеклась, глядя на то, как я методично вгоняю по пуле каждой лошади в голову, коими мы пользоваться не будем.
— Что же делаешь ты, ирод?! — возмутилась она.
— Тебе, то есть, людей не жалко, а лошадей жалко? — спросил я.
— Животные не мерзки, они умны и обманывать те не умеют. В отличье от людей. А ты их убиваешь! — возмутилась она, когда я пристрелил последнюю лишнюю лошадь.
— Нет, некоторые животные очень тупые, что ещё хуже. Как лошади. И это миф, что они умные. Уже доказали, что память их кратковременная и когда они типа стоят над убитым воинам и грустят, это всё хуйня — они просто не знают, куда идти, вот и всё. И убиваю я их не ради забавы. Рано или поздно они разбредутся и выдадут нас. Да и просто чтоб не достались другим.
С этими словами я перезарядил и запихнул беретту обратно в кобуру. Уже в дороге заполню обойму патронами, а пока…
— Ладно поехали. Веди, где тут у вас ваш дворец. Надеюсь, что там действительно нет много охраны.
— Тебе ли их бояться, Мэйн? — Юи стукнула ногами по бокам лошади, заставляя её двигаться. — Я думала, что тебе всё по плечу.
— Всё, да не всё, — покачал я головой. — Пока у меня есть патроны, я царь и бог, но как они закончатся… Большая их часть в ЛиАЗе и хранятся на случай массового истребления твоих соотечественников, однако с собой у меня их не так уж и много.
— Уверена я, что пусто будет там, — сказала Юи. — Проблем у нас там не возникнет. Уж слишком все бояться стали, что Юми кто другой захватит. Оттого готовы все они рискнуть, чтоб защитить её от зла извне.
Зло извне… Меня что ли? Ну это им вряд ли поможет. Чтоб теперь такую заразу, как я выгнать с их территории, им придётся тут конкретно всё выжигать. И то не факт, что меня это изгонит.
Мы спокойно проехались через этот своеобразный лес с короткой, словно подстриженной травой, так никого и не встретив. Всё выше и выше на пологий склон из этого кратера.
На гребне этого склона, там, где располагалась своеобразная ступенька, служащая стеной для этого места и шедшая по кругу, расположилась дорога. Дорога, что была выдолблена в этой самой стене, в старом камне, и шедшая вдоль неё, плавно опускаясь вниз. Она напомнила мне те дороги в моём мире, что идут по краю обрывов типа дороги Юнгас или Гуолян. Словно архитекторы одни и те же. Их главной особенностью являлось то, что здесь так же далеко лететь.
Почему я запомнил их названия? Да там блять такие дороги, что как-то само собой запомнилось.
Зато здесь, как и там, открывался отличный вид на природу. Горную природу империи. По одному виду становилось ясно, почему именно так её называют все. Она была действительно империей гор.
Прямо напротив нас располагалась огромная гора, полностью заросшая лесом. Она была выше даже той, на которой мы были, и её верхушка скрывалась в низких облаках. Весь её склон был покрыт бархатным лесом, уходящим до самого дна ущелья. На дне между нашей и той горой лес слегка расступался и была видна река, что там протекала.
— Высоко, — уважительно пробормотал я, бросив взгляд вниз. Помимо того, что сам склон нашей горы круто уходил вниз, так ещё и тропинка резко обрывалась идеально ровной стеной, уходящей вниз метров на сто.
— Раньше в наказание, со скал этих людей бросали, — сказала мне Юи.
— Пиздец вы звери.
— Отчего же? Сами напросились, сами получили. Всё всегда по заслугам воздаётся.
Ну, иногда заслуги не заслуживают столь суровой кары. Хотя, учитывая то, что сделала Юи, это было не самым худшим наказанием. Куда лучше, чем те же пытки. Тут ты испугался, полетел, разбился, всё. Хотя может и не разобьёшься, но тогда тебя сожрут живьём звери.
Нам пришлось проехать не меньше десятка километров, прежде чем дорога наконец спустилась со скалы на землю обетованную. Здесь и склон стал заметно более пологим, и гора слева стала пониже. Река так вообще скрылась из виду. А через пару часов пути мы уже ехали по ровному лесу без уклона, хотя над верхушками деревьев виднелись гребни гор. Где-то сбоку от нас шумела река.
А ещё чувствовался запах гари. Сначала это был лишь лёгкий душок, однако чем дальше мы ехали, тем сильнее он чувствовался. Опять деревню что ли жгли?
Я невольно посмотрел наверх; на фоне темнеющего неба в преддверии ночи поднимался уже едва заметный дым. Если здесь что-то жгли, то или ночью, или этим утром.
А ещё я чувствовал что-то нехорошее. Сложно сказать, что именно, но на меня словно что-то давило, сердце словно сжималось от страха, хотя причин этому я ещё не видел. Это как если оказаться в каком-нибудь жутком здании — в нём пусто, но тебе всё равно страшно, так как атмосфера такая. Здесь тоже была… своя атмосфера.
К тому же не только я её почувствовал. Лошади тоже заволновались, задёргались встревожено, заржав и навострив уши.
— Тс-с-с, тише конь ты мой ретивый, что испугало же тебя, тихо-тихо, — начала она гладить его. — Всё хорошо, всё очень тихо…
То ли от касания, то ли от её ласкового голоса конь успокоился.
— Слушай, ты можешь и меня тогда погладить, а то чот я тоже волнуюсь, — попросил я.
— Боюсь не лошадь ты, — покачала головой Юи. — Но можем попозже мы обсудить вопрос твой при содействии твоём. И чего вдруг ты разволновался?
— А ты не чувствуешь?
— Гарь.
— Нет, кое-что похуже, — ответил я, всматриваясь в лес.
Рука как-то сама собой легла на рукоять пистолета.
Юи замолкла, вглядываясь и всматриваясь в тёмный лес, но через секунд десять покачала головой.
— Не чувствую я ничего, однако нам не обойти деревню.
— Почему?
— Сложнее и куда дольше. Ведь ты спешишь к друзьям?
— Значит быстрее всего проскочить это место? — почесал я голову.
Ну, если быстро проехать, то почему бы и нет, верно? Что бы там ни было, мы можем вполне успеть прорваться дальше. Только через кого прорываться, непонятно. Интуиция молчит, когда в душа от страха срётся. Обычно они это делают вместе. Или же на полном скаку мы можем влететь куда-нибудь, что тоже мне не хочется.
— Ладно, поехали, только не слишком быстро, — кивнул я. — Чтоб не влететь куда-нибудь случайно.
— Что не так впереди нас там ждёт?
— Хуй знает, но посмотрим по пути.
Мы двинулись дальше. Небо тем временем над нами краснело в лучах заходящего солнца. Ветви деревьев словно впивались в него и были похожи на сосуды или трещины, создавая нужную атмосферу для того, чтоб обосраться от страха. Если бы здесь снимали фильм ужасов, такая обстановка была бы очень удачной. Они изрезали своими ветвями небо и чем ближе мы приближались к деревне, тем краснее становилось оно, и тем чернее вокруг. Скоро уже казалось, что само небо светится красным цветом, схожим на кровь, в то время как деревья стали практически чёрными.
— Кажется… я тоже чувствую всё это, — вымолвила наконец Юи оглядываясь. — Духи недобрые здесь завелись.
— Или не духи, а что-нибудь пострашнее, — сказал я оглядываясь.
А лес тем временем становился всё чернее и только красный цвет неба кое-как освещал его, словно грозясь пустить на нас дождь из крови.
Мы проехали ещё дальше, прежде чем я услышал чьё-то пение. Тихое, едва слышимое, оно становилось всё громче и громче. Несильно, едва-едва. Но даже этого стало достаточно, чтоб мне стало холодно, а тело покрылось мурашками.
Откуда-то из леса пела маленькая девочка. Спокойно, даже как-то умиротворённо. Жутко… Радостно… Кровожадно…
— Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла…
(Жизнерадостная песенка девчушки звучит примерно как: Mephisto’s Lullaby).
Мне пришлось даже остановиться, чтоб было лучше слышно. Я пытался определить, откуда исходит голос, но казалось, что он льётся отовсюду. А пение становилось всё громче, надвигаясь на нас. Словно пел весь лес. Пело это место…
— Мэйн? — позвала Юи.
— Ты слышишь? — спросил я, выхватывая пистолет.
— Слышу что я?
— Что пизда нам. Надо срочно валить. Но! — я ударил лошадь ногами. — Пошла! Юи, быстро за мной! Мы уходим отсюда!
Я не знаю, что это, но точно что-то хуёвое. Будь это смертельно, то ладно ещё. Но в таких вещах смерть — наилучший исход. То, что ждёт тебя там, куда хуже смерти.
Мы дали дёру вперёд, всё дальше и дальше под это детское пение, которое становилось громче и громче. К одному голосу присоединялись другие, новые. Словно сотни детских голосов мальчиков и девочек сливались в один хор. Они были такими громкими, что через секунду уже глушили меня своим «Ла-ла-ла». Я ничего не слышал.
Весь лес словно изменился. Лёгкий туман, что был окрашен красным, словно где-то светил огромный красный прожектор, придавая ему такой оттенок, окутывал лес. Из-за этого стало куда светлее, я мог видеть деревья далеко в глубине этого… места…
Но здесь отнюдь не стало безопаснее. Иллюзия того, что никого рядом нет, но это не так. Оно вокруг. Мы уже в нём.
Мы мчались вперёд всё дальше и дальше, пытаясь уйти. Я не могу сказать, почему, но мне казалось, что обратно бежать было уже бесполезно. Единственное, что мы могли, так это прорываться вперёд.
Но даже далеко уехать нам было не суждено.
В какой-то момент лошади под нами взбесились. Резко затормозив, да так, что мы буквально легли им на шеи, они начали буквально беситься под нами. Хором заржали так, словно их рвали на части, и начали дёргаться из стороны в сторону. Я до последнего пытался удержать её поводьями, но лошадь словно ебанулась, мечась из стороны в сторону.
А песня тем временем орала со всех сторон, набирая скорость. Словно какой-то жуткий марафон, который ввёл детей в транс. Если это были дети.
— Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла…
Моя лошадь встала на дыбы, и я от греха спрыгнул с неё, тут же отскочив в сторону. Она тут же, почувствовав свободу, ринулась по дороге дальше, мчась во весь опор.
— ЮИ! ПРЫГАЙ! — закричал я, стараясь перекричать эту песню из ада, видя, как лошадь под ней буквально крутиться юлой. Видимо животные тоже слышали эту песнь. Слышали, как в ней под «ла-ла-ла» есть что-то более страшное, жуткое, голодное…