Они стояли в абсолютной тишине. Никто не двигался, никто не говорил. В огромнейшем зале было настолько тихо, что, если закрыть глаза, могло показаться, что никого и нет. Словно все были статуями, одетыми в торжественные одежды.
В конце концов, то, о чём говорил ей Мэйн, оказалось правдой. Это ничем хорошим не кончилось. Честь, добродетель, верность… пустые звуки и громкие слова, чтоб пустить пыль в глаза. Она ничего не держала, но держали её. И её с сестрой поездка в королевство была лишь случайностью, которую они допустили. Стоило ей вернуться обратно, как больше таких случайностей никто допускать не собирался.
Кто говорит, что не бывает безвыходных ситуаций, тот просто ни разу не был в них.
Кто знает, как бы всё обернулось, будь сейчас Мэйн здесь. Успей он скрытно добраться до дворца и, избегая всех этих церемоний, успей они дать клятву при духах, всё могло бы быть иначе. Даже император не так был важен, как сама клятва перед древнейшими. А после заключения союза даже при всём желании никто не смог бы ничего сделать.
Но Мэйна нет, есть только она, одетая в свадебный наряд, есть её новый муж, одетый в свой свадебный наряд, и множество гостей, что собрались здесь проследить за церемонией. А ещё сорок человек, что сопровождали её, и теперь находятся в осаде, не смея выйти наружу, в её родовом дворце. Своеобразная тюрьма для чужаков с далёких земель. Был ультиматум, что или она сама добровольно пойдёт за ними, или они сами войдут и заберут её, но убьют всех остальных от мала до велика.
И именно из-за угрозы Юми стоит здесь. И именно из-за этого, возможно, чужаки ещё живы, хоть и окружены людьми родов великих, чьи главы стоят в этом зале, чтоб проследить за всем лично. Мало ли что могли устроить в этот день другие рода, что были не согласны с этим решением.
Сейчас все уже были уверены в своей победе. Чужаки охраняются и носа не смогут высунуть из её родового дворца. Личные родовые миниармии выстроились рядами, защищая это место так, что их врагам оставалось только с бессильной злобой наблюдать за своим проигрышем. Её бывшие союзники могли бы держать оборону сутками.
Потому, даже вырвись та группа из осады её дома каким-то чудом, она бы не смогла пробиться сюда и спасти Юми. С того самого момента, как они оказались в её доме, вопрос, кто получит власть над ней, был уже решённым.
Что касается их тёмной предводительницы, то стоило ей увидеть, что её хозяин умер, как она впала в уныние. Уныние, близкое к апатии, словно вместе с ним умер её смысл жить дальше. Она ещё некоторое время правила группой, пока они не добрались до дома Юми, после чего совсем затухла. Хотя казалось, что где-то внутри неё ещё кипела ярость, которая могла вырваться в любую секунду, дай ей нужный импульс.
Однако Юми не унывала. Даже в такой ситуации она смотрела на всё положительно. Старалась смотреть. Ведь при всём ужасе ситуации она знала, что её сестра жива. Она чувствовала, её тянуло к своей копии, стоило Юми этого просто захотеть. Её враги сказали, что загнали их в угол и уничтожили, но это была не правда. Ведь если жива Юи, то жив и Мэйн. Однако достучаться с этой информацией до тёмной девы она не успела.
Хотя это и не важно. Куда важнее, успеет ли он добраться до сюда. Ведь, если верить тому, что она слышала от других, он был воплощением разрушения, создавая хаос на ровном месте. Потому, появись он здесь…
Где-то вдалеке послышался хлопок, прерывая её мысли. Громкий звонкий хлопок, который разбавил атмосферу замершего времени в этом зале. Пусть никто не сказал ни слова, однако тишина была разрушена шуршанием множества одежд, оттого что все начали озадаченно переглядываться. Юми слегка напряглась. Ей показалось или взрыв действительно был?
Через пару секунд слабенькая ударная волна ворвалось в зал через окна с улицы, прошлась по нему заставляя едва заметно вибрировать люстры и стекло в окнах.
Вслед за взрывом послышались очень быстрые хлопки, словно кто-то очень быстро отбивал дробь по металлу.
В зале стало больше шума, в воздухе почувствовалось напряжение. Люди даже осмелились шептаться. Но никто даже не подозревал, насколько всё стало из «всё хорошо» в «всё безнадёжно». Не подозревал, пока тревога не огласила дворец.
Тишину разрушил громогласно звон колокола. Громкий, пробирающий до костей и заставляющий вибрировать не только люстры, но и сам дворец, он оглашал своим громким звонким грохотом тревогу. Исполинский колокол, что молчал веками, запел свою песнь тревоги, оповещая всех о нападении в то время, как на улице продолжало что-то стрекотать. Стрекотать с жутковатой постоянностью.
На мгновение этот стрекот заглох. Едва прошло десять секунд, как взрыв прогремел уже где-то сверху. Громкий, мощный, оглушающий, заставляющий подпрыгнуть на месте от испуга. Люстры зазвенели цепями, стёкла завибрировали, как завибрировало и всё здание. Звон колокола тут же оборвался. Было слышно, как что-то рушится, как гремит колокол, падая вниз, как сотрясается дворец. Видимо обрушилась сигнальная башня.
Тревога, постепенно перерастающая в панику, усилилась. Теперь уже никто не стоял на месте. Все дружным потоком начали двигаться подальше от входных ворот с улицы в этот зал. Уходили через боковые двери, растекались по щелям, заставляя пустеть зал с удивительной скоростью, толкаясь и шумя от испуга.
Несколько человек попытались увести и Юми, но она не двинулась места. На кончиках её пальцев недобро блеснули молнии, заставляя её «спасителей» отшатнуться. Она была известна как хороший маг и ни у кого не было сомнений, что убить магией для неё так же просто, как и вдохнуть. Ведь что из неё, что из сестры-близнеца в первую очередь готовили убийц, и в этом деле они преуспели.
— Кто тронет меня, тот смертью бесславною падёт, — спокойно произнесла она, сбросив другой рукой со своей головы этот огромный неудобный тяжёлый тюрбан.
«Спасители», отнюдь не воины, переглянулись и сошлись во мнении, что лучше её не трогать. И между попытками утащить её и спастись самим их выбор пал на второе. Они вместе с остальными живым потоком растеклись по залу, словно вода, которая вытекает через дырявое ведро.
Через несколько минут никого кроме Юми в зале уже не было.
Она стояла в одиночестве, гордо подняв голову, сбросив с себя эти толстые кимоно, украшения и всё то, что ей мешало, пока не осталась в такой накидке, что надевали на голое тело под свадебный наряд. Она смотрела на дверь, уже понимая, кто к ней идёт, с боем пробиваясь через сотни врагов.
И даже не подозревая, что совершенно другой человек крадётся к ней с совершенно противоположными намерениями.
Гонка двух таких похожих, но таких разных людей, где главным призом станет жизнь самой Юми, началась.
Глава 299
Это было довольно фееричное нападение, которое войдёт в историю. Не знаю, в какую, но точно войдёт.
Наша атака началась с того, что мы подошли к воротам и практически сразу в нас разрядились градом стрел, фаерболлов, молний, сосулек и прочей хуйни, что с весёлым стуком отбили дробь по ЛиАЗу. Ну не суки ли? Мы только подъехали, и они даже не знают, кто мы, а уже пытаются грохнуть.
И ворота у них добротные, специально против бедного меня небось отстроили. Пидоры блять. Повсюду пидоры и бляди. Одни строят ебаные непроходимые стены для бедного безобидного Патрика, что пришёл с миром и никому зла не желает, другие бедного Патрика ебут несколько дней подряд против его воли.
Какой ужас, везде ущемляют.
ЛиАЗ недовольно зарычал.
— Согласен, но нам надо подъехать поближе к воротам, дружище. И тогда поверь, ебанём мы от души.
Сказано, сделано.
Под градом стрел и магии мы подъехали к воротам практически вплотную, после чего я со спокойной душой через одно из окон выбросил прям к воротам почти всю взрывчатку, что была.
— Всё, отъезжай! — крикнул я, пока крышу дырявили сосульки и стрелы.
Только когда мы отъехали, я понял, что в руках у меня до сих пор был провод, который надо было подсоединить к взрывчатке и подать ток.
Да блин!
Хотя плевать, у меня есть другой способ совладать с этим. Поставив ЛиАЗ боком так, чтоб он прикрывал своим бортом меня от снарядов, я вытащил на улицу гружёную тележку, взял пулемёт и выдохнул.
Ну что, понеслась? Да будет фарш, да будет смерть, и кровью я омою землю.
— Сейчас прогремит взрыв, и ты сразу ныряй в проезд. Старайся в первую очередь отвлечь доспехи, что там могут быть. Не сражайся, отвлекай, хорошо? На людей не обращай внимания, я сам займусь этой проблемой. Ну и конечно гуди, люди начинают сраться от страха.
Если бы у ЛиАЗа был бы рот, он бы сейчас злобно ухмыльнулся. Он согласно рыкнул, набрав обороты.
— Вот и отлично, дружище, — похлопал я его по боку улыбнувшись. — Помни, отвлекаешь на себя доспехи, а потом я подоспею. — Вздохнув, я выглянул из-за автобуса. — Ну… понеслась…
Я вытянул руку и выпустил молнию прямо в небольшую горку перед их воротами.
— Бабах… — тихо пробормотал я.
Яркая вспышка на мгновение ослепила меня, превратившись в огромный огненный гриб, что ярким насыщенным густым пламенем красного цвета поднялся в воздух. В это мгновение стало так же светло, как и в самый солнечный день, хотя на улице был вечер. Грохот был такой, что я почувствовал его вибрацию внутренними органами; мне казалось, что я вот-вот оглохну. Это был пиздец. Через секунду нас обдало тёплым, чуть ли не горячим воздухом, который ветром налетел на нашу позицию.
— ПОГНАЛ! — крикнул я, хлопнув ЛиАЗ по борту и перехватывая пулемёт.
Прицелился и тут же дал длинную очередь по верхушке стены, где стояли люди. Большую часть, что была у ворот, снесло к хуям взрывной волной. Остальные стояли, словно поражённые молниями, смотря на этот огненный ад, что затухал, оставляя после себя густые клубы чёрного дыма. Я не знаю, что-то была за взрывчатка, но вряд ли обычный пластид. Пули практически сразу срезали всех, кто оказался на линии огня. Их тела взрывались кровью и отлетали куда-то за стену. От некоторых отрывались куски плоти после удачного попадания. А люди, не понимая, что их срезают словно траву, стояли и пялились на место взрыва.