Мои ноги скользят, а когти на ногах выдают страшный скрежет, оставляя борозды на полу. Но он проталкивает меня всё дальше и дальше, пока я наконец не нахожу точку опоры. И теперь уже ни он не может меня сдвинуть, ни я его. Это патовая ситуация.
Однако дракон не собирался просто так стоять, продолжая толкать меня. Он неожиданно раскрывает пасть и пытается меня укусить… получается. Ухватившись за мою руку, он резко дёргает головой в сторону, и я ударяюсь об одну из стен, от чего вновь ломаются кости. Господи, хватит ломать мне кости! Это больно! И они ещё больнее восстанавливаются.
Дракон продолжает мотать головой из стороны в сторону. Удар об стену, об колонны, об пол, вновь об стену. От ударов ломаются кости, в некоторых местах лопается кожа и брызжет кровь. А я не могу вырвать сраную руку из пасти.
Вот он меня резко подбрасывает к потолку, в который я врезаюсь, припечатываюсь, и словно какая-то лепёшка, отваливаюсь вниз. И членосос, задрав голову, раскрывает пасть, от чего я лечу прямо ему в глотку.
Но нет, не сожрёшь меня, ублюдок.
Цепляюсь руками и ногами за верхнюю и нижнюю челюсть, зависая над его глоткой. Он пытается сжать челюсти, но не сильно у него это получается. Кости хрустят, ломаются, я, уже вставая на одно колено, упираюсь в его нёбо плечами, не давая закрыть пасть. Не думаю, что хочу оказаться таким образом в нём, через желудок, где кислота может растворить меня за секунды. Нет, тварь, не сожрёшь.
И он это тоже понимает, начинает мотать головой из стороны в сторону, после чего решает пойти другим способом. Я вижу, как в его глотке становится светлее, словно там полыхает пожар. Всё ярче и ярче, всё жарче и жарче. А в следующее мгновение, в самый последний момент, когда уже подходит пламя…
Я просто позволяю ему закрыть пасть, ныряя под его собственный язык.
Эффект был взорвавшейся бомбы.
Меня обожгло, наверное, до мяса, если не до костей. Стало невыносимо жарко и тело словно спрессовали огромным давлением, будто глубоко под водой. А в следующее мгновение послышался глухой «Бух». Терял ли я время зря? Не-а, грыз его длинный змеиный язык, выгрызал из рта, так как мне просто необходимо питание после такой прожарки. Ни глаз, ни ушей, ничего, лишь жрать и могу, что я и делаю.
А дракон ревёт во всю глотку. Вот он вытаскивает язык, на котором я прицепился, и со всей дури бьёт меня лапой. Под весёлый хруст меня отбрасывает в сторону, и я врезаюсь в одну из колонн.
И вот мы вновь по разные стороны. У него разорваны щёки, висит обгрызенный язык, вся морда опалена, капает кровь, и он с трудом дышит. Я же весь обугленный, сломанный и зрение только-только начинает возвращаться в норму.
Как же нас потрепало. Чёрный и золотой. Словно добро и зло сходятся в схватке. И ведь это даже символично — золотой дракон, что представляет собой силу, грациозность, необузданную красоту и свободу. И я — подобие вендиго, вечного голода, падальщика и людоед. Тёмный, уродливый, жуткий. Что за прекрасный сценарий к любому фильму и книге, где такие интересные персонажи сходятся в схватке. Это так символично, что писать хочется.
Замок вокруг нас продолжал немного рушиться, что-то трескалось, что-то отваливалось, трещало. Сам дворец накренился, судя по тому, что я вижу, и накренился довольно сильно. Скоро всё рухнет.
Тц…
Я окинул взглядом помещение и задержал его на обвалившейся люстре с длинной цепью. О'кей, сам бог велел воспользоваться этим.
Медленно, слегка качаясь, я встал и двинулся к этой круглой, словно ошейник, люстре. Подошёл, поднял за цепь и начал раскручивать над собой. Тяжёлая…
Дракон с опаской поглядывал за мной, утробно рыча и скаля окровавленные зубы. Я зарычал в ответ. Так мы и стояли, рыча друг на друга, пока здание резко не вздрогнуло и не дёрнулось вниз со страшным грохотом. Нет, не обвалилось, устояло.
Но это было словно сигналом для нас обоих — дракон бросился на меня в то время, как я кинул в него это кольцо от люстры. Мгновение, его прыжок, я отскакиваю и… он залетает головой ровно в круг. О'кей, а как тебе такое, моя дворняжка на поводке?
Я тут же ринулся в проход к его покоям, пронёсся по коридору и с разбега выпрыгнул в окно. Цепь натянулась и дёрнула дракона за шею прямо в узкий проход. Да только вот незадача — его тело и голова упёрлись в стены, в то время как шею утягивает в узкий проход, практически ломая её пополам.
Я повис над огромнейшим ущельем шириной в километра два и глубиной в хрен знает сколько. Здесь лететь и лететь. А ещё я видел огромные подпорки, что сейчас трескались, ломались, стреляли щепками от неистовой нагрузки.
Ладно, не время любоваться.
Я подтянулся и упёрся ногами в здание, вися вниз головой, после чего начал неистово тянуть. Тянуть что было сил на себя, душа ублюдка. Дёргал на себя рывками, стремясь сломать ему шею. Раз и навсегда покончит с этим правителем.
Здание уже на моих глазах пошло трещинами. Огромными трещинами, что стреляли осколками камней и ползли дальше, словно их кто-то печатал на стене. Ещё один внушительный кусок отвалился и улетел вниз, с грохотом ударяясь о стенки ущелья.
Я сделал ещё несколько рывков, после чего подтянулся наверх и забрался обратно в покои императора.
Здесь уже всё осыпалось, было покрыто крошевом из камня, пылью и грязью. Вот прямо под моими ногами пробежала трещина, и я едва успел отпрыгнуть, как стена, выходящая к ущелью вместе с одной третью комнаты с треском и грохотом обвалилась в пропасть. Поднялся невыносимый грохот, когда эта часть дворца, разбивалась о стенки ущелья, разлетаясь на осколки и большие глыбы. Я вышел из комнаты, и прошёл по коридору обратно в зал, пока всё здание покрывали новые трещины. Мне едва на голову не обвалился потолок, пока я шёл. Не говоря уже о том, что в коридоре не было части правой стены, зато была дыра в ущелье.
Что касается дракона… Бля, так он жив. Более того, он ещё и превратился обратно в старика. Не знаю, когда именно, но точно после того, как я забрался, иначе лететь мне вниз было бы. Сидел на коленях, весь в крови, без былой сильной ауры мудрости и знаний. Его седая борода пропиталась кровью. Простой окровавленный старик, которого конкретно потрепало.
Он медленно поднял взгляд на меня, без страха, с каким-то спокойствием, словно он давно принял свою судьбу. Ни визгов, ни слёз, ни пустого бреда. Лишь понимание, что в этот раз ты не вытащил бой. Само по себе появляется уважение к такому человеку.
— Рано или поздно всё заканчивается, — пробормотал он. С уголков его рта текла кровь. — Даже великие приходят к своему концу, как бы им этого не хотелось…
Он медленно поднялся, упираясь о стену. Его лицо исказилось, словно такие телодвижения стоили ему остатков сил и были пронизаны болью.
— Не было бы переселения душ, тварь пустоты, — пробормотал он и закашлялся кровью. — То был мой последний срок, что предстояло мне прожить. Так что не жалею я, что дрался до конца. Но куда мне до тебя…
Странно, что именно сейчас он решил об этом поговорить. Очень странно, но ладно, мне то что? Я не спешу, если только… нет, спешу, не хочу быть заваленным.
— Украли его… герой какой-то унёс орудие наше священное, запечатанное. Убил всех и унёс, — он закашлялся кровью. — Нет больше переселения душ. Мой срок пришёл, для всех приходит.
Он двинулся мимо меня, опираясь на стену, в свою комнату.
— Мы все умираем, антигерой, — пробормотал он, заставив меня непроизвольно напрячься от упоминания себя любимого. — Рано или поздно мы встречаем смерть. Сильнейшие принимают судьбу с гордо поднятой головой даже в пучине ужаса и безнадёжья, перед соблазном и лживыми обещаниями. Мы не принимаем компромиссов…
Он видимо подразумевал, что я должен идти за ним. Оглянувшись и оценивая состояние дворца, что рушился, я решил выслушать его слова. Мало ли что скажет, а сейчас, полностью восстановившись, я буду вполне способен его убить. Или сбежать.
Мы вышли в его комнату, где он сразу двинулся к большой тумбе. Там на подставках под стеклом лежала катана. Красного и золотого цветов, что создавали узоры на ножнах. С рукоятью, что была обёрнута красной тканью; с золотой кисточкой на верёвочке, при креплённой к рукояти.
Это была удивительная работа. Тот, кто её создал, должен был быть мастером.
Старик разбил стекло рукой, даже не обратив внимание на то, как вспорол руку; вытащил и протянул мне.
— Меч власти императора, — прохрипел он. — Что бы ни было в стране и кто бы ей не правил… нужен всегда император. Нужен тот, кто власть держать будет и служить станет залогом закона. Чтоб не делили жадные рода землю эту. Пусть я умираю, но не позволю рухнуть империи… Прими его и отдай наследнице. Он благословение моё…
Ноги старика подогнулись, и он упал на колени, всё протягивая катану.
— Он… (кашель) заставит войска слушать её… Она станет законом и силой. И никто не посмеет покуситься на её власть.
Я забрал его из рук старика, стараясь касаться как можно аккуратнее, чтоб не повредить. Казалось, когда он оказался в моих руках, император вздохнул с облегчением. Словно отдал огромную ношу.
— Никаких компромиссов, антигерой… Либо полная победа, либо полное поражение. Такие, как мы не принимаем другого исхода.
Он гордо выпятил грудь, сохраняя в себе какую-то стальную жилку и гордость.
Надо отдать ему должное, он был крепким человеком со своими принципами. Человек, который был уверен в себе до конца, и который действительно следовал цели. Мне хотелось верить в это, глядя на него.
Потому… ударом когтистой лапы, я пробил ему грудную клетку, проткнув сердце когтями.
Его тело обмякло на моих руках. Выдернув руку, я позволил ему упасть на пол, после чего быстрым шагом двинулся оттуда, оставляя тело старика в последнем пристанище, которое вот-вот похоронит его.
Я быстро пересёк весь коридор, после чего сломя голову бросился отсюда, так как дворец начал уже конкретно обрушаться. Огромные куски потолка обвалились вниз, едва не раздавив меня. Дворец раскололся на пополам. Одна треть так и стояла на месте в то время, как две трети дворца резко накренились. Огромная трещина тут же очертила зал пополам в месте разлома. Пол уже наклонился градусов на шестьдесят, отчего все булыжники, камни, балки и черепица полетели мне на встречу.