Нет, здесь Максим в безопасности. Отсыпается, отъедается и даже немного культурно просвещается в свои законные четыре дня отдыха выданные командованием на то, чтобы потрёпанные в боях с тварями части немного передохнули и восстановили силы перед финальным штурмом последних, остающихся под контролем чужаков, квадратных километров до аномалии.
Долго же они шли к этому моменту. Полгода? Пожалуй, даже больше.
Был момент, когда всё повисло буквально на волоске. Твари тогда атаковали как сумасшедшие, пытаясь раскачать и прорвать сжимаемое русским экспедиционным корпусом и бразильской армией кольцо вокруг захваченной ими территории. Но это ладно. К атакам изнутри окружённого периметра бойцы успели привыкнуть. Приноровились, можно сказать. Однако, в какой-то момент, чужие принялись бить синхронно – изнутри и снаружи периметра. Так, временно пришлось увести флот от берега тем самым теряя огневую поддержку с кораблей. Без поддержки с моря стало сложнее, зато удалось сохранить основной костяк отправленной к бразильским берегам флотилии. Поднявшиеся из морских глубин стаи огромных, морских тварей рыскали вдоль берега в поисках русских кораблей. Сколько их подорвалось на оставленных загодя минах никто не считал. Также как сколько стай попало в ловушку активировав маячки и тем самым попадая под удар дальнобойными ракетами с кораблей. Восстановленная или, скорее, заново созданная российскими специалистами бразильская лёгкая авиация не рисковала отлетать слишком далеко от земли в море, но тоже внесла весомую лепту в освобождение прибрежных морей от стай бушевавших там чудовищ. Совсем лёгкие самолётики поза-поза-прошлого поколения на базе немногих сохранившихся заводов до войны вторжения занимавшихся выпуском и ремонтном сельскохозяйственной авиации. Но главное, что таких самолётиков было много, а становилось ещё больше и обучиться летать на них ненамного сложнее чем управлять автомобилем.
На самом деле, пока российская армия медленно сжимала кольцо вокруг аномалии в северной части страны, бразильцы не теряли времени даром. Получив передышку и технологическую помощь более развитого соседа, они перевооружили свою армии фактически пересоздав её заново по образцу русских и с их же помощью. В охране периметра вокруг захваченных тварями земель появлялось всё больше чисто бразильских частей. В какой-то момент их стало даже больше, чем российских. Авторитет бразильского солдата, в обществе, поднялся до небес и находился где-то уже близко к непререкаемому авторитету русских пришедших на помощь в самый трудный час. Бразильская молодёжь мечтала служить в армии и чистить родную землю от тварей. Получившее возможность выбирать командование выбирало лучших. Доходило до того, что некоторые пытались давать взятки чтобы только попасть в действующую армию. Общественный подъём был очень высок и его продолжали поддерживать на высоком уровне регулярные сообщения в новостях об очередном пройденном солдатами километре и продолжающем сжиматься вокруг аномалии защитном периметре. Бразильцы твёрдо видели прогресс собственными глазами и твёрдо верили, что совсем скоро российско-бразильская армия дойдёт до самого центра и закроет проход в другой мир как это уже сделали годом ранее китайцы.
-Или вот какой ещё был случай, -убедившись, что арта грохочет стабильно и, самое главное, стабильно далеко, продолжил травить байки, а точнее делиться опытом с двумя молодыми офицерами-бразильцами, Кузнецов. -Не верьте если кто вам скажет будто твари тупые и могут только переть напролом. Неправда это. Опасное заблуждение.
Бразильцы – двое смуглых и очень молодых парней. Настолько молодых, что отнюдь не старый Максим чувствовал себя рядом с ними эдаким ветераном. Хотя, по количеству пройдённых сражений, он и был ветераном.
-Один раз, в самом начале, когда периметр ещё не был замкнут. Там был какой-то городок, понятно дело давно разрушенный и все жители сбежали, кто сумел, конечно. Но суть в том, что нашим силам командование поставило задачу как можно скорее этот безвестный городок занять, выбить тварей и закрепиться. Там место очень удобное для развёртывания мобильной крепости. Но сначала, понятное дело, нужно было выбить тварей.
Ясное дело – все данные у наших командиров как на ладони. Дроноводы плотно полетали над тем городком, немного отбомбили, но, самое главное, всех крупных тварей срисовали. И находилось их там не сказать, чтобы много. Эльфов вроде совсем не было. Словом: задача выглядела как простая рутина. Приехать, немного пострелять, дождаться прибытия инженерных войск и прикрыть их пока они не закончат развёртывание мобильной крепости. Для нас, боевых парней, задача не бей лежачего. Практически курорт. Нам даже артиллерийскую поддержку выделять отказались. Сказали – сами справитесь и нечего дополнительно разрушать остатки укреплений, которые скоро станут нашими и будут использоваться уже против тварей.
Один из бразильцев завозился, не решаясь прервать русского, но явно желая что-то спросили или сказать.
Поймав одобрительный взгляд Максима он чётко, как на уроке, спросил: -Разве можно наступать без предварительной артиллерийской подготовки?
-Вообще-то нельзя, -согласился Кузнецов. -Но если артиллерии мало, и она нужнее в других местах, то что прикажешь делать? Говорю же: в самом начале почти было. Тогда вашей артиллерии почти совсем не было, а нашей отчаянно не хватало. В общем тяжёлые времена требовали тяжёлых решений.
Кузнецов усмехнулся собственной шутке. Тяжёлые времена, требующие тяжёлых решений. Ага-ага. Как будто сейчас они какие-то другие. Обхохочешься просто.
Бразильцы послушно заулыбались, сверкая белоснежными улыбками на смуглых лицах.
Тот, который удивлялся что можно наступать без хотя бы минимальной артиллерийской подготовки, продолжал возражать: -Если с беспилотников увидели мало тварей, то это не значит, что их действительно мало. Могут под землёй специально сидеть.
-Нет, тогда они в землю не зарывались, -покачал головой Максим. -По крайней мере массово. Это уже потом начали такие ловушки устраивать. Когда артобстрелы начались, тогда и научились зарываться.
Ну, в общем, мы поехали. Сначала, понятное дело, броня – мелочь давит, крупняк отстреливает. В сами развалины они не поехали. Понятное дело – танк в городских джунглях всё равно, что муравей в смоле. Броня входит в город только при плотной поддержке пехоты. Вот мы и выступали в роли той поддержки.
Идём, значит, осторожно. Наверх поглядываем – любят гады прыгать откуда сверху. Под ноги тоже смотрим, ну и по сторонам понятное дело. Четыре десятка глаз – лучше всякого радара сканируют местность. Беспилотники опять же висят чуть ли не над головами, тоже помогают. И чтобы вы думали?
-Всё-таки закопались в землю и напали из-под земли? -предположил один офицер.
-Мимики? – высказал предположение второй.
-Верно, мимики – та ещё гадость. Умеют твари притвориться какой-нибудь железякой, казалось, валяющейся здесь ещё до войны вторжения, а как только мимо пройдёшь, так эта псевдожелезяка в тебя или кислотой плюнет или шипом выстрелит. Но мимики отчётливо видны через тепловизор. А с нами броня была и на ней, понятно, полно всяких хитрых штук для обнаружения разных хитрованов вроде мимиков или даже эльфов пытающихся на скорую руку надеть личину человека. И в землю, я говорю, тогда никто ещё не зарывался. Не об этом рассказываю.
Видимо других предположений у бразильцев не имелось. Победно их оглядев, Максим продолжил: -Значит идём мы и вдруг взрыв за взрывом. Причём это не мы стреляем, а нас обстреливают, представляете? Вернее закидывают. Похоже где-то среди развалин нашлось хранилище бензина или ещё какой горючей химии не успевшей протухнуть с тех пор, как эти места под тварями оказались. Вот что самое интересное. После уже всё детально осмотрели и разобрались. Оказывается, часть тварей нашла достаточно ума чтобы эту химию разлить и смонстрячить из неё примитивные бомбы которыми нас же и попытались закидать. Хотя, почему попытались – успешно закидали. Под сотню ребят там и осталась, особенно в тех группах которые успели поглубже зайти или замешкались с выходом.
-Что же дроны?
-Твари не только самодельные бомбы сделали, но и разный хлам к ним примотали. При взрыве во все стороны разлетаются во все стороны множество осколков. Дроноводы сглупили или просто опасности для себя не ожидали, поэтому держались рядом. В целом их можно понять. До земли полсотни метров, если не больше. Тут не из каждого ружья достанешь если картечью стрелять. Но чего у тварей в избытке, так это тупой силы. Они могли забросить свои осколочные бомбы и ещё выше если бы понадобилось. Несколько самодельных осколочных бомб в центр роя и двух-третий беспилотников как ни бывало.
-Эльфы всё придумали?
-В том-то и дело, что не было там эльфов, -покачал головой Максим. -Точно не было. Твари сами до всего додумались. Из них почти половина была кадаврофицирована – знаете, с пришитой человеческой головой. С пленников в своё время нарезали или с трупов. Сами знаете, как они это любят. Порой такого монстра из мёртвых тел соберут, что только диву даёшься как подобная пакость вообще может существовать и не только существовать, но ещё прыгать, бегать, кусаться, плеваться кислотой, паутиной, шипами или ещё чего. Но не суть. Эльфы часто приделывают своим химерам человеческие головы. Или не человеческие, тоже часто. И, оказалось, совсем не зря. Видимо что-то в протухших мозгах тех бедняг сохранилось, что они вспомнили как из горючки понаделать самодельных бомб и ещё хватило ума разного железного хлама набрать для большего разброса осколков.
Вот с тех пор я для себя и уяснил, что никогда нельзя считать тварей тупыми. Они и без погонщика-контролёра могут придумать такое, до чего не всякий живой человек догадается. Да и кто такой обычно контролёр? Та же тварь, только к нему не одна голова пришита, а несколько штук, причём как раз те, что посвежее будут и, видимо, поумнее. Поэтому стаи, управляемые контролёрами, почти также опасны как стаи под управлением самих эльфов. Но и обычные с виду твари могут иногда соображать. На фоне большой туши голова какого-нибудь мёртвого бедолаги незаметна, да пришить её можно там, где не сразу увидишь. Несётся на тебя такой здоровенный и бронированный кусок мяса. Ты думаешь, что он тупой как пробка, а им управляет почти человеческий разум, точнее, что там после него остаётся.