И принялся рассказывать.
Леший Вяйне, местная сущность Тапио, знал всех жителей окрестных населенных пунктов.
И когда на лугу, расположенном между двумя губами озера Альдога, появился энергично шагающий высоченный мужик с длинными волосами, Вяйне сразу заинтересовался пришельцем.
На так называемого «нового русского» не похож. А значит, не собирается, как говорят, «прихватизировать» здешний луг и построить на нем какой-либо туристический гостиничный комплекс. Но и рыбацких принадлежностей у него нет. А значит, не отдыхающий…
Вяйне проскакал через души сосен и приблизился к незваному гостю настолько, что смог проникнуть в его мысли.
Гиганта звали Володя.
Он и в самом деле не был «новым русским». Писатели этими героями нашего времени, как правило, не становятся. А Володя занимался именно литературой. И намеревался провести в окрестностях литературный фестиваль с участием фантастов, первый в Карелии… И назвать его «Калевала».
Еще через мгновение Вяйне знал все о надеждах и опасениях Володи.
Тот собирался организовать мероприятие в «полевых условиях» – так, чтобы гости жили в палатках. Но опасался, что необычная идея будет загублена дождями.
Еще он надеялся заманить на мероприятие столичных писателей и чиновников – ибо без них фестиваль носил бы откровенно местечковый характер. Однако тут об опасениях и речи не шло – Володя был абсолютно уверен, что «столичные штучки» жить в палатках откажутся напрочь. Поэтому для почетных гостей был снят в двадцати километрах от лагеря современный коттедж – с настоящими кроватями, душевой кабиной в стиле «супер» с гидромассажными струями и даже сауной. Присутствовали там и газовая плита с холодильником – так что почетные гости «Калевалы» вполне могли провести тут пару дней, не заглядывая на лагерную полевую кухню.
Володя боялся одного – что «столичные штучки», даже при таких удобствах, будут недовольны условиями и после первого фестиваля их в Карелию больше и калачом не заманишь…
Завершив рассказ, Тапио развел сучковатые руки:
– В общем, я проникся надеждами и опасениями Володи. Ты же знаешь, чем больше людей любит твою страну, тем лучше она живет. – Он опять принялся терзать мох на подбородке. – Но как помочь этому литературному организатору, ума не приложу. Была бы у нас мельница Сампо, все бы оказалось много проще – они бы приезжали сюда за счастьем. А так может спасти только внезапно проснувшаяся любовь к нашей Карьяле. Вода сильнее леса. Вон у тебя даже борода больше моей. – Длина растительности на лице Ахти всегда была предметом зависти Тапио. – Помоги!
Ахти на некоторое время задумался. А потом кивнул: – Я помогу. Есть способ.
«Столичные штучки» въехали в коттедж и принялись осматривать доставшееся хозяйство.
– Ух ты, – восхитился Фантаст, заходя в номер люкс. – Да тут супер-пупер-душевая. А я-то боялся, что придется в Ладогу окунаться. Бр-р-р-р! – Он содрогнулся.
– Душ – с похмелья неплохо, – согласился Критик. – Утром, пока до этой Ладоги доберешься, не удержишься и обязательно похмелишься. Неудачный же опохмел – начало новой пьянки.
– А я бы в Ладоге искупалась, – сказала Прозаик.
– Вот только далеко от коттеджа, не набегаешься. У нас литературные фестивали проводятся на берегу Финского залива, все-таки удобнее.
– Ты так нам это сообщаешь, – усмехнулся Критик, – будто мы на питерских фестивалях не бывали.
– Ух ты! – снова восхитился Фантаст, открывая балконную дверь. – Да тут целый пляж на сосновом полу.
И в самом деле, вдоль всего номера тянулся длинный балкон, на котором, в случае солнечной погоды, вполне можно загорать. А погода уже была безоблачной. Не то что утром, когда выезжали из Питера…
– Я, пожалуй, сначала на солнышке посижу, – сказала Прозаик. – А потом можно и в душ. – Она сбегала в свой номер, сменила дорожную одежду на синий купальник и вернулась. – Кто со мной?
– Не, – сказал Критик. – Я прямиком в душ.
– А я, пожалуй, с тобой тут погреюсь. – Фантаст, в свою очередь, сбегал за плавками.
Из душа уже раздавались восторженные уханья Критика.
Фантаст растянулся рядом с Прозаиком на приготовленных хозяевами пляжных матрасах.
– Ты в самом деле купаться не собираешься? – спросила Прозаик.
– С такими-то условиями?.. Нафига мне лезть в ледяную воду Северной Ладоги. Даже в Южной не очень-то тепло. Разве лишь неширокая полоса на песчаной отмели. Вот там в солнечный день комфортно.
– У меня такое впечатление, что мы Карелии понравились, – невпопад сказала Прозаик. – Пока по Лено-бласти ехали, солнечного лучика не видели. А тут, как в Крыму…
– Класс! – на балконе появился Критик. – Кто следующий?
Фантаст посмотрел на Прозаика.
Та тряхнула пшеничной гривой:
– Иди, иди. Мне надо голову будет помыть.
Она добралась до душа еще через четверть часа. И едва повернула кран, как в трубах заскворчало и родившийся водопад умер.
Водяной Хювямиели, местная сущность Ахти, удовлетворенно потер прозрачные руки. За пять минут перед этим он перерезал жилу, из которой питался колодец, обеспечивающий коттедж водой, и направил подземную речку в обход.
Мобильная связь тут работала, и вскоре о происшествии с почетными гостями узнал Володя.
Владелец коттеджа провозился с колодцем несколько часов, но добыть воду так и не сумел. Еще через час он привез на джипе несколько пятидесятилитровых фляг с водой – питьевой и технической.
И «столичным штучкам» пришлось перейти на режим жесткой экономии.
– Женщине предоставляется право пользоваться унитазом, – великодушно сказал Фантаст, принеся к туалету наполненное ведро. – А мы с Критиком по-мелкому и в лесок сбегать можем.
Прозаик посмотрела на него с благодарностью: ее уже вовсю донимала мысль, что придется периодически сидеть за кустами на корточках. Городские жители к такой позе крайне непривычны…
Прошло два дня.
Карельское солнце жарило вовсю.
Обильно потеющий Фантаст почесывался и ругался: – Чтобы я еще раз сюда приехал! Да ни в жизнь!!!
Слышащий его матерные завороты леший Вяйне лишь посмеивался, зная, чем все завершится. А Хювями-ели денно и нощно стоял на страже, следя, чтобы подземная жила продолжала злостно нарушать физические законы.
– Может, все-таки искупаемся в Ладоге? – сказала Прозаик, когда утром третьего дня машина приехала отвозить их в полевой лагерь, на очередные фестивальные мероприятия.
– Ни за что! – рявкнул Фантаст. – Ты купайся! А я буду терпеть. Надо все-таки расплачиваться за собственную глупость!
– Тогда и я не стану. – Прозаик решила поддержать товарища.
– Ну и я с вами заодно, – ответил критик. – Страдать – так вместе!
Утром следующего дня Фантаст вышел к подъехавшей машине, держа в руках плавки.
– Я больше не могу, – матюгнулся он. – Того и гляди, вши заведутся. Если бы хоть так солнце не жарило!
Приехав в лагерь, «столичные штучки» первым делом рванули на берег Ладоги. Быстро сменили одежду на купальник и плавки.
Прозаик и Критик с криками и визгами бросились в воду.
Фантаст некоторое время стоял в воде по щиколотку, содрогаясь. Потом углубился по то место, о котором когда-то старшина Басков из фильма «А зори здесь тихие» сказал своим девчонкам-зенитчицам: «Вам по пояс будет».
А потом с ревом нырнул.
Когда же вынырнул, ему уже не было холодно.
Минут пять все трое плавали, наслаждаясь ладожской водицей.
Потом, по возможности, помылись.
И наконец вылезли на берег.
Фантаст немедленно закурил и обернулся полотенцем.
Некоторое время он смотрел на воду, а потом заорал:
– Ка-а-а-айф!
– Еще бы не кайф! – сказала Прозаик. – И чего ты так сопротивлялся? И чего мы тебя раньше не уговорили? Столько радости потеряли!
– Потому что я – идиот, – сказал Фантаст. – И вы хороши, ребята! Потому что не смогли мне объяснить, что я – идиот! Последний идиот!
– Зато теперь будем купаться до конца фестиваля, – сказал Критик. – Лишь бы погода не испортилась!
– Она не испортится, – убежденно заявила Прозаик. – Она просто не имеет права испортиться.
– Вот только… – Фантаст продолжал задумчиво смотреть на воду. – Вот только когда я нырнул, мне показалось, что меня поцеловала рыба.
– И мне так показалось, – ответил Критик, вытираясь полотенцем.
Прозаик ничего не сказала и отправилась в кусты – менять купальник на блузку и юбку.
И только потом уже, вернувшись, шепнула Фантасту:
– Я думала, это ты в воде провел мне рукой по губам. Думала, заигрываешь. Только не поняла, зачем по губам…
Фантаст помотал головой, складывая полотенце:
– Нет, я до тебя не дотрогивался. Я метрах в пяти позади находился. Ты же быстрее плаваешь.
– Да, теперь понимаю. Странно!.. Айв самом деле, будто рыба поцеловала.
– Наверное, это такое воздействие холодной воды на разогретый организм.
– Наверное…
Все трое направились в лагерь, на очередное мероприятие фестиваля.
– Вы знаете, ребята, – сказала Прозаик, – а ведь я просто влюбилась в Карелию. И, несмотря на все эти бытовые неудобства, обязательно приеду на фестиваль в будущем году.
Критик и Фантаст промолчали, скрывая от Прозаика, что чувствуют то же самое.
Они стояли в тени огромной березы, дожидаясь маршрутки, которая должна была увезти «столичных штучек» домой, в Питер.
Сидящий внутри березового ствола леший Вяйне, местная сущность Тапио, легко читал их мысли. Потом он впервые за тысячу лет открыл ментальную связь с Ахти и передал мысленное сообщение:
– Твой поцелуй любви сработал. Володя будет доволен.