мал, и обводила границы государств, которые они рассматривали совсем недавно. Несколько точек Пайпер обвела и поставила рядом знаки, похожие на восклицательные, но лишь в том случае, если смотреть на них почти закрытыми глазами и под необычным углом.
– Что это? – Эйс присел рядом и почти провел пальцем по незнакомым знакам и словам.
Почти, потому что Пайпер резко шлепнула его по руке и снова пробормотала что-то непонятное. Судя по интонации, ругательство.
– Да я ведь только посмотрю, – огрызнулся Эйс, снова потянув пальцы к знакам. Было какое-то странное желание прикоснуться к ним, ощутить, сильно ли Пайпер давила на ручку, чтобы вывести их, или нет. Он едва не получил по рукам опять, однако Пайпер замерла, в изумлении смотря на Эйса. Тот водил пальцем по карте, повторяя узоры, и хмурился.
Пайпер снова что-то пробормотала, но Эйс ничего не разобрал. Тогда она подняла ручку, направила ее к своей вытянутой ладони и сделала вид, что пишет что-то. Затем, отложив ручку, принялась тереть ладони, укоризненно смотря на Эйса. Ему потребовалось время, чтобы понять, что означали эти действия.
– Ты думаешь, я все испорчу? – Эйс фыркнул.
Никак не отреагировав на его слова, Пайпер в изумлении уставилась на ручку. Спустя несколько секунд Пайпер начертила новый знак в самом углу карты и тут же провела по нему рукой, и удивление, отразившееся в ее глазах, озадачило Эйса.
– Пайпс, что за чертовщина творится?
Пайпер подняла на него глаза: выждала мгновение, внимательно изучая его лицо, и отложила ручку в сторону, ногтем провела по выпирающей на левом запястье вене и положила руку на сердце.
– Не понимаю, – пробормотал Эйс. Пайпер повторила движения, на этот раз более старательно, от усердий высунув язык и указав рукой на брата… Эйс раздраженно повторил: – Да я не понимаю, о чем ты! Напиши!
Он снова указал на карту, и Пайпер, казалось, его поняла. Она тут же начала выводить корявые слова в самом низу карты, там, где, как понял Эйс, была южная часть одного из океанов.
Эйс не знал, сколько времени прошло, его сестра, бормоча себе под нос что-то непонятное, записывала послание, причем так криво, словно не умела писать. Но когда она закончила, Эйс увидел самое настоящее послание, протянувшееся от схематического обозначения рифов до небольшого острова в южной части океана. Послание состояло из трех строк, которые едва не залезали друг на друга, и слов, которых Эйс совсем не понимал.
– Что это за язык? – спросил Эйс, кивнув на послание, но тут же ударил себя по лбу и пробормотал: – Ну да, как ты мне скажешь?..
Но Пайпер поняла его: она наклонилась к карте и указала на большой северный материк, соединенный с другим, расположившимся чуть южнее, длинным перешейком и окруженный мелким скоплением островов. Эйс не разобрал слова, написанные на этом клочке суши, но догадался, что это какая-то страна.
– Выходит, это язык этой страны? – уточнил Эйс. С логикой у него было очень плохо, да и Пайпер сейчас вела себя очень странно, но Эйс искренне надеялся, что правильно понял ее.
Пайпер отложила ручку и потянулась к подвеске, которую бросила на кровать на место карты.
Никаких звуков, криков, странных голосов или любого другого знака, который мог бы помочь Эйсу, не было. Эйс вообще не понимал, как работает магия и в каких случаях она делает исключения и дает таким, как он, подсказки, но прямо сейчас она не собиралась помогать ему.
Пайпер взяла с кровати подвеску, повернулась к Эйсу и увидела карту.
– Это что за чертовщина? – спросила она.
Эйс так громко вздохнул, что даже дядя Джон, пропадающий неизвестно где, должен был его услышать и сию же минуту примчаться сюда.
– Объясняй! – потребовал Эйс, ладонью хлопнув по карте.
– Объяснять? – удивленно повторила Пайпер. – Да я же… Черт.
Она начала оглядываться, будто искала виновника произошедшего, но в комнате никого, кроме них, не было. Однако Эйсу стало неуютно из-за ее поведения: было видно, что она уверена в своем убеждении и не оставит попыток найти того, кто все это провернул, выставив ее виноватой.
– Черт, – снова выдохнула Пайпер, садясь на кровать. – Если такое произойдет еще раз, клянусь, я…
– Что? Что произойдет?
– Я же говорила тебе, что видела какую-то… Ерунду, – сказала она, наконец подобрав подходящее слово. – Один раз это случилось прямо во время разговора с дядей Джоном.
– Это что-то типа видений?
Эйсу казалось это странным. Ведь происходящее с Пайпер может быть проявлением Силы, что есть в ней, а видения или любая другая неведомая ерунда, которая ее посещает, – часть магии, совершенно не понятной для Эйса.
– Думаю, что так, – ответила Пайпер, сложив руки на груди. – Либо это видения Йоннет, либо самой Лерайе.
– А так может быть?
– Да. Лерайе же и тебе показывала видения.
Эйс предпочитал об этом не вспоминать. Явившаяся во сне женщина его больше не посещала, словно считала его недостойным ее общества. И последствия того, что она сделала его наследником Силы и устроила ему возрастной скачок, ее будто бы совершенно не интересовали.
– Странно все это, – пробормотал Эйс, вперив взгляд в ту часть карты, где был изображен северный материк и длинный перешеек.
Пайпер молчала, уставившись в пространство перед собой. Сейчас ее золотые глаза не пугали Эйса так сильно, как несколькими минутами ранее, но определенно беспокоили: в них отражалось такое непонимание и потерянность, что ему стало жалко сестру. Пайпер запустила руку в волосы и отбросила их назад, продолжая смотреть перед собой. Подвеска была зажата в ее левой руке, – Эйс видел тонкую золотую цепочку, проглядывающую между пальцами, – и она сжимала ее слишком сильно, будто хотела сломать. Подделка сломалась и при меньших усилиях, а настоящий кристалл был крепче, но Эйс все равно беспокоился. Кто знает, что еще произойдет, если она уничтожит и этот кристалл?
– Ты понял, что я говорила? – немного помолчав, спросила Пайпер.
– Нет, но когда я пытался понять, на каком языке ты говорила, ты указала на эту страну.
Пайпер опустилась рядом с картой на колени. Эйс объяснил ей, что и в какой последовательности она писала и лишний раз повторил, что особое внимание она уделила северному материку с перешейком.
– Погоди-ка, – Пайпер убрала пальцы Эйса с изображения материка и вгляделась в слово, наверняка обозначающее его название. – Я ведь правильно понимаю, что весь этот материк – страна?
– Думаю, что так, – Эйс неуверенно пожал плечами. Карту-то они изучали, но без знания языка, на котором она была написана, они не могли понять, где что находилось.
– Тут еще какая-то надпись снизу… Погоди немного.
Она убежала в небольшой кабинет и, судя по звукам, принялась нещадно перерывать все, что в нем было. Эйс отчетливо различил, как несколько книг упало на пол, другие – прямо на голову Пайпер, но она, ругаясь, продолжала поиски. Эйс, поначалу растерявшийся, уже был готов предложить помощь, но Пайпер выскочила из кабинета, с безумной улыбкой показывая ему потрепанную книгу.
– Я помню, что находила атлас, пока злилась на всех и вся, – сказала Пайпер, кладя книгу поверх карты и быстро просматривая ее содержимое. – Этот атлас написан на ребнезарском, а этот язык – родной для Гилберта. Если мы покажем ему все эти записи…
– Почему мы не могли позвать его сразу? – перебил сестру Эйс. – Гилберт говорил, что знает не только ребнезарский.
Пайпер нахмурилась. Эйс сразу же узнал это выражение лица: оно появлялось, когда Пайпер решала выбрать более длинный путь решения проблемы, словно не видела простого, находившегося совсем рядом.
– Мы должны быть уверены, что он все поймет, – упрямо покачав головой, заявила Пайпер.
– Ну, я же как-то твои фокусы понял, когда пытался разобрать, на каком языке ты пишешь.
Пайпер так резко подняла голову, что затылком ударила наклонившегося к карте Эйсу по челюсти. Тот взвыл, но Пайпер, легонько похлопав его по плечу, будто извиняясь, восторженно прошептала:
– Ты гений, Эйс. Ты гений!
Удар получился неожиданно сильным. Эйс надеялся, что весь секрет крылся в элементе неожиданности. Он ведь был совсем не готов к тому, что Пайпер поднимет голову, а она это сделала так резко, что защититься не было возможности. Но что-то подсказывало ему, что неожиданность здесь совсем ни при чем.
– Расскажи, почему я гений, – простонал Эйс, потирая ушибленное место.
– Дело вот в чем: я как-то связана с Арне и иногда слышу его голос. И прямо сейчас, я абсолютно уверена, это был он, а не я. Он пытался передать мне послание от Третьего. Такое уже случалось, так что я не сильно удивлена, но ты… Эйс, ты гений! Ты догадался заставить Арне показать, на каком языке он писал!
Эйс похлопал глазами и произнес:
– Не понимаю.
– Я не знаю, сколькими языками владеют сакри, да и нужны ли они им вообще, но подумай вот о чем: должны же они как-то общаться со своими избранными, верно? Для этого им нужно знать хотя бы их родной язык, ибо язык магии слишком сложен для постоянного общения.
– Вообще-то… – Эйс хотел возразить, потому что помнил, что ему говорили о магии. Он был не настолько сложен, как говорила Пайпер, но вряд ли она уже помнила об этом. Ее глаза горели, и она торопилась поскорее рассказать свою догадку, в то время как ее пальцы постоянно проводили линии между картой на незнакомом языке и атласом на ребнезарском:
– Гилберт мне как-то показывал книги, которые есть в общей библиотеке, и там я увидела еще несколько книг на ребнезарском.
– Пайпс, я не понимаю, к чему ты клонишь, – жалобно пробормотал Эйс.
– К северному заклятию. Смотри, – она указала на карту, где до этого она, находившаяся под влиянием чужой магии, писала незнакомые им слова. Палец ее левой руки остановился возле названия материка на карте, палец правой – у раскрытой карты в атласе. – В Сигриде север заняли великаны. Отсюда и заклятие богов, распространившееся на народ великанов и народ Гилберта.