У мага было множество фотографий, расположившихся в небольших серых металлических рамках прямо над мягким белым диванчиком в гостиной. Гилберт никогда особо не вглядывался в изображения фотографий, но одну, отличавшуюся от всех, знал в мельчайших деталях.
Гилберту нравилось, что у Фройтера есть эта фотография, созданная с помощью магии и напоминающая ему о том, какой счастливой когда-то была его младшая сестра. В отличие от Фройтера, Гилберт помнил ее исхудавшей и бледной из-за болезни, с медленно тускнеющими глазами и едва шевелящимися пересохшими губами.
Он быстро одернул себя, рассеянным взглядом пробежал по остальным фотографиям и присел на диванчик. Шерая принялась распоряжаться, даже не спросив у Фройтера разрешения. Тот замер возле квадратного стола, расположившегося напротив дивана, и оглядывал множество бумаг и папок, находящихся в беспорядке. Пайпер, не придумав ничего лучше, тоже присела на диван, облокотилась на спинку и расслабилась. Будто она совсем не волновалась и знала, что любое слово, сказанное Фройтером, она поймет без лишних вопросов.
– Верь брату, – неожиданно произнес Фройтер, резко развернувшись. Его глаза не пылали магией, но и без нее Гилберт понял, что тот прибег к дару богини и продолжал говорить о событиях, увиденных в глазах Пайпер. Или в глазах Гилберта?
Гилберт отбросил посторонние мысли. Вряд ли давно оставившие его братья были интересны магу. Может, самую малость, но только потому, что он знал их лично. Никаких других причин для упоминания братьев Гилберта не было. «Ни одной причины», – твердо повторил Гилберт, обратив взгляд на Пайпер. Она не заметила ни его сжатых кулаков, ни нахмуренных бровей.
– Глаза обманут первыми, – продолжил Фройтер невозмутимо. Он поднял со стола один из рисунков и, осмотрев его за несколько секунд, спрятал в желтую папку с яркой наклейкой в виде зонтика в самом углу. – Нюх поможет.
– У меня не такой хороший нюх, – тут же возразила Пайпер.
Фройтер ошарашенно уставился на нее, словно впервые увидел, но довольно быстро справился со своим возмущением и отмахнулся от Пайпер:
– Сейчас я говорю с Гилбертом. Просто помни, Первая, что глазам не стоит доверять. Не всегда.
– Ты знаешь, кто я?
– Увидел тебя пару недель назад в глазах Шераи. Правда я видел кое-что более… Волнующее, – осторожно закончил он, подобрав нужное слово. – Но не ради этого ко мне пришли. И даже не ради знакомства, хотя мне немного обидно, что ты не сообщил мне об этом лично, Гилберт.
– Ты же и так все узнал, – великан непринужденно пожал плечами, и для этого простого действия ему пришлось приложить все силы, оставшиеся у него.
«Сейчас я говорю с Гилбертом». Да о чем с ним можно говорить? Нет ничего такого, что Гилберт и Фройтер не обсудили бы. Фройтер совсем не участвовал в делах коалиции, но знал, что происходило и где. В случае чего он мог понадобиться. Они никогда не пропускали поминального обеда и не запускали небольшой памятник, который Гилберт установил неподалеку от своего особняка.
О чем еще Фройтер мог говорить с ним?
– Конечно, узнал, – согласился Фройтер, прижимая к груди папку с наклейкой.
Не знай Гилберт мага лично, он бы подумал, что перед ним обычный студент, если вовсе не школьник. Фройтер был невысоким, даже ниже Гилберта, худощавого и слабого телосложения. Лицом он был немного похож на ребенка: веснушки, серо-голубые глаза. Каштановые волосы всегда были спутаны и, казалось, никогда не видели расчески. В отличие от Гилберта, всегда придерживавшегося официального стиля, Фройтер предпочитал простую одежду: брюки, футболки и рубашки, и лишь изредка менял их на что-то более строгое. Гилберту даже казалось, что и на работе Фройтер не соблюдает дресс-код и умело маскирует его отсутствие своей магией. Впрочем, даже если никакой магии нет, вряд ли дети из младшей городской школы сильно волнуются по этому поводу.
– Еще я узнал, ради чего вы придете, и что Пайпер будет недовольна Энцеладом, но это такие мелочи…
– С чего ей быть недовольной Энцеладом? – не понял Гилберт.
– Да он выглядит, как скала, – тут же ответила Пайпер. – Мне вообще сначала показалось, что он и есть скала. И эмоций у него, как у скалы…
– Я говорю не о визите к господину Илиру, – исправил их Фройтер, еще сильнее прижав папку к груди. – Я говорю о том, что будет скоро.
– И что же такого сделает Энцелад, что я буду им недовольна?
– А вот этого я уже не скажу. Не могу напрямую говорить о том, что вижу.
Игнорировавшая их все это время Шерая подоспела вовремя. Забрав у Фройтера папку и положив ее на стол, она вручила ему маленькую тарелку с пирожными, и маг тут же принялся за них. Следом тарелками были наделены и Пайпер с Гилбертом, но у великана совсем не было аппетита. Он поставил тарелку на колени и, сложив руки на груди, посмотрел на Фройтера.
Некоторые последствия рокота все еще сказывались на нем, но, если не брать их в расчет, всех чувств Гилберта хватило, чтобы подтвердить – Фройтер в порядке. Он не пахнет страхом, сомнением или стыдом. Маг говорит только то, что считает нужным, и не испытывает при этом угрызений совести. Гилберт хорошо запомнил это его состояние и потому с легкостью различал его среди прочих.
– Опережая ваши вопросы, – съев пирожное, сказал Фройтер. – Вы оба были на грани, но, к счастью, смогли выбраться. У Гилберта еще пару дней будет кружиться голова, но на балу все будет хорошо. Феи не заметят подмены в подвеске…
– Что, прости? – выделяя каждое слово, влез Гилберт.
– …Да и будет им не до этого, – не обратив на него внимания, закончил предложение Фройтер. – У Пайпер… Не все так радужно, как вам бы того хотелось. Курс вы выбрали верный, но… Боги, я не знаю. Времени может не хватить. Крепости слабеют с каждым днем. Девочку с рогами нужно защитить. А тот рыцарь… Его меч… И зеркала…
Гилберт обеспокоенно переглянулся с Шераей. Может, был у магов какой-то особый язык, о котором Гилберт до сих пор не знал? Но и Шерая не понимала слов прорицателя. Один только Фройтер понимал, о чем он говорит, но просить его пояснить было бессмысленно. Проще дослушать до конца, запомнить каждое слово и уже после ломать голову.
– Дальше не вижу, – со вздохом закончил Фройтер, принявшись за второй кусок на своей тарелке. – Но справедливости ради замечу, что я и так достаточно вам рассказал. А теперь, если вы позволите, я задам вам парочку вопросов. Жуть как интересно узнать…
– Что насчет Иснана? – довольно резко спросила Пайпер, слегка подавшись вперед.
Фройтер посмотрел на нее со снисходительным сожалением. Гилберт впервые видел такой взгляд мага и не понимал, что он значит.
– А что с Иснаном? – похлопав глазами, уточнил Фройтер. Шерая, сверкнув алыми глазами, потянулась к его тарелке, наверняка намереваясь отобрать ее и отдать только после получения ответа, но Фройтер отскочил в сторону и крикнул: – Не покушайся на святое!
Тот факт, что она не применила магию, чтобы закончить начатое, уже говорил о ее терпении. Вопреки недовольству Шераи, Гилберт был готов скормить Фройтеру хоть все коробки, ничего не оставив Киту и Марселин, если бы это помогло им получить ответ на интересующий их вопрос.
– Ты заглянул достаточно далеко, – спустя несколько секунд молчания сказала Пайпер, – и рассказал об этом. Но ты ничего не говоришь о том, что было совсем недавно.
– Что ты хочешь от меня услышать? – проворчал Фройтер, делая еще один шаг в сторону от Шераи. – Я и так простил вам, что вы не сообщили мне о сальваторе сразу же, как она появилась. Что еще вам надо?
– Доказательство, – Гилберт уловил в голосе Пайпер особенную жесткость. – Кто такой Иснан?
– Темное создание. Демон-перевертыш.
– Он сальватор?
Фройтер, расправившись со вторым куском пиццы, серьезно посмотрел на Пайпер и ответил:
– Этого даже я не знаю.
– Он связан с сальваторами? – судорожно выдохнув, задала она другой вопрос.
– Он не тот, о ком ты должна думать сейчас, – кротко отозвался Фройтер. – Иснан – фигура менее значительная, чем ты думаешь. Оставь его тому, кто побеждает народы, кто знает, как магия течет в венах.
– Что это значит?
– Все откроется в свое время. Пока что Иснан – не твоя проблема. Если тебя это утешит, он сейчас даже слабее твоего брата. Есть кое-кто другой, с голубыми глазами и ангельским личиком, кто попытается вас обмануть. Ведьма мертвых первой поймет, что не так. Верь ведьме, даже если она не верит тебе.
– Ты о чем вообще?..
Фройтер поднял брови и едва заметно улыбнулся. Не разделявшая его настроения Пайпер, бесцеремонно поставив нетронутую тарелку на подлокотник дивана, поднялась на ноги и грозно посмотрела на Фройтера.
– Иснан едва не убил меня.
– Но ты жива. Поверь мне, твоя смерть иная. Я не вижу ее в ближайшем будущем, но она не… Не как у него, – тихо добавил он, но Гилберт прекрасно все услышал.
– У кого? – попыталась уточнить Пайпер, но маг, пожав плечами, только проговорил совершенно нейтральным тоном:
– Я видел изумруды и копье. Они идут рука об руку со смертью. Было много крови.
Пайпер уже порывалась спросить, но вовремя остановилась. Она резко развернулась и яростно мотнула головой, из-за чего ее глаза на мгновение оставили золотые полосы в воздухе. В них блеснуло нечто, чего Гилберт никогда раньше не видел в магии Шераи, и он уже было списал это на причуды сальваторов, но вдруг заметил неладное. Пайпер, еще раз мотнув головой, слишком заметно указала Гилберту в сторону ванной, и в уголках ее глаз он заметил едва сдерживаемые слезы.
Спокойствие Пайпер было до того напускным, что стало казаться настоящим.
– Есть еще кое-что, о чем я могу рассказать, – произнес Фройтер, покосившись на заваленный бумагами и папками стол, – но об этом должен знать только Гилберт.
Не нравилась ему такая неожиданная таинственность, как и внимание, с самого начала их встречи обращенное к Гилберту, а не к Пайпер, но противостоять магу было сложно. Кивнув Шерае, он попытался поймать взгляд Пайпер, но та, сложив руки на груди, направилась в ванную. Тогда Гилберт еще раз кивнул Шерае, проследил за тем, как она идет в коридор и медленно снимает с крючков их пальто. Слух Гилберта уловил рычание, вырвавше