– Сигридскую, – не думая, ответила она. Кит сдвинул брови, и Пайпер уточнила: – Сальваторскую. В свое оправдание скажу, что меня тоже в это втянули.
– Да, но ты… Ты сама влезла в разговор с Арне и… Эта твоя надпись… Черт, – Кит закрыл лицо руками и опустил голову. – Черт, черт, черт!
Почему с ним вечно что-то происходит?
Кит ведь никогда не жалуется. Всегда идеально выполняет работу, которую ему поручают. Так почему именно он наткнулся на Пайпер сегодня в коридоре? Что, Стефан или Данталион не выдержали бы такого шокирующего погружения в чужие воспоминания?
Как Киту вообще к этому относиться?
Для него, как и для любого другого нормального человека, все, что было до его рождения – просто история. В истории, которую изучал Кит, были эльфы, феи, великаны и вампиры, магия и чары, а также другие миры, но он так привык ко всему этому, что уже не считал чем-то сверхъестественным. Король, правивший феями до Ариадны, был для Кита частью истории, а вот сама Ариадна – нет. Все, о чем Кит читал только в книгах или слышал из уст других, – мертвая история.
А тут ему подсовывают чужие воспоминания, которые совершенно противоречат тому, что Кит изучал.
В том видении были прошлые сальваторы. Не просто какие-то имена из истории. Они были настоящими, живыми. До того человечными, что Кит даже растерялся. А еще там был Третий, совсем не похожий на вероломного предателя, каким его рисовали другие. Вполне себе обычный великан, мало чем отличающийся от Гилберта или Стефана.
Впрочем, Кит и Муссолини никогда не встречал, чтобы утверждать, что тот был славным парнем. История с Третьим – настолько запутанная, что требует слишком много времени и внимания. Кита интересовало другое.
От шока он не сразу заметил неладное. Живые Второй и Третий, обсуждающие свои планы, поле боя, на котором Йоннет встретила свою смерть… Кит вспомнил о еще одной девушке и словах Третьего о ней только сейчас.
В воспоминании была демоница. С черными склерами, красными горящими огоньками-зрачками и рогами, растущими из лба. Сальваторы ее почему-то прятали в доме, принадлежащем роду Лайне.
Кит видел то, чего не должен был? Или наоборот – теперь, когда он увидел это, он должен использовать это на благо коалиции?
Что, черт возьми, Кит должен сейчас делать?
– Разве это возможно? – спустя минуту напряженного молчания спросил искатель, подняв голову. – Арне не мог просто взять твое тело под контроль. Еще ни один сальватор не вмещал в себе мощь сразу двух сакри.
– Я не говорила, что связана с Арне, – немного подумав, Пайпер стала сворачивать карту. – Но, думаю, здесь все гораздо сложнее.
– Почему ты говоришь об этом мне?
Пайпер, казалось, впервые задумалась над этим. Она бережно положила карту на свою кровать и вновь посмотрела на Кита. Он был готов поклясться, что впервые рассмотрел ее достаточно хорошо, чтобы понять, с кем имеет дело.
Горящие глаза его больше не пугали, но теперь Кит мог сказать, что привык к ним. Что странно и удивительно, раньше взгляд Пайпер был более уверенным и сильным, а сейчас – испуганным. Не затравленным, какой Кит иногда видел у попадавших в плен коалиции демонов, но близкий к такому. Поначалу Пайпер старательно приводила свои черные волосы в порядок и каждый день меняла одежду на чистую, но уже третий день подряд Кит видел ее в одной и той же синей толстовке.
– Скажем так, – наконец начала она, – я веду собственное расследование. Ты, кажется, хорошо разбираешься во всем этом… Ты же землянин, переживший эриам еще в детстве.
«Вот только это не помогло мне, когда ты каким-то образом показала мне воспоминания Йоннет».
Пайпер сняла подвеску в виде прозрачного кристалла и показала ее Киту:
– Это – кристалл памяти, созданный Йоннет. Тот самый, что… что был в самом последнем воспоминании. Я забрала его у господина Илира и пыталась изучить, но он не работал. Я не думала, что он даст о себе знать сегодня. И не думала, что ты тоже окажешься в это втянут. Но раз уж все-таки оказался…
Киту не понравилось, как изменилась ее интонация. Взгляд Пайпер все еще был слегка напуганным и неуверенным, но говорила она твердым голосом.
– Не говори о том, что видел. Никому. Даже Гилберту. Особенно Гилберту, – поспешно исправила она. – Пожалуйста, Кит. Я должна разобраться с этим сама, без навязывания чужих идей и взглядов.
Он понял, о чем его просили. Кит мог бы сразу дать ответ, который от него ждут, если бы не понимал, что этим он ставит под удар не только себя, но еще Пайпер и даже Эйса. Сокрытие столь важной информации, воспоминания о Третьем, просочившиеся в голову Кита, и образ демоницы, которую он видел, – все это может плохо закончиться.
– Если коалиция узнает… – он так и не нашел нужных слов. Не нужно заглядывать в далекое прошлое, чтобы понять, что может произойти, если продолжать действовать за спиной коалиции.
– Не узнает, – попыталась заверить его Пайпер, но ей не хватало уверенности. Для чего-то Эйс кивнул, но вышло у него слишком торопливо и совсем не обнадеживающе.
– Все еще не понимаю, зачем ты рассказала мне об Арне, если спустя минуту попросила молчать, но… Боги, я не знаю… Может, заключим небольшую сделку?
Пайпер нахмурилась, но все же кивнула.
– Я знаю, времени мало, но больше у нас нет. Сегодня вторник – я дам тебе время до воскресенья. Обдумаешь все хорошенько и решишь, действительно ли ты хочешь скрывать все это от остальных.
– А если решу, что скрывать стоит?
Кит не хотел отвечать. Он был добрым и знал, когда стоит отступить от правил и помочь кому-то просто потому, что так поступают люди, но ненавидел себя, потому что прямо сейчас делал нечто совершенно противоположное.
– Я сам обо всем расскажу. Это мой долг.
Пайпер сжала подвеску в руке и немигающим взглядом уставилась на Кита. Они знали друг друга всего ничего и совершенно точно не успели стать близкими друзьями, но Кит хорошо почувствовал, как после его слов между ними выросла стена недоверия и враждебности. Если к воскресенью Пайпер решит, что она и дальше должна скрывать все, что узнала, у нее появится неприятель в особняке.
– Просто помни, что я сильнее, – неожиданно произнесла она с какой-то пугающе широкой улыбкой. – В прямом смысле сильнее.
– Не думаю, что Энцелад согласен с этим.
Пайпер покачала головой, сдаваясь. Она вновь надела подвеску, придирчиво оглядела комнату и в течение нескольких мучительно долгих секунд обменивалась таинственными взглядами с Эйсом. Тот уже открыл рот, но Пайпер его перебила и обратилась к Киту:
– До воскресенья ты будешь молчать?
– Да, буду, – подтвердил Кит. – Словно я ничего и не знаю. Но после…
– Я поняла, – перебила она, быстро закивав головой. – Надеюсь, к выходным я придумаю, как тебя убедить.
Махнув рукой, будто этого было достаточно, Кит развернулся и направился к двери. Голова раскалывалась от полученной информации, которую мозг искателя тут же начал перерабатывать. Параллельно с этим строились сразу несколько планов: нужно было проверить некоторые наиболее волнующие моменты, поискать информацию о демонице из воспоминания Йоннет и узнать, как именно работают кристаллы памяти. И, конечно же, придумать, как не дать Пайпер склонить его на свою сторону. Кит и впрямь ненавидел себя за то, что больше следовал правилам коалиции, чем законам человечности.
– И да, к слову, – он развернулся в дверях и недовольно оглядел комнату девушки. – Если Джонатан это увидит, его хватит удар. Пожалей дядюшку.
– Иди к черту, Кит.
– Буду у него до воскресенья, но вышлю тебе список своих требований сегодня или завтра. Будь готова.
Раздававшиеся из гостиной всхлипы насторожили Кита.
Он искал место, где можно немного побыть одному, и гостиная показалась идеальным местом. Все равно все почему-то собирались либо в столовой, либо в библиотеке. Был шанс, что Кита сразу же найдут в его комнате, а он был обязан выиграть себе хотя бы несколько минут тишины и покоя.
Чье-то присутствие ему не нравилось и разрушало весь его план, но и оставить всхлипы без внимания Кит не мог. Может, он и нарушит сейчас чье-то личное пространство и получит чем-нибудь тяжелым по лицу, но он был обязан узнать, в чем дело. И, разумеется, поинтересоваться, чем может помочь. Джонатан слишком хорошо воспитал Кита, чтобы тот закрывал глаза на подобное.
К счастью, дверь даже не заскрипела, когда Кит осторожно приоткрыл ее. Он успел только просунуть ногу, когда прямо перед ним появился портал – вернее, обратная его сторона, представляющая собой нечто бесформенное и расплывчатое. На тонкий ковер ступили ноги в знакомых лакированных туфлях, и спустя мгновение Кит узнал Стефана. Не в его привычке перемещаться по особняку через порталы, потому что слишком частое их использование могло исказить пространственную магию, но раз уж он сделал это, значит, произошло что-то действительно серьезное.
Кит проскользнул в гостиную и закрыл дверь. По щелчку пальцев Стефана портал исчез, открыв искателю обзор.
На одном из диванов, лицом к Киту, сидела Марселин. В уголках ее глаз скапливались слезы, но она не утирала их, словно верила, что так они могут исчезнуть. Перед ней, локтем уперевшись в спинку дивана и, по всей видимости, прикрыв лицо ладонью, расположилась Соня. Ее волосы были растрепаны. Что ужаснуло Кита сильнее всего, всхлипывала именно она.
Стефан заметил его, поднял бровь, словно спрашивая, что он тут забыл, но почти сразу же заметил Марселин. Она подняла на него глаза, и по ее щеке скатилась слеза.
– Со мной связались маги, которым я поручила изучение тел напавших на нас демонов, – удивительно ровным тоном произнесла она, смотря Стефану в глаза. Кит обошел диван сзади и замер, заметив, что девушка сжимает правую руку Сони. – Помнишь, я говорила, что там было тело, не принадлежащее демону? Оно было человеческим.
Соня издала странный сдавленный звук и зажала рот ладонью. На Кита она даже не посмотрела.