Тила все еще находилась без сознания. Ее изображение беспокойно пошевелилось, и Луис позвал ее, но не получил ответа.
– Мы ошибались насчет нее, – сказал Несс. – Но не могу понять почему. Как мы вообще потерпели крушение, если Тила настолько везуча?
– Именно это я и сказал Луису!
– Но, – продолжал кукольник, – если ее везение ничего не значит, как она могла активировать аварийный режим? Полагаю, я все-таки был прав с самого начала – Тила Браун обладает врожденным везением.
– Тогда как тебе удалось ее завербовать? Почему «Лжец» потерпел крушение? Отвечай!
– Хватит, – сказал Луис, но оба его словно не слышали.
– Наверное, ей везет все же не во всем, – предположил Несс.
– Если бы ей хоть раз не повезло, она уже была бы мертва.
– Будь она мертва или ранена, я бы ее не выбрал, – возразил Несс. – Придется поверить в стечение обстоятельств. Не забывай, Говорящий, что законы вероятности предусматривают такую возможность.
– Но они не предусматривают магию. Не могу поверить, что можно вывести породу везучих.
– Придется, – сказал Луис, и на этот раз его услышали. – Мне следовало догадаться намного раньше – и вовсе не потому, что неприятности постоянно обходили ее стороной. Все дело в мелочах, деталях ее личности. Ей действительно везет, Говорящий.
– Луис, как ты можешь верить в подобную чушь?
– С ней никогда ничего не случится. Никогда.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю. Ее жизнь была полна удовольствий, и ей никогда не приходилось страдать. Помнишь, когда тебя обожгли подсолнечники? Она спросила, видишь ли ты что-нибудь. Ты ответил, что ослеп, но она опять тебя переспросила, потому что усомнилась. И еще – когда сразу после катастрофы она попыталась подняться босиком по только что остывшему лавовому склону?
– Она не слишком умна.
– Она достаточно умна, невмирс! Ей просто никогда не было по-настоящему больно! Когда она обожгла ноги, она сбежала по склону на более скользкую, чем лед, поверхность – и ни разу не упала! Но такого рода подробности на самом деле ни к чему. Достаточно лишь взглянуть на ее неуклюжую походку – каждую секунду кажется, будто еще немного – и она споткнется. Но этого никогда не происходит. Она ничего не сшибает локтями, ничего не проливает и не роняет. Никогда. Она даже не догадывается, что такое вообще может с ней случиться. И потому в ней нет ни малейшего изящества.
– Трудно понять это, не будучи человеком, – с сомнением проговорил кзин. – Придется поверить тебе на слово, Луис. Но как поверить во врожденное везение?
– Я верю. Приходится.
– Будь ее везение истинным, – заметил Несс, – она никогда бы не попыталась ходить по этой лаве. И тем не менее везение Тилы Браун время от времени нас спасает. Что ж, хоть это обнадеживает. Если бы вас не защищали облака, когда вы пересекали поле подсолнечников, вы трое уже были бы мертвы.
Луис кивнул, вспомнив, однако, что облака разошлись достаточно надолго, чтобы опалить шкуру Говорящего-с-Животными.
Вспомнил он и лестницу на Небесах, которая доставила Тилу Браун на девять пролетов выше, в то время как ему самому пришлось подниматься пешком. Дотронувшись до повязки на своей руке, он вспомнил, что лапа Говорящего обуглилась до кости, в то время как диск-переводчик Тилы сгорел в висевшем на седле ее скутера футляре.
– Везение защищает ее саму несколько лучше, чем нас, – сказал он.
– Почему бы и нет? Но я вижу, Луис, ты чем-то расстроен?
– Может быть…
Подруги Тилы давно перестали рассказывать ей о своих проблемах – она их откровенно не понимала. Описывать Тиле Браун собственную боль означало примерно то же самое, что пытаться описать цвет слепому.
Сердечные травмы? Никто никогда не отвергал любовь Тилы. Мужчина, которого она хотела, сам приходил к ней и оставался до тех пор, пока она не начинала от него уставать, а потом уходил по собственной воле.
Время от времени, а может, и постоянно из-за своих странных способностей Тила, если можно так выразиться, слегка отличалась от других людей. Да, она оставалась женщиной, но с иными достоинствами и талантами, а также слепыми пятнами… И именно эту женщину Луис любил. До чего же парадоксально.
– Она меня тоже полюбила, – пробормотал он. – Странно. Я не ее типаж. А если она меня не любила, то…
– Что? Луис, ты это мне?
– Нет, Несс, я сам с собой…
Не это ли стало причиной, по которой она присоединилась к Луису Ву и его разношерстной команде? В таком случае все становилось еще загадочнее. Благодаря своему удивительному везению Тила влюбилась в неподходящего ей мужчину, что в итоге подтолкнуло ее к участию в утомительной и опасной экспедиции, во время которой она не раз оказывалась на грани гибели. Непонятно.
Изображение Тилы подняло взгляд. Озадаченное выражение на ее лице тут же сменилось крайним ужасом. Широко раскрытыми глазами она смотрела куда-то вниз, симпатичное овальное личико искажала безумная гримаса.
– Спокойно, – сказал ей Луис. – Только успокойся. Расслабься. Тебе ничего не угрожает.
– Но… – Голос Тилы сорвался на фальцет.
– Все закончилось. Все позади. Оглянись. Невмирс, оглянись же!
Она обернулась, и какое-то время Луис видел лишь ее мягкие темные волосы. Когда она снова повернулась, то уже лучше владела собой.
– Несс, – сказал Луис, – расскажи ей.
– В течение получаса с лишним ты летела со скоростью вчетверо выше звуковой, – заговорил кукольник. – Чтобы вернуть скутеру обычную скорость, вставь указательный палец в отверстие, отмеченное зеленым кольцом…
Хотя Тила и была напугана, у нее все получилось.
– Теперь тебе нужно вернуться к нам. Судя по показаниям моих приборов, ты движешься по кривой. Сейчас ты слева от нас, по вращению. Поскольку индикатора у тебя нет, придется вести тебя на слух. Для начала поверни прямо против вращения.
– Это в какую сторону?
– Поворачивай влево, пока не нацелишься на основание арки.
– Я не вижу арку. Мне придется подняться над облаками.
К ней уже почти полностью вернулось прежнее самообладание. Невмирс, ну и перепугалась же она! Луис не помнил, чтобы ему доводилось видеть кого-то настолько охваченного ужасом. И уж точно не Тилу.
Была ли она вообще когда-либо испугана?
Луис оглянулся через плечо. Земля под облаками погрузилась во тьму, но оставшийся далеко позади глаз бури продолжал сиять в свете арки, словно сосредоточенно, без малейшего сожаления наблюдая за ними.
Из глубокой задумчивости Луиса вывел голос, позвавший его по имени.
– Да? – отозвался он.
– Ты на меня не сердишься?
– Сержусь?..
Ему вдруг на мгновение пришло в голову, что в обычном понимании ее поступок выглядел невероятной глупостью. Ву попытался разозлиться, словно пробуя застарелый больной зуб, но тщетно – поступки Тилы Браун не вписывались в обычное понимание. Зуб давно умер.
– Пожалуй, нет. Лучше расскажи, что ты видела там, внизу?
– Я могла погибнуть, – заявила Тила, с трудом сдерживая гнев. – Не качай головой, Луис Ву! Я могла погибнуть! Тебе что, все равно?
– А тебе?
Она отпрянула, словно получив пощечину. Затем он увидел, как она шевельнула рукой и исчезла.
Но мгновение спустя появилась вновь.
– Там была дыра! – яростно крикнула она. – И туман внизу. Ну и?
– Большая?
– Откуда я знаю?
Тила опять пропала.
Верно. Как она могла оценить масштаб в том мерцающем неоновом свете?
«Она рискует собственной жизнью, – подумал Луис, – а потом обвиняет меня в том, что я на нее не злюсь. Привлекает к себе внимание? Как давно? Любой другой с подобными привычками закончил бы свои дни в ранней юности, но не она. Неужели я боюсь Тилу Браун? Или я в конце концов свихнулся?»
Человек в возрасте Луиса Ву мог не раз видеть, как случается невозможное, и для него порой размывалась грань между фантазией и реальностью. Он мог стать ультраконсерватором, отвергая невозможное даже после того, как оно становилось фактом… вроде Крейгена Перела, который не верил в инерционный двигатель, потому что тот противоречил второму закону динамики. Или он мог поверить во что угодно… вроде Зеро Хейла, продолжавшего покупать поддельные реликвии Поработителей.
И там, и там его ждало разрушение личности и безумие.
Нет! Когда Тиле Браун удается избежать неминуемой гибели, ударившись головой о приборную панель скутера, – это уже не просто стечение обстоятельств!
Но почему потерпел катастрофу «Лжец»?
Между Луисом и серебристым пятнышком появилось еще одно, чуть побольше.
– С возвращением, – сказал Ву.
– Спасибо, – ответил Несс.
Ему пришлось воспользоваться аварийным режимом, чтобы быстро догнать их – с того момента, когда Говорящий пригласил его назад, прошло всего десять минут.
С приборной панели на Луиса задумчиво смотрели две маленькие прозрачные треугольные головы.
– Теперь я чувствую себя в безопасности, – сказал Несс. – А когда через полчаса к нам присоединится Тила, станет еще безопаснее.
– Почему?
– Нас хранит везение Тилы Браун.
– Не думаю, – ответил Луис Ву.
Говорящий молча наблюдал за ними по интеркому. Лишь Тилы не было на связи.
– Меня беспокоит твоя самонадеянность, – заметил Луис. – А уж попытка вывести везучего человека дьявольски самонадеянна. Слышал про дьявола?
– Я читал о нем в книгах.
– Ну и сноб же ты. Но хуже твоей самонадеянности твоя глупость. Ты бездумно полагаешь, будто то, что хорошо для Тилы Браун, хорошо и для тебя самого. С чего бы?
Несс что-то неразборчиво фыркнул.
– Это же естественно, – заявил он. – Если мы оба находимся внутри одного и того же космического корабля, любая трещина в его корпусе – несчастье для нас обоих.
– Конечно. Но предположим, ты пролетаешь над местом, где хочет побывать Тила, и, предположим, тебе не хочется садиться. В таком случае отказ двигателя станет везением для Тилы, но не для тебя.
– Что за чушь, Луис! С чего Тиле Браун могло захотеться отправиться на Мир-Кольцо? Она даже не знала о его существовании, пока я ей не рассказал!