Разногласия между лучшими людьми в церкви были большой проблемой для короля. Вторая проблема заключалась в дефиците ресурсов и организационных недостатках государственной церкви Англии. В результате Реформации, проведенной в правление Генриха VIII, экономический фундамент церкви был безнадежно подорван. Епископат и церковная администрация выжили, и их положение при Елизавете улучшилось. Но совсем другим делом было вернуть утраченную церковную собственность, с помощью которой англиканская церковь могла добиться того великолепия, которым обладала ее предшественница, католическая церковь. Епархии подверглись такому разграблению, что епископы были вынуждены при всех правителях – Елизавете, Иакове и Карле – принимать самые неординарные меры для выживания. Епископ Сент-Дэвида приказал снять свинцовую крышу с епископской резиденции и продать ее. Епископ Личфилда безжалостно вырубил все леса в своей епархии, чтобы получить деньги от продажи древесины. Другие епископы меняли форму аренды ради получения дополнительных денежных сумм. Епископ временно улучшал свое положение, но сменявший его преемник становился только беднее. Поэтому король Карл запретил подобные практики, но все было напрасно.
После Реформации десятины в отдельных епархиях были заменены денежными взносами. В течение последних тридцати лет деньги обесценились, и часто изменения в землепользовании приводили к изменению стоимости и количества платежей в натуральном выражении. Споры по поводу десятины между клириками и прихожанами случались довольно часто. Более того, они начали множиться, потому что для пуритан десятина была формой симонии, дары Святого Духа не предназначались для продажи. Все эти нестроения отражали духовное состояние церкви и ее служителей.
Попечительство над церковными приходами в период Реформации захватили миряне всех сортов, землевладельцы и корпорации, которые часто делали большие пожертвования на церковь. Небольшие доходы клириков породили такое недостойное явление, как совместительство. Ловкий клирик благодаря высокому покровителю мог получить для себя несколько приходов, затем поручить исполнение своих священнических обязанностей одному-двум бедным викариям, нанятым за мизерную плату. При этом сам совместитель «носил сутаны из камчатной ткани, шубу на бобровом меху и шелковые чулки, играл, сидя за карточным столом, в брелан… и мог насладиться стаканом отличного красного вина».
Статус приходского священника в социальной иерархии был не до конца ясен. На занятие физическим трудом смотрели с явным неодобрением, но священник был принужден трудиться сам на своем наделе. Прихожане в одной деревне жаловались на своего священника, потому что тот играл в кегли с мясником, а в другой на то, что клирик в свободное время брался за случайные заработки – перекрывал крыши. Несомненно, многое зависело от репутации и поведения конкретного человека. Большинство из разочаровавшихся образованных людей, оказавшись в сельской глуши, находили утешение в вине и сомнительной компании.
Не было действенного контроля над посвящением в духовный сан. Разрешения на рукоположение продавались или подделывались. Иногда епископы давали согласие без должной проверки кандидата, его образования и моральных качеств. У церкви не было ни людей, ни организационных возможностей, чтобы удовлетворить все предъявляемые к ней в этом вопросе требования. В Уэльсе наблюдалась явная нехватка священников, а среди вновь назначенных на валлийские приходы лишь небольшая часть клириков могла говорить и проповедовать на валлийском языке. В Херефордшире на более чем 200 церквей и часовен приходилось не больше двадцати приходских священников, способных или желающих регулярно вести проповеди.
Серьезные мужчины и женщины, среди которых не все придерживались крайних протестантских взглядов, попытались восполнить нехватку или полное отсутствие священников. Они собирались вместе для молитвы и чтения Библии. Им оставался всего один шаг до проповедничества. Так, джентльмен из Эксетера, имевший налаженное домашнее хозяйство, семь или восемь слуг, проводил раз в неделю собрание со своими домочадцами для обсуждения заранее намеченной темы, например, какого-либо эпизода библейской истории. В собрании могли участвовать также дети и слуги. Какое бы невинное начало ни имела эта дискуссия, она вела к опасной свободе слова. Государственная церковь начала бороться с этим явлением где увещеванием, где принятием жестких мер в зависимости от темперамента того или иного епископа. Преследования влекли за собой неповиновение и рост фанатизма. В тех местностях, где глубоко укоренилось влияние пуритан, семейные собрания после их запрета постепенно превратились в собрания тайные. Постоянный их рост для всех, кому была близка англиканская церковь, был одним из тревожных феноменов конца 20-х – начала 30-х гг. XVII столетия.
Группа пуритан еще в начале правления Карла решила начать подготовку образованных клириков с помощью частного предприятия. Они выкупали право распределять приходы, которые были секуляризованы в период Реформации, и назначали на них своих священнослужителей. Таким образом, они намеревались постепенно заполнить все вакансии на приходах высоконравственными и обученными клириками. Но, едва успев начать свое дело, они столкнулись с запретом. По мнению Лода, их действия смахивали на заговор: «Коварным путем, под благовидным предлогом, они намеревались свергнуть церковное руководство, поставив в зависимость от себя клириков, имея в этом власть большую, чем у короля, у всех пэров и у всех епископов в королевстве».
Со своей точки зрения Лод был прав. Но правы были и джентри-пуритане, которые пожертвовали свои время и деньги для осуществления проекта. Обе стороны стремились пропагандировать то, что считали истинным учением, и обе хотели контроля над самым совершенным инструментом образования и пропаганды – церковной кафедрой.
Уитгифт и Бэнкрофт, предпринимая попытки реорганизации церкви, в полной мере воспользовались при расследовании имевших место злоупотреблений эффективным оружием – церковным Судом Высокой комиссии. При Бэнкрофте стали множиться конфликты с юристами, специалистами по общему праву. Высокая Комиссия, как хранительница общественной морали, притязала на юрисдикцию во многих спорных вопросах, возникавших на местах, а также в делах, касавшихся церковных земель. Полемика о десятине также привела к конфликту между интересами церкви и общего права. Число случаев посягательств церкви на территории, входящие в юрисдикцию светского суда, росло с каждым годом. Таким образом, старый средневековый спор между духовной и светской властью возник снова. Опасность для церкви этого столкновения с общим правом была реальной и проявлялась на практике. Претензии Суда Высокой комиссии привели в итоге к союзу юристов общего права и пуритан.
Архиепископ Лод решительно использовал возможности Суда как с целью продвижения и укрепления своих идей, касавшихся вероучения и обряда, так и ради укрепления морали английского народа. Те люди, которые были вызваны в Суд, были вынуждены давать присягу, так называемую ex-officio (по должности), перед тем как ответить на поставленные им вопросы. Отказ в принесении присяги или в ответе на любой вопрос приравнивался к признанию вины. В первую очередь эта практика вызвала возмущение юристов, и отдельные критики с некоторой долей преувеличения сравнивали Высокую комиссию с испанской инквизицией.
Тем временем причин для конфликта с бескомпромиссными протестантами, как клириками, так и мирянами, появлялось год от года все больше. В церквях, посещаемых молодыми пылкими арминианами, которым покровительствовал сам Лод, зажигалось все больше свечей, там реставрировали образы святых и Девы Марии и писали новые, престол был передвинут в восточную часть алтаря. Арминианское духовенство носило не только стихарь, но и ризы. Одна глупая женщина-прихожанка в Норвиче, увидев на священнике красное одеяние, наивно спросила, почему мэр служит в церкви. Музыка вернулась в кафедральные соборы, мальчиков-хористов приучали ходить парами и не поворачиваться спиной к алтарю. Священники клали поклоны в сторону алтаря, некоторые даже совершали крестное знамение.
Оппоненты, придерживавшиеся самых крайних воззрений, с насмешкой обличали эти «обезьяньи выходки», это низкопоклонство, эти «приседания и прыжки», и большое число простых людей были действительно озадачены и обеспокоены, что, как они полагали, происходило возвращение к Римской церкви. Они знали свою Библию и «Книгу мучеников» Фокса и помнили своих предков, которые предпочли мученичество преклонению перед Римом. Они не желали предавать свою веру, и было бесполезно объяснять таким людям, что почитать образ – не значит заниматься идолопоклонством, образ становится идолом, когда ему поклоняются как идолу. Это казалось верующим чистой софистикой и, несомненно, нарушало вторую заповедь: «Не сотвори себе кумира».
То же самое можно было сказать и о праздновании субботы: «Помни день субботний, чтобы святить его». Эту заповедь постоянно нарушали паписты. В некоторых областях страны, где старая вера была еще сильна, соблюдающие и не соблюдающие субботу вступали в открытый конфликт. В Ланкашире и Сомерсете престольные праздники и праздничные дни некоторые жители отмечали с большим размахом, несмотря на явное неодобрение их благочестивых соседей. Король Иаков попытался положить конец всем этим спорам, приняв соломоново решение. В 1618 г. по его указу была издана Book of Sports («Книга спорта»), в которой указывалось, какими видами спорта и досуга было разрешено заниматься в воскресные и праздничные дни. Дозволялись танцы для обоих полов, гимнастические упражнения, стрельба из лука, танец Морриса[2]. В предисловии король привел аргумент, что если спортивные занятия запретить законом, то люди станут собираться в пивных, где будут «вести пустые и крамольные речи» и оскорблять друг друга.
Эта книга, выпущенная с политическими и гуманными целями, вызвала всеобщее неприятие. Король Карл переиздал ее в 1633 г. с указанием, что викарий каждого прихода обязан познакомить верующих с ее содержанием. Он даже якобы распорядился, чтобы клирики прочитали ее с кафедры всем прихожанам. Некий священник, закончив чтение, обратился к присутствующим: «Возлюбленные братья, вы услышали заповедь Бога и Человека, непременно следуйте ей».