— Да, зря он сомневался, что ты не Орин. Ты не Орин, ты что-то еще хуже… или, правильнее сказать, лучше! Ой, я же голая, — Сашенька залилась румянцем.
— Хороший признак! Ты не разучилась стесняться после всей этой гадости! — засмеялся Ян. — Между прочим, заметь, я даже лишний раз не взглянул на твои красоты!
— А что, я такая страшная? — уже жульническим тоном спросила Сашенька, перестав дергаться и видя, что Ян, действительно, не обращает внимания на ее наготу.
— Вот это мне нравиться! — не переставал смеяться Ян. — Что отличает настоящую женщину? Она и одной ногой стоя в могиле, не забудет спросить: "А как я выгляжу?".
Ну, надо сознаться, как настоящий мужчина, несмотря на некоторую спешку, я успел оценить твою красоту. Но есть же у меня совесть, не пялиться на тебя, когда ты уже пришла в себя!
— Ах, значит, ты все-таки подглядывал?! — притворно строго сощурилась Сашенька.
— Ну, какая женщина не хочет, чтобы за ней немножко не подсмотрели. Ладно, одевайся. Ты уже совсем оправилась. Одежда твоя рядом с тобой. И не смеши меня!
— Ян уже не знал, как сдерживать смех, одолевавший его после стресса, и в шутку пристрожил девушку, а сам встал и отвернулся. — Сейчас на мой гогот вся охрана сюда сбежится! Не забывай — мы в середине магического логова, а его еще тепленькая тушка лежит рядом.
— С тобой мне не страшно хоть у мага во дворце, хоть у дракона в пещере! Мы так тебе с Алексом благодарны! — донеслось из-за спины и еще через минуту послышалось. — Все, я готова! Что дальше?!
— А дальше я стану опять невидимым и буду идти за тобой. А ты должна разыграть из себя томную даму, довольную тесным общением с Авелуром. Твои немного опухшие глаза и нос этому поспособствуют. Выходя, ты увидишь охрану. Скажи им, что верховный «смертельно» устал от твоих ласк и уснул, попросив не беспокоить его до утра, пока он сам не позовет.
— Только держи руку у меня на плече. Мне так будет спокойнее, — попросила Сашенька.
— С удовольствием! — раздался голос Яна из пустоты.
Действительно, то ли Янова ладонь помогала Саше, то ли ей после всего пережитого было все равно, но она очень натурально сыграла, а ее растрепанный вид, только придавал ей натуральности. Она так и прошла до своей комнаты в сопровождении успокаивающей руки на плече. Зайдя в комнату и увидев, что все ее вещи исчезли, она удивленно спросила:
— А где вещи… — и спохватившись, добавила. — И где Алекс? С ним все в порядке?
— Я же сказал, Алекс обеспечивает нам отход, — раздалось у нее над плечом. — Сейчас спокойно бери накидку в шкафу и иди по лестнице на выход. Там направишься в конюшни при казармах. Надеюсь, что к тому времени я проявлюсь обратно.
Так и получилось. Только еще подскочивший было к одиноко идущей Саше какой-то прохиндей вдруг схватился за бок и, охнув, присел, не дойдя до нее полуметра. А подойдя к казарме, Саша уже обнаружила Яна идущего рядом.
— Слушай, а как ты можешь использовать так много «слов» подряд? У тебя же силы должны кончиться?
— Ты знаешь, со мной там, у мага что-то произошло. Как будто внутри что-то треснуло и оттуда хлынула прорва энергии. Я из-за этого и мага прибил, как муху.
А теперь полон каких-то странных воспоминаний. Но мы в этом потом разберемся.
Главное сейчас, это культурно, так, чтобы никто не заподозрил, сделать из этого города ноги.
Алекс не терял времени даром, и они нашли его, обихаживающим лошадей, впряженных в небольшую карету. Завидев приближающихся друзей, он кинулся им навстречу и крепко обнял Сашеньку, расспрашивая:
— Что с тобой случилось? У тебя наплаканные глаза!
— Не бойся, милый! Ян вовремя подоспел, — Сашенька, наконец, позволила себе расслабиться и опять расплакалась в объятиях любимого.
Поняв, что только напрасно мучает девушку своими расспросами, Алекс усадил ее в карету, а сам собрался усесться за вожжи. Ян остановил его, сказав, что он сам справиться с лошадьми, а вот Алексу лучше успокоить свою подружку, пока они едут.
— Так, что же с ней произошло? — настойчиво спросил Алекс.
— Честно скажу, я только-только успел, но в результате, переборщил с магом, и его труп, сейчас изображает из себя очень крепко спящего Авелура.
— Ты что, убил мага?! Как ты сумел?! — озадаченно уставился на Яна парень.
— Сейчас не время, потом объясню! Садись в карету, и поехали! Скоро весь волшер будет у нас на хвосте!
Алекс оказался понятливым и быстренько запрыгнул в эту коробку на колесах. Ян, не мешкая, но и не спеша, чтобы не вызвать подозрений, подъехал к воротам и, назвавшись магом Орином, предъявил пропуск охране. Это превосходно сработало, и они выехали со двора. Дальше он взял путь не на выезд из города, а к академии.
Он надеялся там устроить пару довольно важных дел. Оставив карету в проулке, недалеко от входа в здание, Ян прошел к входу. Дверь естественно была закрыта.
Тогда, прикинув, с какого окна он мог бы скинуть вещи, Ян вернулся к Алексу и попросил его подойти к нужному месту через пятнадцать минут, а заодно отдал ему пропуск.
— Если поднимется шум, то гони лошадей из города и на юг к морю. Там ближе всего до границ волшера. Потом бросайте карету, и верхом скачите, меняя направления. У меня одного гораздо больше шансов здесь выжить, если начнется преследование, — предупредил Ян на всякий случай Алекса.
Дальше он опять исчез из поля видимости и прошел сквозь двери. Его беспокоило то, насколько возросли его силы и сколько он еще сможет злоупотреблять своими новыми возможностями. Но альтернативой волшебству была только грубая сила и ловкость, а ее без привлечения внимания окружающих явно было нельзя применять. Поэтому он, невидимый, несся по лестницам пустующего здания.
Вскоре в руках у него было пара увесистых мешков, со стороны выглядящих, как два самостоятельно плывущих в воздухе предмета. Вот и нужное ему окно. Он рассмотрел замок, достал кинжал и, отдавив им раму, почти бесшумно вытащил язычок замка из паза. Это было уже второе окно, не считая двух дверей, который ему пришлось открывать в здании — сколько бы он сам ни проходил через стены, вещи, которые он нес (кроме одетой на нем одежды), не хотели за ним следовать сквозь препятствия.
Алекс ждал его внизу — значит, все пока было спокойно. Ян не знал, установлены ли какие магические сигнальные или охранные системы в здании, но другого выхода все равно не было. Он передал тяжелые, слегка позвякивающие мешки вниз Алексу и, присев на подоконнике прикрыл обратно окно. Через минуту они уже ехали к окраине города. Посты на выезде закрывали проезд в полночь. У них было еще целых полчаса в запасе…
Два дня непрерывной скачки — настолько непрерывной, насколько позволяли утомленные лошади. Полночи в одну сторону, потом поворот на другую дорогу. К утру бросили карету, дали лошадям отдохнуть и попастись на траве, а сами позавтракали предусмотрительно прихваченной снедью. Дальше скакали верхом, ведя одну лошадь на привязи. Леса сменялись полями, поля деревнями. Ян вел их маленькую группу к морю, на юг. Они уже достигли размытых в этом направлении границ волшера. Дальше до моря земли оказались спорными и не поделенными между еще двумя другими мини-государствами магов. Там они надеялись укрыться от преследователей.
Этот день путники пробирались по небольшим дорожкам, примерно выдерживая нужное им направление, чтобы сбить с толку возможных преследователей. До наступления темноты они облюбовали полянку недалеко от дороги и, стреножив коней, приступили к разбивке лагеря. Саши довольно сноровисто распаковали вещи и занялись разведением костра и приготовлением ужина, а Ян решил обойти вокруг и осмотреться.
Его не покидало беспокоящее ощущение, что по их следам идет преследование. Не нужно было быть особенным магом, чтобы понять, что они почти наверняка потревожили какие-нибудь магические охранные штучки, и если их серьезно ищут, то в ход наверняка пущены следящие или поисковые «слова». Он рассчитывал, что избавление от верховного мага на руку тому же Зеону, который явно плел свои интриги против Авелура, но, поскольку Ян продемонстрировал, насколько он может быть опасен, никакому магу не улыбалось иметь под боком такого соперника. Если Ян сейчас уйдет из волшера и покажет тем самым, что не собирается ни с кем биться за влияние, все еще может обойтись, и он сможет стать странствующим магом.
Почти на всех стоянках он разминался с оружием в руках и без него, вовлекая в эти занятия Саш. Алекс, впрочем, немного фехтовал, и поэтому легкий меч ему тоже был не чужой, а Сашенька, просто не хотела отставать и казаться слабенькой дамочкой, хотя научить ее Ян смог только самым простым и необходимым приемам обороны. Уходя из Изанры, Ян предусмотрительно вооружился и прихватил немного денег в академии. Он так же утащил скрипку для Алекса, и свернутые холсты, краски и кисти для Сашеньки. Ребята были удивлены и обрадованы таким подаркам.
Единственно, их удручало то, что они были приобретены нечестным путем, как впрочем, и все остальное, начиная с упряжки лошадей. Но что им было вздыхать о воровстве, когда на Яновой душе висело убийство верховного мага?
Ближе к вечеру второго дня, вооружившись мечом и кинжалом, Ян осторожно пошел по своим следам, проверяя, нет ли за ними погони. Пройдя с полкилометра, стараясь держаться тени и постоянно прислушиваясь, Ян вдруг услышал впереди ржание коня.
Он быстро отошел за ствол толстого дерева и стал ждать. Вскоре на дорожке показался маленький, но хорошо вооруженный отряд. Впереди на коне ехал человек, смутно знакомый Яну. Он выглядел очень настороженным и как будто прислушивался к чему-то. Когда его конь проходил мимо Яна, он шепнул какое-то слово и спустя мгновение, весь побледнев, обернулся, будто шаря вокруг глазами, и крикнул следующим за ним войнам:
— Он где-то здесь! Будьте внимательны!
Ян понял, что медлить нельзя. Это, наверняка, ищущий его маг, владеющий, по крайней мере, несколькими «словами», и если сейчас первым не остановить его, то тот легко справиться с Яном. Всадник уже учуял присутствие врага, и его сдерживало от нападения только то, что он не видел соперника среди густых зарослей. Ян не громко, но, вкладывая достаточно силы, чтобы обездвижить человека, сказал: «си-на-сэйс». Всадник так и остался неподвижно сидеть с напряженно-удивленным выражением лица на идущей по инерции лошади, а для Яна мгновения растянулись в один тягучий поток. Сейчас от быстроты и ловкости зависела не только его судьба, но и жизнь ребят, оставшихся в лагере.