– Сволочь!
Равк лишь улыбнулся и привалился затылком к скале.
– Присядь, тебе нужно немного времени, чтобы головокружение прекратилось.
Через какое-то время и принц пришел в себя. Настолько, что, поднявшись на ноги, снял разорванную рубашку, и я увидела гладкую кожу без каких-либо следов ранений. Словно ничего и не было.
– Нравится? – спросил он.
– Нет.
Равк посмотрел мне в глаза, а потом на руку и снова в глаза:
– У тебя больше нет кулона. Это я так, к слову.
Как же он меня раздражает! Я уже хотела выдать тираду о том, как ненавижу его, но лицо принца стало серьезным, и он сказал:
– Нужно найти тех, кто выжил.
– Если, – поправила его я.
– Если ты жива и невредима, то Ромен, мальчишка и Гвиана тоже живы.
– Почему это?
– В случае крушения корабля Ромен должен был вас спасти, – ответил равк, пожимая плечами.
Я понимаю, ему нужен Аргос, и сохранить его жизнь – первостепенная задача, а еще теперь я знаю о том, что он пообещал Гвиане оберегать ее. Но при чем тут я? Почему равк решил спасти и меня?
Принц остановился и, обернувшись, сказал:
– Потому что ты мне интересна.
– Интересна?
– Нравишься, возбуждаешь, интригуешь…
– Все, прекрати!
– Ты же хотела узнать ответ.
– У тебя есть нареченная.
– Я ее не выбирал.
– Это ничего не меняет.
Пожав плечами, он развернулся и пошел вперед.
– Возможно, и меняет, – бросил он.
Мне срочно нужно научиться контролировать себя и бредовые мысли. Как мы вообще дошли до разговора о его нареченной? Я не хочу ничего знать об их отношениях, и вообще… глупости все это.
Берег казался бесконечным, как и океан, что омывал гладкие ровные камни. В голове пульсировали всего две мысли. Первая – надежда на спасение всех, кто мне дорог. Вторая – нужно найти Аргоса до наступления темноты, иначе мне и принцу придется сразиться с суртурами с помощью камней и сарказма. Кроме этого оружия у нас ничего нет.
Невыносимый
Книга Отца и Матери гласит: «И началась Великая война. Погибли многие. Никто не выиграл. Высшие создания, как и люди, пытались выжить, и смешалась магическая кровь, появились ворожеи, чародеи, охотники, суртуры… Чистокровные творения прародителей остались существовать только в легендах и красивых сказках, которые жители Мэроу до сих пор передают из уст в уста». Однако они существуют и по сей день живут на Мэроу.
Солнце неумолимо клонилось к закату. Сил идти дальше не осталось. Я хотела пить и постоянно бросала косые взгляды на океан. Там столько воды, жаль, что она мне не поможет, а, скорее, подтолкнет еще ближе к смерти. Жажда терзала, а от усталости я буквально валилась с ног. Однако ничто не сравнится с компанией, в которой я оказалась.
– Смею заметить, компания не самая плохая, – тут же бросил равк.
– Хм. Не соглашусь.
Меня жутко раздражало, что принц может читать мои мысли. И я старалась думать только о том, насколько он невыносим. Более личные переживания держала при себе.
– Ты могла оказаться с Гвианой и тогда слушала бы о том, как ее ноги пожирает скверна.
Продолжив путь, я поднесла укушенное запястье к лицу. Знаю, что равкам для долголетия и силы нужна кровь. То дерево, Древо Жизни, оно было своего рода насосом, который выкачивал из существ кровь и поставлял ее равкам. Омерзительно.
– Я бы не сказал, что это омерзительно. Нам нужна кровь, чтобы хорошо себя чувствовать. Это не мы придумали, а прародители.
Прародители. Я уже смирилась с их существованием. Мы знаем, где находится Матерь, но что же нам ожидать от Отца?
– И часто ты… питаешься? – спросила я, закрывая укус рукавом.
– Время от времени.
Воспоминания унесли меня в таверну, где на нас напали заколдованные равки. Тогда, на следующий день, я видела, что губы Гвианы были в крови. Она тогда кого-то съела.
– Мы можем обойтись без крови, – сообщил равк, словно я его о чем-то спрашивала.
– Но?
Принц пожал плечами, и я снова, в тысячный раз перевела взгляд на его оголенную часть тела. Мог и в лохмотьях идти.
– Но эта жизнь будет более скучной, как минимум.
Скучно ему. А есть других существ – весело.
– Природа несправедлива, – сказала я, перелезая через большой камень.
– Справедливости вообще нет.
Тут я с ним солидарна. Глупо искать справедливость там, где она изначально не была задумана.
Пререкания с принцем – это, конечно, увлекательно в какой-то степени, но меня больше интересуют важные вещи. Те, что в скором времени могут снова развести нас по разные стороны баррикад.
– Что ты хочешь услышать от ведьмы? – спросила я.
Равк остановился и, обернувшись, какое-то время молча смотрел на меня. Он определенно думал, стоит ли мне рассказывать то, что творится в его голове, или нет? Жаль, что я не пойму, если он соврет.
– Я скажу тебе правду, – уверил он. – Король отправил меня за ребенком Матери. Я должен привести его в Новый замок и отдать брату.
– Но ты этого не сделаешь.
– Сделаю, если получу нужный ответ на мой вопрос от ведьмы.
– И как он должен звучать?
Прищурившись, равк посмотрел на закат, и когда я уже думала, что он ничего мне не расскажет, принц объяснил:
– Я знаю своего брата слишком давно и люблю его. Он мой король и верховный правитель равков. Он тот, кто дал мне семью и воспитание. Но… он слишком жаден до власти, и когда у него в руках окажется мальчишка, брат пойдет на сделку с Матерью. Он отдаст ребенка за абсолютную и безоговорочную власть на Мэроу.
Да, многие бы так сделали.
– Тебе от этого не будет плохо, – заметила я.
– Не уверен. Мне нужно узнать, что случится с Мэроу, когда Матерь откроет врата. Да, я видел послание хотта и выучил его наизусть, там сказано, что через врата, открытые Матерью, в наш мир придут чудовища, ранее нами не виданные. И я должен понять, сможем ли мы, жители Мэроу, справиться с ними или это станет нашим концом.
– Твой брат не глуп, чтобы договариваться с Матерью и не обговорить всех нюансов.
– Любая сделка, любое, даже самое безобидное «слово», может отнять куда больше, чем привнести в нашу жизнь.
– Это мне знакомо, – сказала я, вспоминая, что, дав «слово» Матери, я потеряла драгоценное время, которое могла провести с Нефел. Я оставила подругу тогда, когда она больше всего во мне нуждалась.
– Порой мы готовы отдать все ради обладания желаемым.
Говоря это, равк так на меня смотрел, что я не могла двинуться с места. Надеюсь, что мы говорим только о его брате.
– Не только о брате, – тихо сказал он.
– Хватит читать мои мысли!
– Думай тише.
Не могу!
– А ты постарайся.
– Ты мне не нравишься, – бросила я.
Равк попытался сдержать улыбку и произнес:
– Это пока.
Закатив глаза, я снова бросила косой взгляд на солнце, что предательски скрывалось за горизонтом. В руке я держала самый острый камень, что нашла. А равк скептически посмотрел на мое оружие и продолжил шагать так, словно нам ничего не угрожает. И к слову сказать, он до сих пор без одежды. К счастью, голый у него только верх.
Отведя от равка взгляд, я поняла, что только разговор сможет скрыть мои мысли от принца. Будь он неладен!
– Почему маг с тобой связался? Как я понимаю, он мог найти себе куда более приятную компанию.
– А знаешь, ты единственная, кто считает мою компанию неподходящей. Остальным нравится.
– Да ты еще и скромный.
– Нет. К счастью, я этим не грешу. Что касается Ромена, то мы практически вместе выросли. Мне было немногим больше тринадцати Алых лун, когда меня попытался обокрасть наглый мальчишка-маг. И чтоб ты понимала, он сделал это красиво. Но не взял ничего, кроме сумки с едой. Монеты не тронул. Я вычислил его и хотел покарать, но увидел, что этим уже занимается его отец. Он стегал Ромена кнутом до кровавых борозд на спине за то, что тот принес слишком мало. Я не выдал себя. Смотрел на мальчишку, которому было меньше, чем мне, где-то на три Алых луны. Он не проронил ни единого звука. Ромен не плакал и не просил пощады. Он стойко переносил побои отца, и уже позже… спустя очень большой промежуток времени я узнал, что он терпел это из-за матери. Она была ведьмой, которая промышляла воровством, как и он, и отдала все свои силы. Она исхудала и стала похожа на призрака. Он воровал еду для нее, но после отца там мало что оставалось.
Не думала, что эти двое знакомы с детства.
– Почему ты не помешал отцу избивать сына?
– Не знаю. Я до сих пор задаю себе этот вопрос, но вмешайся я в тот момент, скорее всего, Ромена сейчас со мной бы не было.
– Почему?
– Его отец работал на моего брата. Его магия была нужна суверену, и если бы я лишил того «необходимого», король бы не позволил мне забрать Ромена.
– Но почему?
– Когда я был ребенком, для меня существовало только одно правило, которое было важнее воздуха и крови. Приоритет. В приоритете всегда король и его нужды. Все остальное вторично.
– И что случилось потом?
Равк криво улыбнулся и продолжил рассказ:
– Я выследил его на другой день. Он ограбил другого равка и пустился наутек. Я побежал за ним и догнал только на самом краю территории замка. В тот раз мы не разговаривали. Это была сумасшедшая драка двух детей.
– Из-за чего вы дрались?
– Кто его знает? Так повторилось три раза. И только в третий он спросил, какого пекла я за ним увязался? А я лишь хотел помочь. Я отдал ему три мешка еды, но он не взял.
– А что случилось потом?
– Потом прошло три Алых луны. Я пытался найти мальчишку, даже узнал его имя, но тот словно сквозь землю провалился. Его нигде не было. Однако судьба все же свела нас, я встретил его, когда он попрошайничал у стен замка. Не знаю, возможно это или нет, но Ромен словно стал еще меньше, худее и грязнее. Тогда я забрал его.