– Эва, нужно отсюда бежать, – сказал он и взял меня за руку.
Касание было холодное и чужое, но лицо его. И голос, и взгляд.
– Эмет? – глупо спросила я.
– Он ненастоящий! – крикнул Бастиан, и его голос вывел меня из ступора.
Отняв руку у призрака, я оттолкнула его в сторону и побежала за Матерью, но Эмет побежал следом, как и змеи. Собрав всю волю в кулак, я на ходу срубала змеям головы, и они тут же превращались в пепел. Но рука не поднималась убить Эмета. Убить его снова. Я не могу этого сделать.
Аргос бежал и, заметив отца, остановился.
– Беги! – закричала ему я и тут же обожгла глотку.
Мальчик на мгновение растерялся, тогда возле него возник Бастиан и схватил ребенка, перекинув себе на плечо. Он со всех ног побежал к колодцу, разрубая препятствия на пути.
Тем временем Матерь была уже близка к замку. Эмет снова встал передо мной, а за его спиной возникла Нефел. Они оба просили меня бежать отсюда и спасти их, однако я понимала, это уловки Матери. Стоило мне вновь оттолкнуть Эмета, как в его руке появился нож. Он бросился на меня, и мне ничего не оставалось, как вновь сражаться с ним. Изо всех сил я пыталась абстрагироваться, представить, что это не он. И мне даже удалось отбить пару его ударов, но он все же ранил меня в плечо, а Нефел плакала и просила нас прекратить. Мое сознание терялось в ужасе происходящего. И, оттолкнув Эмета, я обежала Нефел и снова отправилась за Матерью.
Со всех сторон на меня полетели чудовища с четырьмя крыльями. И как только они распахнули пасть, оттуда повалил огонь. Тогда я прикрыла рукой лицо, и огонь, ударившись о клинок, словно растворился в его магии. Возле меня появился Бастиан, и от одного взмаха меча голова летающей твари упала на огненную землю, а после превратилась в пепел.
– Эва, беги отсюда! – закричал Эмет. – Спасайся!
– Эва, беги за Матерью, – говорил Бастиан. – Это не Эмет.
– Да, – зачем-то ответила я.
– Я все улажу, – сказал Бастиан, сжав мою руку, а затем отпустил.
Я не обернулась, ведь чувствовала, что Бастиан убивал Эмета. На глазах появились слезы, но я сморгнула их и прошептала: «Он ненастоящий!»
Когда до Матери оставались считаные шаги, прародительница остановилась и, повернувшись ко мне, сказала:
– Глупая охотница! Ты ничего не понимаешь.
Стоило мне замахнуться клинком, как Матерь превратилась во что-то поистине ужасное. Предо мной стояло существо с двумя огненными крылами, что расправились за ее спиной, и огромным змеиным хвостом. Этот самый хвост сбил меня с ног, и клинок выпал из моих рук. Я упала, но тут же поднялась, схватив оружие.
Я не знала, куда должна целиться, ведь все тело существа было покрыто чешуей и огнем. Вот гадство!
Когтистая лапа Матери приземлилась прямо в место, где я только что стояла. Она решила растоптать меня? Как неэлегантно.
– Эва, клинок! – крикнул Бастиан и вонзил свой меч Матери в крыло.
Раздался рев, и она откинула принца, но он успел разрезать крыло до основания. К сожалению, новая конечность Матери снова срослась.
– Где Аро?! – спросила я у Бастиана.
Он поднялся на ноги и ответил:
– Я выбросил его в колодец.
Обернувшись, я увидела, как Ромен и Колум бегут в нашу сторону. Они бросили попытки спасти колодец и спешили нам на помощь. Матерь схватила Бастиана, но он вонзил меч ей в когтистую руку, и она с шипением выпустила его из хватки. Принц приземлился на ноги и снова взмахнул мечом. Он ее отвлекает. Мой выход…
Разбежавшись что есть силы, я подпрыгнула и вонзила клинок Матери в крыло, которым она пыталась от меня укрыться. И вновь послышался ее рев, однако также я услышала крик Ромена:
– Колум, нет!
Обернувшись, я увидела призрак Шрама, что бежал на меня, но его перехватил мой верный Колум. Как только они встали на ноги, то одновременно воткнули друг в друга кинжалы. И оба упали замертво.
Нет! Только не это!
В глазах скопились слезы, и тогда я со всей злости поднырнула под крыло Матери и замахнулась клинком, целясь ей прямо в светящееся алым сердце. Мои руки перехватил Бастиан, и я услышала, как его кожа шипит и горит. Тогда мы вместе вонзили оружие в Матерь, и нас поглотил огонь.
Я слышала крики Матери, свой и Бастиана. Магия прародительницы перешла через клинок ко мне, она горящей лавой сметала все на своем пути. Однако я знала, что не вся магия досталась мне, половину забрал Бастиан.
И только в момент агонии я поняла смысл единственного слова Древнейшей…
Жертвенность.
Она говорила Бастиану не про меня, а про него. Сейчас он жертвует собой, и сквозь наши крики и вонь горящих тел я чувствую его. Принц словно пробирается мне под кожу и остается там вместе с магией Матери.
Как только мы открыли глаза, нас раскинуло в стороны световой волной.
«Эва», – зазвучал у меня в голове голос Бастиана.
«Бастиан?»
И я почувствовала нить. Она заставила меня подняться и, не видя дороги, идти. Я не знала куда, пока не врезалась в тело равка.
«Мы живы», – подумала я.
«Да», – мысленно ответил он.
Нас словно окутала невидимая нить, с такой силой, которой ранее не видел Мэроу.
«Нужно идти», – подумал Бастиан.
Обернувшись, я в последний раз посмотрела на тело Матери, что через пару мгновений обратилось в пепел, как и все ее дети, что были сотворены в мире Огня.
Мы это сделали.
– Колум, – хрипло произнесла я.
Однако я увидела, как Ромен тащит тело Колума к колодцу, и мы с Бастианом последовали за ним.
Падение и возрождение
Когда-то, много сотен лет назад, Матерь и Отец сотворили мир прекрасных и уникальных созданий. Они дали ему имя Мэроу. Бескрайние леса, величественные скалы, плодовитые поля и живительные реки, а кругом всепоглощающее море – все это прародители создали с любовью и надеждой, что существам, которые будут жить здесь, это придется по нраву.
Мэроу пал и снова возродился.
Эту Алую луну все существа запомнят как роковую. Пока храбрецы бились с прародительницей, их родной мир страдал и чах на глазах. То, что для них было мигом, на Мэроу исчислялось как день. Существа, которые праздновали ночь без магии, столкнулись с самым ужасным ее проявлением. Чудовища Матери появлялись словно из воздуха и сметали все на своем пути. Для них не было различия, женщина пред ними или мужчина, дитя или старик. Они уничтожали все, до чего дотягивались их лапы, когти и клыки. И только Меланта и Гвиана знали, что по другую сторону их мира происходит что-то более жуткое. Но на третьи сутки Алой луны даже они потеряли надежду. А потом все прекратилось.
Алая луна скрылась за горизонтом, а чудовища пали. Они превратились в пепел, и их останки развеялись на ветру. Так, словно ничего и не было. И никто не подозревал, что в этот момент из мира Матери вышел храбрый, но напуганный до смерти ребенок по имени Аргос. Эванжелина сдержала слово и сберегла его от невзгод и гибели. Но она бы не справилась без своих верных друзей и соратников. Жаль, не всем было суждено вернуться.
Нити Колума никогда не лгали, к сожалению, его гибель была давно предрешена. Когда Эва убила Шрама в Старом замке, она хотела обхитрить судьбу, но это невозможно. Она надеялась, что спасла Колума, но сама привела его в мир Огня, где и была разрублена его нить. Он спас охотницу и взамен отдал свою жизнь.
Когда существа на Мэроу искали своих родных и близких, они даже не догадывались, как сильно оплакивала Колума Меланта. Она до последнего пыталась исцелить мага, но ее сил было недостаточно, чтобы оживить мертвое тело. Ворожея на это неспособна. И как бы Меланта ни старалась, сколько бы сил ни прикладывала, она не смогла заставить Колума вновь открыть глаза.
Мэроу плакал и пытался зализать свои раны, но когда «они» вышли из врат, то это почувствовали все. Король и его равки, люди и их дети, хотты и маги, даже ликаны на отдаленных скалах ощутили, как сотрясло воздух от силы и мощи двух существ, одновременно вернувшихся на Мэроу.
В тот день еще никто не знал, кому именно принадлежит эта сила. Но все понимали – их мир изменился. Кто-то поистине сильный и древний ступил на земли Мэроу. Последнее предсказание Колума свершилось.
На Мэроу появилась невиданная ранее связь. Бастард короля равков и безродная охотница. Их навеки соединила магия Матери, и как бы они ни расходились, всегда чувствовали друг друга и могли общаться мысленно.
О феномене двух существ будут говорить еще много Алых лун. Но спасение Мэроу ни Бастиану, ни Эве не принесло долгожданного успокоения.
Когда все закончилось, бастард обосновался в замке Королевы Змей. Ему больше некуда было идти. С его новой силой захват замка дался ему без труда. Существа, которые ранее поклонялись Анриетте, стали лебезить пред Бастианом. Они преклоняли колено и опускали голову так низко, что касались земли лбами. Ибо его сила была способна их уничтожить либо исцелить.
Брат объявил на Бастиана охоту. Теперь не Эванжелина оказалась под пристальным оком короля равков, а его брат. Король всегда уважал младшего брата и накладывал на его плечи тяжесть будущего правления, а потом король равков оступился. Желание безоговорочной власти застелило глаза и запутало мысли правителя, он предал брата. А теперь боялся, что Бастиан в отместку пойдет войной на ранее родные земли. Многие посланники короля возвращались ни с чем, они рассказывали своему правителю, что к Бастиану отныне не подобраться. Но король не сдавался. Правящий равк слишком долго лелеял свой род и правление, он расширял земли и отдал своему клану все. И он думал, что Бастиан такой же, но бастарда никогда не прельщала корона брата. И только с исчислением трех Алых лун король успокоился, однако надолго ли, никто не знает.
Гвиана и Ромен остались жить при новом дворе Бастиана, также к ним присоединился и маг, которого Эва видела в лесу перед возвращением Бастиана.