Люди марсианина не успели отреагировать. Пока они отражали штурм красноармейцев, Якубовский приказал расстрелять и их. Большинство погибло при первом же залпе, на остальных напали красные. Прошло всего несколько минут, и оставалось только добить раненых.
Лишь марсианин, которого, вероятно, приказано было взять живым, еще защищался. Он закрывал собой Чуса и понемногу отступал. В каждой паре рук он держал по современному автомату.
– Успокойтесь, – закричал Якубовский. – Мы не собираемся вас убивать. Вы слишком ценны. Мы гарантируем жизнь также и вашему слуге, если только вы сдадитесь.
Новаковский прикинул шансы и опустил оружие. Битва прекратилась.
Евгений даже не успел достать саблю. Он ничего не значил в этом сражении, а возможно, и во всём походе. Он посмотрел на Чуса. Пораженный произошедшим, слуга марсианина не заметил этого. Невероятно, как поменялись их роли. Евгений ошеломленно покачал головой. Он думал, что в случае чего ему удастся укрыться под марсианским протекторатом, но, по-видимому, сейчас он оказался даже в лучшей ситуации.
Но это не имело никакого значения. У него не было ни одного козыря, который позволил бы изменить судьбу этих двоих.
Июнь 1972 года по старому календарю, пятьдесят седьмой год Предела, двадцатый год Мира, Дикие Поля
– У нас нет запасов оружия и продовольствия, мы потеряли лошадей, – подсчитывал Кутшеба.
– И алкоголь, – хмуро добавил Грабинский, всё еще проверяя, не было ли у него при себе еще одной фляжки.
Когда Яшек бросил за собой магическое зеркало, оно, по обычаю этих предметов, превратилось в озеро, как только коснулось земли. Теоретически такие чудеса помогали убегающим во многих сказках, позволяя уйти от погони, а порой даже погребая преследователей под массой воды. Однако никому раньше не приходила идея создавать магическое озеро на крутом склоне горы. А по причине того, что ни одно магическое озеро не было магическим настолько, чтобы сопротивляться гравитации, когда Яшек предъявил свой козырь, огромные массы воды обрушились на них с силой горной реки, которая подхватила их и унесла в долину.
– И алкоголь, – повторил Кутшеба, дополняя список потерь. – Хотя в то, что у тебя ничего не осталось, я как раз не верю. Чем ты думал, Яшек?
– Я хотел нас спасти! – пробормотал парень. Он сидел рядом с Вандой и позволял ей гладить себя по голове. Девушка укоризненно посмотрела на Кутшебу.
– Мы столько прошли! – сказала она, как всегда, сладко и очаровательно. От ее голоса расцветали цветы. – А вы всё гневаетесь!
Едва они выбрались на берег озера, которое теперь разливалось в долине, продолжая удивляться тому, что им удалось выжить, они побежали как можно дальше от горы, подгоняемые Кутшебой, пока наконец даже он не выбился из сил и не позволил им ненадолго остановиться.
– Мы чудом выжили, – Кутшеба не мог разговаривать с девушкой строгим тоном, хотя явно хотел. – Нас спасла сила Крушигора и могущество Шулера, которые едва перекрыли идиотизм твоего парня, девочка.
– Он хотел как лучше, – прошептала раскрасневшаяся Ванда. Впервые кто-то назвал Яшека «её парнем». Они оба улыбнулись. Наверняка, вся эта ситуация казалась им чрезвычайно романтичной.
– Пора собираться, – сказал Крушигор, наблюдая за бывшими солдатами Черномора, собирающимися под Одинокой горой. – Похоже, они приняли решение. Идут за нами.
Ни коней, ни снаряжения они не нашли. Несчастные животные, которых никто не защитил магией, скорее всего, утонули. Но у них не было времени искать их тела.
Вода медленно разливалась, создавая скорее болото, чем озеро. Видя это, жители дворца осторожно начали спускаться с холма.
– К ним вернулся волк с Мочкой, – Кутшеба понятия не имел, как Грабинский мог это заметить на таком расстоянии. – Все-таки не убил ты его, Мирек.
– В нем оставалось три души, когда его похитил волк. И, может быть, еще его собственная. Ну хорошо, отправляйтесь. Шулер, Крушигор, я рассчитываю на то, что вы останетесь со мной.
Он так удивил всех, в том числе и мару, и ему это так понравилось, что он не сдержал улыбки.
– У некоторых из них есть лошади, а мы идем пешком. Их в десять раз больше, чем нас. Нам не убежать. Не всем. Женщины, дети и старики пусть уходят. Мы задержим Мочку, насколько сможем.
Крушигор только кивнул своей огромной головой. У Шулера был такой вид, как будто он собирается протестовать, однако он оставил свои мрачные мысли при себе. Только обнял Ванду и сказал Яшеку несколько слов.
– Может, я бы тоже остался? – сова нашла Грабинского и снова уселась у него на плече. Похоже, он не имел ничего против этого.
– Ты с Яшеком здесь не нужен. У тебя осталось немного пуль, а весь порох, наверное, намок. Саблей ты все равно не умеешь пользоваться. Ну вот. Вы потом пригодитесь женщинам.
– Сара могла бы спрятать нас всех, правда? – Яшек никогда не терял оптимизма.
– Мне жаль, – чародейка покачала головой. – Это не так просто. Мне едва хватит сил на иллюзию на троих. Но Мочка хорошо меня знает и сможет пробить ее взглядом.
– Ну так бегом! Если мы выживем, то найдем вас. Ищите Новаковского, Яшек сумеет расспросить о нем птиц или муравьев. Давайте, бегом!
Ему понравилось то, что они его послушали и не теряли зря времени на долгие слезливые прощания. В конце концов, хоть чему-то научились.
Когда они побежали, только Крушигор не выдержал и позволил себе сентиментальность:
– Жаль, что я потерял в воде карабин. Сейчас бы пригодился. Вот этого мне больше всего жаль.
– А жизни – нет? – Кутшеба не мог удержаться от шутки.
– А что там жизнь! – великан махнул рукой. – Жить для Сары или умереть за нее – одно и то же. А вот карабин жаль.
Преследователи уже одолели болото и неслись к ним, волк летел впереди.
– Ни тебе леса, ни обычной горы, чтобы защищаться. Только пара холмов. Гребаные степи. – Кутшеба сплюнул и вытащил саблю. – Я рассчитываю на вас, господа.
– Мы не погибнем сейчас, – вдруг сказал Шулер. Они уже видели лица врагов. – Этого нет на линиях наших судеб.
Кутшеба и Крушигор только рассмеялись.
А мгновением позже прозвучали свистки. По этому сигналу были подняты луки, ружья и автоматы разных калибров, позаимствованные у разных армий разных времен.
А потом удивленных, загнанных в ловушку мужчин с разгона атаковала кавалерия.
Глава 6
Июнь 1972 года по старому календарю, пятьдесят седьмой год Предела, двадцатый год Мира, Дикие Поля
Их связали и повезли в лагерь к красным. Они сидели на телеге вдвоем среди награбленных запасов, Новаковский и Чус. Все остальные погибли.
– Ростов вам этого не простит, – марсианин казался спокойным.
– Ростова уже нет. – Якубовский ехал рядом с телегой. – Вы думаете, куда несколько дней назад полетел дирижабль? Мы разбомбили его град с воздуха, там не осталось ничего живого. Не помогли им все их чары и духи. Технология, мой дорогой друг! Вы должны отдавать себе отчет в ее могуществе! Ростов и Кутузов погибли. Мои парни насадили их головы на борт «Храброго».
– Варвар! – на лице Чуса ужас смешался с ненавистью. – Там были женщины! Дети!
– Враги, – прервал его Якубовский. Он дернул лошадь и отъехал, недовольный таким поворотом разговора.
– Безнадежно, – прошептал Чус. – Господин, я так вас подвел!..
– Как это? – удивился марсианин. – Дорогой Францишек, ты не виновен в нашей ситуации! Кто же мог предположить, что сенатор Республики Наций окажется агентом Революции?
– Я мог, – подавленно ответил Чус. – Более того – должен был! Для этого вы меня и наняли, господин. Как долго вы бы среди нас ни жили, вам не понять человеческой подлости. Для вас, марсиан, всё просто и ясно. Я знаю, господин, вы – гений стратегии и хитрости. Но среди вас, марсиан, не существовало предательства.
– Ты меня переоцениваешь, Францишек. Что нас погубило – так это нелогичность Якубовского. Я не принимал этого во внимание, потому что союз с Революцией не имеет смысла! Революция – это чудовище, с которым нельзя договориться. Такой человек, как Якубовский, должен это понимать.
– Кутшеба! – вдруг осенило Чуса.
– Боюсь, я не понял.
– Якубовский боится Кутшебу. Между ними какие-то нерешенные дела!
– Рассчитываешь на то, что Кутшеба нас спасет? Признаюсь, я тоже…
– Нет, – Чус впервые в жизни перебил своего господина. – Нет, мой господин. Я думаю, что именно Кутшеба стал причиной нелогичного решения Якубовского. Я не знаю почему, но уверен, что здесь всё завязано на Кутшебе.
– Снова улизнул! – одноглазый гном в черном плаще, восседающий на большой золотой змее, способной мчать наравне с лошадьми, догнал Якубовского. – Из-за этого сукина сына я потерял глаз и пять лет жизни! Я потерял статус и уважение! А он всё еще жив. Почему вы позволили ему уехать? Он уже был в моих руках!
– Не переживайте, герр Кунтц.
– Товарищ Кунтц! – поправил Якубовского гном.
– Товарищ, разумеется. Теперь, когда вы предоставили нам его описание, мы знаем, кто наш враг, и достанем его, как только он вернется. А если не вернется, значит, он погиб.
– Только от моей руки! – заскрежетал зубами гном. – Любой другой смерти мало для этого негодяя!
– Будем надеяться, что он не улизнет от вас. Он мне напоминает… – он махнул рукой магу. – Будьте так любезны привести ко мне Евгения. Странно, что он не узнал своего бывшего друга!
– Кутшебу? – на лице Евгения, подошедшего только что, отразилось неописуемое удивление и смятение, он начинал понимать… – Это был Стах? Так он же б-был лысый… у него один отвратительный шрам над глаз-зом, а второй… на подб-бородке!
– Волосы можно отрастить, а шрамы убрать магией. Или доделать. – Ядом, который сочился в голосе гнома, можно было отравить целый отряд. – Вы об этом не подумали, товарищ?
– Я с-сам выбираю себе товарищей. – Евгений сплюнул так, что плевок едва не задел блестящий сапог гнома. Непонятно почему, но это вызвало на лице товарища Кунтца невольную