Я не прерывался, пока не закончил. Мышцы ныли и мелко дрожали, дыхание восстанавливать пришлось довольно долго. Непривычно длинные волосы, а я уже несколько лет стриг их довольно коротко, прилипли к вспотевшей спине. Я повернулся лицом к ветру и закрыл глаза, утренняя прохлада остудила разгоряченное тело. Так и простудиться недолго, подумал я и пошел туда, где лежали ножны от клинков.
В небе над дворцом уже давно появились первые драконы — патрульные тройки рассекали воздух, почти касаясь крыльями камней парапета, опоясывающего крышу по периметру. Я заметил их довольно давно и даже уловил их любопытство. Забавная зверюшка — эльф, прыгала по крыше дворца Властелина, выделывая замысловатые па. Сообразив, что опасности для них я не представляю, патруль сделал еще несколько кругов и улетел, как только я остановился.
Клинки отправились в ножны, я подхватил их и отправился к порталу. Он, подчиняясь моему желанию, вынес меня на жилой этаж и захлопнулся за моей спиной.
Алина еще спала и не проснулась, когда я вышел из душа в завязанном на бедрах полотенце и нашел на полу стопку вещей и записку:
"Когда проснетесь — ныряйте! Целую, мама"
Аля пошевелилась и резко села, придерживая простыню на груди.
— Это что? Кто тут был? — она зевнула и помотала головой, чтобы проснуться. Я поднял вещи и дал ей в руки вместе с запиской, которую уже успел прочитать.
— Ура, Серон уже здесь.
Она бросила вещи рядом с собой на постель, выбрала что-то темно-синего цвета и кинула это мне, а сама, схватив несколько ярких тряпок, от которых у меня появилась резь в глазах, побежала в ванную. Я крикнул ей в след:
— Ты хочешь сказать, что я должен это одеть?
— Да, милый. И не упрямься.
— Скажи хотя бы, как это называется? Подштанники?
— Нет, это — плавки!
Я покрутил в руках доставшуюся мне одежку. Хорошо, что цвет темный — я кинул взгляд на то, что осталось лежать на кровати, и поморщился — ярко, безвкусно, но радостно, и этого не отнять. Сбросил полотенце, сунул ногу в штанину и… застрял. Штаны оказались с сюрпризом: двухслойные. Мелкоячеистая сетка была короче и, по идее, должна плотно прилегать к телу. Сетка для яиц? Меня разобрал смех и только с четвертой попытки я смог нацепить эти дивные плавки. Я все еще смеялся, когда в дверях показалась Алина:
— Ну как? Правда, мне идет? — она повернулась вокруг своей оси, продемонстрировав мне обнаженную до талии спину. Грудь прикрыта — уже хорошо, но вместо юбки — слабое подобие из куска ткани, завязанного на боку. Желтые цветы, синие разводы и красные птицы? Ну и расцветка!
— Очень сексуально, но….
— Тебе нравится?
— Очень, но….
— Что — но?
— Я в этом не пойду! — придерживая сползающие вниз штаны одной рукой, я перекривлял Алину, тоже крутанувшись на пятках. Она засмеялась и поймала мою руку.
— Пойдешь, куда ты денешься! Там все будут так одеты.
Оказалось, что в поясе плавок была продета веревка, которую я не заметил. Вот ее Алина и завязала бантиком и быстро меня поцеловала.
— Готов?
— Не уверен.
— Не упрямься, тебе это не идет. Ты стал бояться нового? Знаешь, когда я в тебя влюбилась?
— Когда?
— В звездном туннеле, еще летом. Я поймала твой восторг, а ведь для непосвященного гостя такой способ передвижения должен был показаться шокирующим. Со многими так и было. А ты не только не испугался, но и нашел время полюбоваться мной.
— Ах, вот значит, как? Ошибаешься, ты в меня влюбилась еще в спальне Рона, я тоже поймал твой восторг.
— Нет, — она ткнула пальцем мне в грудь. — Это ты тогда влюбился.
Мы рассмеялись, и Алина заставила меня надеть то, что осталось лежать на кровати. Дикой расцветки рубашка, да еще и с короткими рукавами, превратила меня в клоуна. О чем я и сказал, пока Аля пыталась объяснить мне, как надеваются те подошвы на веревочках, которые она гордо назвала сандалиями. Наконец, мы справились и, смеясь и подталкивая друг друга, пошли на террасу. Нырять.
— Ну, вы и копаетесь! Я уже полчаса здесь рыбу изображаю! — Меня оглушил ментальный крик, и что-то темное поднялось из глубины.
Поверхность воды вздыбилась, расплескиваясь, и из нее выпрыгнул русал, чтобы с громким хлюпом упасть обратно, попутно заливая нас с головы до ног.
— Ри! Извини, но мой жених никак не хотел одеваться! Ой, как тебе идет хвост! А Линн тебя таким уже видела?
— А как же! — Повелитель, а это был он, лег на воду и ударил широким хвостовым плавником, поднимая волны.
— Ларс, — он повернулся ко мне, позволяя рассмотреть изменившиеся ушные раковины и дыхательные отверстия на шее. — Рад тебя видеть в добром здравии. Мы очень беспокоились.
— Спасибо.
— Ну что, вы готовы? Тогда — вперед!
Я сделал глубокий вдох и задержал дыхание. Только собрался прыгнуть в воду, как почувствовал, что нас затягивает в воронку. На том месте, где еще секунду назад лениво плескался Повелитель, теперь раскручивалась спираль водоворота, в которую мы влетели следом за серебряным русалом.
— А-а-а! — услышал я восторженный вопль Алины, она вцепилась в меня обеими руками, и мы погрузились в темную воду.
Я не ожидал, что она окажется такой холодной. Сквозь толщу воды над головой мерцало светлое пятно. Легкие разрывались от нехватки воздуха, и тут нас вытолкнуло на поверхность, как пробку из бутылки. Короткий перелет — и вот уже мы стоим в пещере на берегу подземного озера. Я поднимаю голову — над нами в вышине круглое отверстие, сквозь которое попадает солнечный свет. Отражаясь от поверхности воды, он освещает пещеру, и причудливые наплывы на стенах блестят, как бриллианты в короне королей Левонии. Повелитель обрел человеческий облик и повел нас за собой — туда, где за поворотом уходящего вниз темного коридора раздавался шум. Водопад?
Я оказался прав: пещера расширялась, и сияющие нити водопада преграждали путь на свободу.
Мы остановились на самом краю. Алина протянула руку и прикоснулась к летящим вниз струям.
— Смелее, нам осталось сделать последний шаг — и мы на месте. Полчаса назад я провел этой дорогой Диму и Рона. Поверьте, они остались живы, — усмехнулся Ри и подтолкнул нас.
Холодная вода заставила вздрогнуть, но неприятные ощущения сразу испарились, стоило нам увидеть открывающийся с этого места вид. Мы стояли на площадке, острым углом выдающейся вперед. Вода, обтекая ее с двух сторон, с шумом срывалась вниз, чтобы где-то там, под нашими ногами, разбиваясь на мельчайшие капли, туманом подняться вверх и в лучах солнца засиять миллионами радуг. От красоты перехватило дыхание. По краям ущелья, проточенного водой, росли деревья, а по стенам свисали цветущие лианы. В воздухе над водопадом летали разноцветные птицы, и пахло… необыкновенно. Сладкий аромат тропических цветов смешался с горьковатым запахом водорослей. Я посмотрел вперед, туда, куда бежала река, и увидел ровную синюю полосу горизонта — перед нами лежал океан.
— Нам туда? — спросил я, не в силах сдержать восторг. Повелитель кивнул, взял нас за руки, и мы прыгнули, чтобы окунуться в радугу, пронестись над шумной водой и приземлиться на белом песке широкого пляжа чуть в стороне от устья реки. В небе над нами кружил ярко-красный дракон.
— Линн! — закричала Алина, подпрыгивая от нетерпения, и замахала руками над головой. — Мы здесь!!
Дракона сделала круг, и через мгновение, к нам бежала жена Повелителя.
— Привет!
— А где все? — спросила Алина.
— Там, — махнула рукой Линн в сторону нескольких камней на краю пляжа. — Идемте скорей, все уже собрались, только вас ждут.
Мы побежали по песку, но что-то привлекло мое внимание, я оглянулся и увидел, как над водой поднялась голова на длинной шее. Еще один дракон наблюдал за нами вместе со своим пассажиром, в котором я с удивлением узнал Сольвэ. Она помахала нам рукой и ударила дракона пятками, словно он не дракон, а лошадь.
Какая благодать! Я упал на белый песок, совершенно обессиленный после двухчасового заплыва. Русалок оказалось очень трудно ловить, особенно когда они в своей стихии. Эська, эта мелкая пакостница, несколько раз меня едва не утопила. Но больше всего меня поразила ее мать — Уна резвилась, как ребенок. Пока ее муж, превратившись в водяное чудовище — бескрылого змея — катал детей, мы играли в мяч. В нашей команде, кроме меня, были Альвир, Дарий и Уна, а в противники нам достались Влад, Эська, Ферен и Рон. Фил взялся нас судить, и со свистком в зубах плавал между нами и пытался свистеть. Но в странную блестящую штучку постоянно затекала вода, и вместо свиста получалось журчание. Дима с Алиной болели за нас на берегу, где уже возвышалась башня из мокрого песка, с любовью выстроенная Тальмой. Лиза прогуливалась с коляской по берегу, собирая ракушки. Близнецы весело гукали и болтали ногами. Дочь Александры помогала ей по мере сил, Тося носилась по песку туда и обратно, и каждую находку приносила на суд бабушки Лизы. Таисия увлеченно что-то объясняла Гарду, они заняли место под единственным деревом на пляже, непонятно как растущем прямо из песка. А наш демиург, в точно таких же плавках, как у меня, только ярко-красных — тут Алина была права — возлежал на солнышке с бутылкой в руке и подбадривал нас криками:
— Шайбу! Шайбу! Судью на мыло!
Что это значит, я не знал, но смысл уловил. Несмотря на происки Эськи, мы победили со счетом 15:9, и теперь обе команды выбрались из воды и повалились на песок. Кроме русалок — они остались наполовину в воде. Эська перевернулась на живот и крикнула:
— Фу, я больше не могу даже плавником пошевелить! Ларс, а ты был не прав! Последний гол не считается — мама его хвостом забила. Если бы руками — тогда да, а так счет должен быть 14:9.
— Эська, какая разница — вы все равно проиграли. Если бы ты меня не пыталась утопить, то разрыв был бы еще больше. Так что попрошу всяких хвостатых не выступать.
— От ушатых слышу!
Кто еще стоял — упали, и теперь корчились от смеха на песке.
— Чего вы ржете? Что я такого сказала?