Я нервничал, ведь сегодня нам предстоит навестить наш народ в Иллинадоре. Я поймал себя на мысли, что все еще чувствую себя виноватым в том, что они оказались здесь. Время не помогло, чувство вины, слегка притупившееся за прошедшие тысячелетия, вновь вернулось, лишь стоило мне подумать о том, что им пришлось пережить. И неважно, что тех, кто покидал мой мир, уже нет в живых, и мне не нужно краснеть, глядя им в глаза.
Есть легенды и генетическая память, есть книги и просто сказки, которые рассказывают на ночь эльфийские мамы своим детям. Судьба моего народа оказалась в надежных руках брата, и не его вина, что они не смогли прижиться в его мире, и только после подвига Рона и Дария все стало таким, каким и должно было быть изначально. Ладно, хватит предаваться меланхолии, пора будить Таль, она еще хотела о чем-то поговорить с Лизой. Я дал ей еще полчаса поспать, пока умывался и одевался. Ларсель посоветовал мне одеть что-то традиционное, чтобы не выделяться. Триумфального въезда Создателя в Иллинадор не будет, а будет небольшая прогулка по Альтерану, знакомство — я надеюсь — с потомками тех, кто покинул мой мир не по своему желанию. Еще хочу поговорить с Правителем. Ведь его можно считать прямым потомком моего свекра. Я сел на край постели и погладил жену по плечу, убирая спутавшиеся локоны. Наклонился и поцеловал:
— Ум-м-м, еще минутку… Аль, я еще сплю. Что? Уже пора?
— Да, любимая, пора. Вставай. Жду тебя в столовой.
Я вышел из спальни и чуть не столкнулся с Ференом.
— Доброе утро. Готов?
— Доброе, — мой верный друг, не стесняясь, зевнул и пошел рядом.
Я удивился тому, что тайл с утра обвесил себя оружием, как в старые добрые времена.
— А это еще зачем? Неужели недостаточно моего присутствия рядом?
— Альвир, там все осталось так же, как было у нас в древности. Ларсель посоветовал не расслабляться, и мы с тобой будем его сопровождать, а не наоборот. Он, как-никак, официальное лицо, посол, — тут Ферен усмехнулся. — А мы простые эльфы. Кстати, Таль с нами идет или нет?
— Идет. Так мне тоже что-нибудь на бок прицепить? Надо у Ларса спросить.
Ларсель уже завтракал, он и правда, вооружился: рядом на стуле лежали его клинки, и волосы он убрал в косу, чтоб не мешали. Его лицо немного изменилось со вчерашнего дня — они с Алиной наложили на него иллюзию, чтобы не напугать Правителя внезапно помолодевшим обликом.
— Присоединяйтесь! Булочки — объеденье!
— А где Алина? Она с нами не идет?
— Нет, Аля возвращается с Роном и Димой в Керсов. Я тоже надеюсь туда попасть через неделю, максимум две.
Булочки в самом деле были вкусными, особенно если намазать их маслом и абрикосовым повидлом. И запить крепким чаем с лимоном. Я доедал четвертую, когда к нам присоединилась моя супруга. Ларсель встал и поклонился. Если со мной он уже освоился и перестал церемониться, то к Тальме относился как к богине: с величайшим почтением, граничащим с фанатизмом. Но я не вмешивался — пусть развлекает мою жену, если ему так хочется.
— Доброе утро! — она вихрем подлетела к столу, села на отодвинутый Ларсом стул и спросила: — А где мои булочки? Аль, ты опять все съел и мне не оставил? Обжора! А еще бог называется!
На мое счастье, в столовую вошел повар с очередной порцией свежевыпеченных шедевров. Таль довольно потерла ладошки и схватила одну.
— Ой, горячая! Аль, остуди, но не совсем. Пусть будет теплая.
— А сама?
— А я хочу, чтобы ты за мной поухаживал. Спасибо, Ларсель, ты очень любезен! — повернулась она к тайлу, который налил ей кофе. Пришлось остужать, а то обидится, и тогда — держись! Я улыбнулся: за прекрасной внешностью не каждый разглядит насмешницу и язву. Я смог. Всего лишь через пятнадцать лет после свадьбы.
Мы ждали Лизу, чтобы попрощаться, а она кормила близнецов. Альдинир сказал, что еще пять минут — Рианчик завтракает, и прерывать малыша в такой ответственный момент нельзя. Я уже успел забыть, что такое маленькие дети.
— Да? — удивленно изогнула бровь поймавшая мою мысль Тальма. — Так я могу тебе напомнить, милый.
— Ты серьезно?
— Абсолютно серьезно.
— Я буду только рад, ты же знаешь?
— Конечно, знаю. Иначе бы не предлагала. А ты знаешь, как называется эта река?
Под нами, омывая холм, на котором стоит дворец, широкая синяя лента реки медленно несла свои воды в океан.
— Нет. А как?
— Твой брат назвал ее в мою честь. Это мне Лиза сказала. Это — Тальма, а с другой стороны холма — Верета. Она дала название городу. Красиво, правда? — драконы всех цветов радуги бороздили небо, некоторые пролетали совсем низко и садились на крышу дворца. Мы находились на четвертом ярусе, приблизительно посередине между небом и землей.
— Да, очень, — согласился я с мнением жены.
— Ну что, готовы? — Альдинир осмотрел нас с ног до головы и усмехнулся.
Четверка эльфов в живописной одежде ответила ему вразнобой. Мы действительно готовы, и даже роли распределили: я — маг, моя жена — в роли моей жены, и наши тайлы, обвешанные оружием, в роли тайлов — а что, неплохая легенда, если кто спросит.
— Я тут подумал и решил пойти с вами. Лиза меня отпустила, правда, дорогая?
— Тебе лишь бы сбежать. Ладно, ступай. У меня еще масса дел: проводить детей в Керсов, приказать повару приготовить что-то рыбное для наших хвостасистых и хоть немного пообщаться с Владом, до его возвращения к себе. Я так редко их вижу! Но ты — иди, только чтоб завтра вернулся. Удачи тебе, Ларсель. — Тайл поклонился. — Тальма, Альвир, до встречи! — Лиза поцеловала всех нас по очереди и исчезла.
Через миг мы прошли в открытый братом портал, и терраса опустела.
На поляне, заросшей густой травой, слегка уже пожелтевшей — зима все-таки — гарцевали кони. Все еще низко висящее утреннее солнце пробивалось сквозь листву и придавало нереальность пейзажу. Оседланные эльфийские жеребцы словно намеривались показать себя во всей красе: длинные гривы развевались, копыта били о землю, поднимая в воздух светящиеся на солнце пылинки.
— Это наши?
— Небольшой сюрприз. Не правда ли, они сюда прискакали очень вовремя? Я их одолжил на время.
— Надеюсь, не в конюшне Правителя? — ехидная улыбка на губах Ларселя показала, что он коней узнал.
— Именно там. А что?
— Вон тот, с серебреной полосой в хвосте — любимый конь Ниэля. А серый в яблоках — он никому не дает себя седлать, кроме принца. Похоже, вы их вытащили прямо из-под седоков, раз они оседланы. Остальных не узнаю, но думаю, тот, что с женским седлом принадлежит супруге Ниэля.
— Да? — брат казался озадаченным, но ненадолго. — Можно подумать! Мы их замаскируем, и потом, у них в конюшне еще есть — не обеднеют.
Брат небрежно махнул рукой, и кони подошли к нам. Дин взял под уздцы одного из них, и вместо буланого жеребца, в черном хвосте которого, нарушая идеальную масть, сверкала серебряная прядь, перед нами предстал белоснежный красавец.
— Ты бы еще единорога из него сделал, массовик-затейник. Ничего более умного в голову не пришло, братец? Теперь мы будем привлекать внимание еще лучше — белых коней у нас нет.
— Это у вас нет, а у нас — будут. Единорог, говоришь?
— Дин, даже не думай!
— Почему? — удивился Альдинир. — Пусть бы себе водились, глаз радовали. И Лизе бы понравилось…
— Хватит фантазировать, пора ехать. Таль, тебе помочь?
— Спасибо, милый, я сама справлюсь. Перекрашивать коней — мое любимое занятие по утрам. Ну, красавец, — она подошла к гнедому с дамским седлом на спине. — Щекотки не боишься? — конь фыркнул, но, обнаружив в руке богини яблоко, присмирел и с удовольствием его слопал. — Тогда приступим.
Рыже-коричневая шкура коня потемнела, а черный волос гривы и хвоста побелел на глазах. Конь удивленно заржал, превратившись в блондина. Игреневый…. Моя любимая масть. Захотелось и себе такого сделать.
Тальма легко взлетела на коня, и он встал на дыбы, пытаясь сбросить незнакомую наездницу, но она только сильней наклонилась вперед и что-то шепнула в чувствительное ухо. Он сразу встал смирно, словно и не бесился секунду назад, и покосился на меня.
А я что? Могу только посочувствовать, брат ты мой четвероногий. Тальма — она такая. Если уж чего захочет, то лучше у нее на пути не стоять. Целее будешь. Моя красавица жена гордо выпрямила спину и с высоты посмотрела на нас.
Ларсель подошел к одному из оставшихся коней, и я услышал, как он с ним общается на ментальном уровне. Ба! Так я тоже могу. Только забыл, слишком давно не имел дела с этими великолепными животными. А ведь я сам наделил их зачатками разума! Правда, это было так давно, что в моей забывчивости нет ничего удивительного. Конь Ларселя стал весь одного цвета — серый. Неплохо получилось. И тут меня толкнули в спину. От неожиданности я резко шагнул вперед, и уже хотел дать сдачи, когда услышал смех. Повернулся, а за моей спиной стоит лошадь, игреневая, как я и хотел, и тянется мордой к моему карману. Я ее оттолкнул, но булочку пришлось доставать.
— На, жадина. От сердца отрываю.
Лошадь проглотила булочку в один миг и опять полезла к карману, но я шлепнул ее по морде.
— Хватит, траву ешь — вон ее сколько.
Покосившись на меня черным глазом, она позволила мне на нее взгромоздиться.
Ферен поступил так же, как и Ларсель — серый цвет у тайлов любимый, они в своих темных костюмах внушали уважение, а мечи в наспинных ножнах словно говорили: не тронь, зарежу.
Наконец, наша группа сдвинулась с места.
— А где мы, собственно говоря? — обратился я к брату.
— Недалеко от границы с княжеством Арис. Отсюда до Альтерана шесть дней пути. Ты же хотел познакомиться с Иллинадором? Так что вам предстоит небольшое путешествие. Завтра я вас покину, используете моего коня в качестве запасного. Жаль такого красавца оставлять в лесу.
— Шесть дней? — Тальма развернула коня, и наша группа остановилась. — Тогда так — нам нужна теплая одежда, это раз. Седло мне поменяйте на мужское — это два, и больше никаких сюрпризов — это три. А, еще отвернитесь — мне надо переодеться.