Она взяла небольшую сумку, которую я сам сделал, и пошла в кусты. Пространственный карман — что может быть лучше для хранения вещей? На всякий случай я накрыл Таль защитным экраном, а сам приступил к работе. Изменить седло мне удалось без проблем, материал был: все, что от меня требовалось — это придать ему нужную форму. Я сбросил излишки энергии на землю, и пожухлая трава под ногами моей лошадки вновь зазеленела, к ее радости. Тем временем вернулась Тальма, в кожаных штанах и плотной куртке. Волосы завязаны темно-синей косынкой узлом назад, на манер головных повязок тайлов. Ей идет. Перчатки и сумка через плечо дополнили образ — этакая бывалая путешественница. Она вскочила на коня, и мы двинулись вперед, к столице.
Альдинир впереди, за ним — Тальма, затем я, а тайлы в конце. Пока мы не вышли на тракт, шли шагом, а потом перешли на рысь, но двигались не слишком быстро. По мере удаления от границы стали попадаться фермы. Урожай давно убран, в полях только стаи птиц выклевывают упавшие зерна. Пасторальный пейзаж навевал сон, только Ферен с интересом смотрел по сторонам: мой друг редко выбирается на природу, пусть порадуется. Тальма уже третий раз зевнула, и я догнал ее и стащил с коня к себе. Ларсель успел поймать поводья ее коня, и привязал к своему седлу. Любимая устроилась поудобнее и через минуту спала, положив голову мне на грудь. Так мы ехали, солнце поднялось в зенит и плавно поползло вниз. Зимний день короток, в пять уже темно. Так что мы не стали ждать наступления ночи, и когда вдалеке показался небольшой городок, решили остановиться там на ночлег. Белые шпили и крытые медными листами крыши медленно приближались. Стало жарковато, все-таки на юге гораздо теплее. Ларсель сказал, что в Керсове давно лежит снег, а здесь — благодать.
— Чего желаете, господа? — хозяин-дроу приветствовал нас в холле небольшой гостиницы в центре города. Мы уже успели осмотреть площадь, где самыми высокими зданиями были трехэтажная мэрия, двухэтажная тюрьма с выкрашенными в зеленый цвет воротами, возле которых скучали два тайла, причем один периодически засыпал. Так и хотелось подойти и сказать — "Бу!". Еле сдержался. Напротив тюрьмы стоял храм Белокрылого, о чем я прочитал на слегка покосившейся табличке справа от входа, когда мы подъехали ближе. Надпись гласила: "Бог с нами, Бог среди нас!" и снизу был нарисован дракон. Немного странный, весь белый, но, в принципе, похожий на братика. Я привлек его внимание и заржал. Дин подъехал ближе, спешился и спросил:
— Кто со мной?
Мы последовали его примеру, привязали коней к коновязи и вошли следом. В храме после солнечного дня мне пришлось перестроить зрение, и только тогда я заметил алтарь, где стояла статуя Дина.
— Определенное сходство есть. Но крылья маловаты. Этакий модернизм.
— Ты думаешь? — мрамор потек, меняя форму на более достоверную. Из заднего помещения выскочил эльф в длинном платье — никогда не понимал, почему жрецы любят одеваться, как женщины — и с воплем попытался остановить Дина. Пришлось его ловить и держать.
— Не мешай, не видишь что ли, он творит. А то поставили какое-то чучело, а не дракона. Ну, подумай сам, своей головой. Как тебя зовут, кстати?
— Дартал Сико.
— Ты жрец?
— Да…
— Тогда ответь мне, жрец по имени Сико, разве может дракон взлететь на таких маленьких крыльях?
— Не знаю…. Но это работа великого скульптора. Вернее, ее копия. Оригинал установлен в главном храме Альтерана.
— Альвир, отпусти его. Он правду говорит, — сказал Ларсель.
Тем временем очертания дракона перестали меняться и застыли.
— Какой красавец получился! Альдинир, может тебе заняться скульптурой? Будешь свои портреты всем раздаривать.
— Альвир, не ехидничай. Дин, в самом деле, здорово получилось. А морда какая славная — так и хочется доверить ему все свои мысли и чаяния. Чтоб не съел сразу. Верующие ведь за этим приходят, да, уважаемый? — Тальма повернулась к жрецу, который уже побледнел и приготовился потерять сознание. — Ой, извини, тебе нехорошо?
Она подошла и положила руку ему на плечо, заглядывая в глаза. Этого эльф не перенес и все-таки упал. Наверное, не стоило нам называть друг друга полными именами.
Ларс с Ференом подняли жреца с пола и отнесли на алтарь. Я проверил: обморок перешел в глубокий сон. Жрец повернулся на бок, Тальма укрыла его расписным покрывалом, которое протянул Дин, и погладила по голове.
— Бедненький, не выдержал. Так, мальчики, мы тут инкогнито. Дин, больше так не делай, ты нас выдаешь.
— Ладно, больше не буду. — Согласился брат и пошел на выход. Только, проходя мимо таблички, он скосил на нее глаза, и надпись поменялась. "Здесь был Дин" — гласила она теперь, и дракон на картинке подмигивал левым глазом.
Мы отвязали коней и дальше пошли пешком. Скажу честно, после нескольких часов верхом и нам, и коням не мешало прогуляться. Иллинадорцы провожали нашу компанию любопытными взглядами. Городок мне понравился: народ занимался своими делами, мостовые были чистыми, а дети — улыбчивыми. Гостиница обнаружилась недалеко от площади. Полюбовавшись на фонтан, возле которого играли малыши под присмотром своих мам, мы свернули на улицу Полевую и сразу заметили вывеску: "Уставший иллин". Решили, что это про нас сказано, и вошли во двор гостиницы.
Двое мальчишек выскочили из конюшни. Монетка, брошенная Ларсом, была подхвачена на лету, и повеселевшие ребята принялись за работу: взяли поводья и повели коней в стойла. Ларсель взял дело в свои руки — все-таки, никто из нас не знает страну лучше, чем он. Уже через пять минут нам вручили ключи от комнат, и, договорившись встретиться через час, мы поднялись на третий этаж.
Доставшийся нам с Таль номер оказался вполне приличным: кровать манила белоснежным покрывалом, пахло травами и воском. За ширмой обнаружились удобства: фаянсовая ночная ваза размером с походный котелок на десять персон, расписанная лилиями и незабудками, и таз для умывания с кувшином, полным холодной воды.
Тальма с разбега упала на кровать:
— Как хорошо! Надо чаше выбираться из дома. А природа здесь какая, а воздух! Аль, с нашим миром надо что-то делать. Помнишь, как раньше было чисто, приятно…
— Угу, города с наружной канализацией, когда помои просто выливались в окно, и их аромат смешивался с запахом навоза… — в тон ей, добавил я таким же мечтательным голосом. — Нет уж, меня больше устраивает наша цивилизация. Сюда можно приехать на пару недель, не больше. Для нас все это, — я показал рукой на ширму, — уже чистой воды экзотика. Вернемся домой, первым делом полетим на Татуру, Алагир сейчас там.
— Ну да, и вы сразу приметесь решать вопросы своего бизнеса. А я буду лежать на солнышке одна.
— Почему одна? Обещаю, неделю ни слова о делах!
— Не выдержишь.
— Таль, честное слово, сам не буду и Алагиру не дам. Бизнес подождет. Ты — важнее!
Таль засмеялась, кокетливо посмотрела на меня, и мы пропали на полчаса. Кажется, кто-то стучал в дверь, но я повесил экран и сделал вид, что не слышу.
Только переоделись, привели себя в порядок, как Ферен позвал нас на обед. Или ужин? Нас уже ждали: Ларсель сделал заказ, и, когда мы появились, хозяин лично стал обслуживать наш столик. Уж не знаю, по какой причине, но наша компания оказалась в столовой в гордом одиночестве, хотя час назад зал был полон народа.
Не зная, кто мы и откуда, хозяин догадался, что мы не рядовые путешественники, и скатерть сверкала белизной, столовое серебро матово блестело, а сам он каждый раз сгибался в поклонах. Благодаря Ферелу, мы узнали, что слухи о нашем посещении храма уже поползли по городу. Что проснувшийся жрец рассказывает невероятные истории, а помещение храма забито жителями города. Пока мы кувыркались в кровати, Ферен прошелся по городу, потолкался в толпе и принес новости нам. Дин от них отмахнулся и приступил к еде. Мы последовали его примеру. Мясо утки, запеченной с яблоками, таяло во рту, пшеничные хлебцы пахли изумительно. Картофель, посыпанный укропом и чесноком, хорошо пошел с копченым лососем. А темный эль, который нам подали в высоких кружках из коричневого стекла, утолил жажду. Ларсель, сидящий напротив меня рядом с Дином, вдруг замер на секунду и к чему-то прислушался. Показал Дину на хозяина.
Периодически поглядывая на дверь, стоящий за стойкой кухни дроу словно ждал кого-то. Только когда Дин проследил за его взглядом и кивнул мне, я влез в мысли слишком активного дроу. Там царил восторг, и звенели монеты, которые он собирался заработать на нашем визите. Ну-ну! Предприниматель послал сына в храм сказать, что мы остановились в его гостинице.
— Я думаю, нам пора сматываться. — Ларсель переглянулся с Ференом и добавил. — Сюда валит толпа ваших фанатов.
— Ты думаешь, они опасны?
— Просто не люблю толпу — она непредсказуема.
— Я сейчас разберусь с ними, — сказал Дин и исчез.
— Хорошо, что я не переоделась. Ферен, пока Аль расплатится с хозяином, вели седлать наших коней. Думаю, они уже отдохнули. Дин нас догонит. — Тальма погрустнела.
Тайл встал и вышел через боковую дверь. Я с тоской посмотрел на закопченные балки потолка, допил эль и пошел к замершему по стойке смирно хозяину. Уезжать не хотелось, уже стемнело, да и кровать мне понравилась…. Я решил пока расплатиться и подождать Дина. Он не заставил себя ждать. Смеющийся бог ввалился в двери вместе с уже знакомым нам жрецом. Ферен зашел следом и показал мне жестом, что все в порядке.
— Представляете, они ему не поверили! — закричал Дин с порога. — И собирались посадить в тюрьму за брехню. Я его спас. Садись! — и Дин подтолкнул жреца к нашему столу. — Ларсель, налей нашему новому другу выпить. Эй, хозяин! Принеси чего покрепче! У эльфа стресс и его надо снимать.
Перепуганный жрец вцепился в горловину своего платья и замотал головой. Мы засмеялись:
— Не трусь, стресс — это не одежка, это через голову не снимешь. С ним борются другим путем! — добавил Дин и забрал у дроу бутылку. — А ты, чем планировать доходы, пойди жене платье купи, экономный ты наш, такое, как она хочет. — Со стороны кухни раздался женский возглас. — И детям что-нибудь, а то помрешь, и никто тебя добрым словом не вспомнит. Ступай!